Еще утром я говорила это следователю, рассказывала подробности про столкновение с теми типами. Но он просто поджимал губы и говорил, что это все - мое разыгравшееся воображение на фоне стресса. Он просто утверждал, что мои родители умерли от взрыва после утечки газа, когда прорвало одну из труб. Обычный несчастный случай.
Но я ведь знаю, что этого не могло быть. Два года назад мы делали исключительный ремонт с современными материалами, которые обязаны были служить как минимум пятьдесят лет. А еще взрыв случился через час, как я ушла. Но ведь я не слышала никакого запаха газа! Меня настораживало только одно – поведение мамы. То, как она впервые была не собранной внутренне, ее дрожащие руки и ее необычно крепкое объятие, когда я уходила гулять, словно она знала, что это в последний раз.
Я снова всхлипнула от этих воспоминаний и почувствовала, как на плечи мне легла чья-то рука. Вздрогнув, бросила мимолетный взгляд и увидела Елену Сергеевну – мамину самую близкую подругу.
Они вместе работали в одном банке уже восемнадцать лет. В принципе, там работал и мой папа. Их компания была очень дружной. Елена была частым гостем у нас дома.
Теперь, когда она взяла все заботы по похоронному процессу на себя, я была ей очень благодарна, ведь сама в этом ничего не понимала. К тому же я теперь бездомный, одинокий бомж, у которого все, что было, просто отобрал огонь.
Родители отца умерли пять лет назад в автокатастрофе. У мамы была только ее мама - моя бабушка, но и её я видела всего несколько раз за всю жизнь. Не знаю, что у них там произошло, но они просто почти никогда не общались.
Сейчас я одета в вещи Елены, на мне простые черные брюки и черная водолазка. Поверх моя единственная уцелевшая вещь – черный вельветовый плащ, в котором я уходила вчера на свидание. На ногах белые кроссовки. Прическа, которую так старательно укладывала мне мама, растрепалась, и теперь мои густые, объемные волосы цвета шоколада спадали до самых ягодиц непослушными мелкими спиральками. Мама любила мои волосы, называя их самыми красивыми в мире, и не жалела на них разных косметических средств, отчего они всегда сияли здоровым блеском и росли просто с нереальной скоростью.
- Крепись, - прошептала мне Елена, сжимая меня в объятиях.
Её глаза сейчас были опухшими и красными от постоянных слез. Впрочем, как и у меня. Она обнимала меня и несколько секунд горько плакала, но, взяв себя в руки, успокоилась. Я обняла её в ответ, тоже не сдерживая слез.
- Спасибо вам за все, - прошептала.
- Не стоит, - ответила она. – Ты же знаешь, что мы с твоей мамой были как сестры.
Слезы опять наполнили мои глаза.
- Я не могу в это поверить… что их больше нет, - всхлипывая, произнесла. – Не знаю, как мне дальше жить без них!
- Не рви сердце, милая, - нежно отозвалась она, приглаживая мои волосы. – К сожалению, уже ничего не вернуть, не исправить. Но я уверена, что твои родители не хотели бы видеть тебя в таком состоянии.
Я всхлипнула, кивнув, пытаясь взять себя в руки, быть сильней, как учила мама, но не могу. Боль затмевает разум.
- И что мне дальше делать? – жалобно пропищала я. Боль настолько захватила мое тело, что даже пропало желание жить.
- Не волнуйся, родная. Я обо всем позабочусь, - успокоила меня Елена. – Но тебе придется на некоторое время уехать к бабушке в Сквиру.
- В Сквиру? – переспросила я, впервые услышав подобное название.
- Этот город недалеко от Киева. Уже пять лет, там проживает твоя бабушка – Антонина Михайловна.
- Я не хочу уезжать из Киева… - прошептала я.
Тут у меня дом, парень, друзья, вся моя жизнь! Как я смогу уехать в другой город? Тем более незнакомый мне!
- Тебе придется, Алеста, - мягко произнесла Елