Трое таких сорванцов, закадычные друзья, Нулам, Джарик и Фарт загодя упросили матерей, чтобы те позволили им посмотреть на волшебные огни фейерверка из самого дальнего края дворцового парка. Еще неделю назад, в предвкушении праздничного зрелища, они обследовали все, даже самые глухие и отдаленные аллеи, подыскивая наиболее выгодные позиции.
И вот, почти у самой ограды, у металлического кованого забора, отделяющего северный придел парка от улицы, мальчишки нашли довольно высокий холм с развалинами основания какой-то древней постройки.
— Лучше места не сыскать! — авторитетно заявил тогда Нулам, самый старший из них. — Отлично обозреваются все окрестности, да и мешать никто не будет. Кому придет в голову забрести сюда?
По привычке Джарик и Фарт не стали спорить.
Теперь, когда долгожданный вечер, наконец, наступил, сидевшие на холме ребята вот уже битый час восхищенно задирали головы в темно-синее небо. Их восторженные взгляды провожали один огненный пируэт за другим, одну ослепительную фигуру за другой.
Каждое мгновение раздавались их восхищенные вопли.
— Внимательней, олухи! — скомандовал Нулам. — Протрите глаза, сейчас должна быть Королева фейерверка!
В небо взметнулась самая яркая огненная комета, рассыпавшаяся снопами искр.
— Ух ты… как здорово…
Мальчишки восхищенно цокали и прищелкивали языками.
Вдруг Нулам насторожился и восторженная улыбка сползла с его сияющего лица.
— Тихо, олухи… — одернул он своих приятелей. — Вы ничего не слышали?
— Что? — насторожились Джарик и Фарт. — Что тебе померещилось?
— Вроде кто-то крикнул…
Мальчики замерли и тут же почувствовали, как по спинам мгновенно пробежал ледяной озноб…
Из полумрака до их слуха, действительно, донеслись истошные вопли.
— Кто-то в беде… — прошептал Нулам и протянул руку в ту сторону, откуда раздавался шум.
Они увидели, как вдалеке две фигуры сошлись вместе, сверкнуло лезвие кинжала, и через несколько мгновений какой-то молодой мужчина в замшевом плаще безжизненно рухнул на дорожку. Не сговариваясь, мальчуганы сорвались с места и ринулись бежать прочь, точно мощный порыв ветра налетел на них и понес, как листья деревьев.
Мальчики слышали свое прерывистое дыхание как бы со стороны. Скользила под ногами влажная от вечерней росы трава, хлестали по лицам гибкие ветви кустарника, но никто из них не замечал боли.
Они выскочили на освещенную круглую площадь, обсаженную цветами, и в гуще народа Нулам заметил господина Зервона, начальника всех нианских стражников. Вместе со своими охранниками тот неторопливо двигался вместе с толпой, внимательно осматривая все вокруг и наблюдая за порядком.
— Скорей! Скорей… — зашлись мальчишки в крике. — Там кого-то только что убили! Там лежит труп…
Их громкие голоса прорезали нестройный праздничный гул, и зеваки стали невольно оглядываться.
— Там лежит труп… Труп! — вопили одновременно Нулам, Джарик и Фарт, обступив начальника со всех сторон.
— Что вы болтаете, бездельники? — грозно нахмурил брови строгий Зервон. — Что вы несете, какой труп?
В первый момент он не хотел ничему верить, но их глаза горели таким отчаянием, что раздался громкий приказ:
— Стражники! Вперед!
Дорожка, ведущая от центра парка к северной части, описывала большой полукруг, огибая овальные клумбы с цветами. Нулам первый нарушил негласный запрет, которого придерживались все нианцы, и побежал по ухоженным клумбам. Следом за ним без колебаний с факелами в руках ринулись и здоровенные стражники.
Мальчик первым выскочил на дорожку и остановился, боясь сдвинуться с места. В нескольких шагах от него лежал юноша, и лунный свет мертвенно играл на его искаженном лице, застывшем в жуткой гримасе боли.
В неверном колеблющемся свете полыхающих факелов мелькали темные любопытных зевак, сбежавшихся на шум.
Отовсюду доносились крики ужаса:
— Смотрите! Смотрите!.. У него разрезана грудь… Охотник за сердцами!..
Почти все веселые и празднично одетые горожане, привлеченные криками, отошли, уступая место двум охранникам, сжимающим в руках горящие факелы. Все наблюдали со стороны, как Зервон внимательно смотрит на безжизненно лежащее тело молодого безоружного нианца и на дорожку из мелкого влажного гравия.
Нулам, Джарик и Фарт подались вперед, чтобы лучше все рассмотреть. Несмотря на страх, объявший мальчуганов при виде трупа, чувство гордости переполняло их. Еще бы, ведь это они привели сюда начальника охраны Нианы!
Все с ужасом взирали на погибшего юношу и с трепетом повторяли, что только семь дней назад в Южном квартале был убит еще один молодой нианец. Точно так же, как и бедный Одилон, он лежал в рассеченной грудью, из которой безжалостная рука вырвала сердце.
А еще неделю назад еще один юноша точно также лишился сердца. Это произошло в самом центре города, недалеко от башни старинного небоскреба.
Убийства продолжались уже несколько недель, и никто не мог сказать, что ждет впереди. Несмотря на то, что Охотник за сердцами преследовал пока только молодых парней, никто не чувствовал себя ночью в безопасности, каждый в любой момент мог стать жертвой убийцы. Стража была совершенно бессильна.
Каждый день город просыпался в ожидании новой жертвы.
Кто станет следующим?..
Эта мысль заставила всех цепенеть от жути. Зеваки боялись даже произнести ее вслух и едва слышно перешептывались.
— О, небеса… — истерично крикнула толстая женщина, взглянувшая на труп.
Раздался жесткий шелест и звук мягкого удара. В первое мгновение никто ничего не понял, но потом стало ясно, что женщина потеряла сознание и свалилась на дорожку, прямо рядом с окровавленным телом Одилона.
Взгляды всех нианцев были прикованы к трупу.
Мало кто обратил внимание на рыжеволосого плечистого молодого мужчину, по своему внешнему виду внешне отличавшегося от обыкновенных горожан.
По одежде, по лицу и по манерам он напоминал одного из иннейцев, племена которых обитали в лесах безбрежного Тайга.
Медноволосый Хорр достиг пределов Нианы в день, когда над городом должен был вспыхнуть фейерверк. Праздник начался, как по команде и ветер подхватил обрывки веселых мелодий, клочки песен и заливистый смех.
Иннеец бесцельно блуждал, смешавшись с толпой, но не успел миновать и пары кварталов, лежащих вдоль окраинной части дворцового парка, как внезапно его слух уловил какой-то странный непонятный звук. Медноволосый Хорр даже остановился у каменного столба ограды и внимательно прислушался.
Несомненно, это был крик о помощи, слабо доносившийся из мрака:
— Кто-нибудь! Спасите…
Кто-то кричал так жалобно, и это происходило где-то совсем рядом, недалеко от того места, где он остановился…
В беспредельных лесах Тайга испокон веков было принято приходить друг к другу на помощь. Много раз иннеец спасал людей, и сам потом получал поддержку в трудное мгновение.
Вождь пружинисто прыгнул на каменный парапет, отделявший улицу от парка и ловко перемахнул через металлическую ограду. Миновав продольные ряды кустарников, он выскочил на дорожку, залитую лунным светом и остановился.
— Да у него вырвано сердце… — прошептал иннеец, осторожно наклонившись над телом несчастного. — Клянусь Духом Проливного Дождя, это самое мерзкое, что я видел в своей жизни!
Медноволосый Хорр бесстрастно взирал на погибшего юношу и, как ни странно, напряженно, чутко внюхивался. Только он замечал, что едкие ароматы порохового дыма почему-то сменились смрадом влажной гнили, словно облепившей за одно мгновение его смуглое лице.
В нос ощутимо ударило зловонние густых болотных миазмов!
Лицо иннейца оставалось бесстрастным, но глаза широко открылись от удивления. У него возникло ощущение, что, сделав всего пару шагов, он успел удивительным образом переместиться из праздничного дворцового парка Нианы в самый центр глухого Пайлуда.
Вождь был уверен, что сердце лежащего на парковой дорожке юноши вырвано для какого-то жуткого, непонятного обряда. Медноволосый Хорр ощущал, что здесь только что побывала зловещая, странная сила, и от близости к этой ледяной неизвестности у него похолодели пальцы, сжимавшие рукоятку кинжала.
В этот момент из глухой части парка раздался женский голос. Кричала, несомненно, молодая девушка, но голос ее, распыленный вечерним ветром и заглушаемый треском фейерверка, звучал очень невнятно.
— Я здесь… — жалобно прокричала она вдали, и ее голос эхом отдался в окрестных рощах.
— Клянусь Духом Проливного Дождя… — ошеломлено вскинул голову Медноволосый Хорр. — Я знаю, кому принадлежит этот голос!
Он ринулся в сторону и выбежал в глухую, заросшую часть парка, из которой только что донесся крик, и в нерешительности остановился. Где-то там, за спиной раздавались взволнованные крики людей, прибежавших к трупу с факелами, но вождя это нисколько не интересовало.
Всем своим естеством он напряженно всматривался и вслушивался в то, что творится кругом. Таинственный болотный запах исчез, оставив в душе ощущение пустоты. Нигде ничего не было видно, как дождевой охотник ни напрягал свое острое зрение, он не мог различить ни одного движения.
Но ветер шевелил листву деревьев, и в этом монотонном шелесте вождю чудился мелодичный, печальный голос Зеленоглазой Ратты:
«Я здесь… Я здесь… здесь…» — словно тихо шептала она.
«Я здесь…» — отчетливо слышал ее голос Медноволосый Хорр, и каждый раз эти едва уловимые звуки отзывались мучительной болью в сердце иннейца.
— Ратта, я здесь, — крикнул он во все горло. — Ты слышишь? Я пришел к тебе!.. Я здесь…
Эхо подхватило его слова, и все окрестные рощи отозвались:
— Здесь… здесь… здесь…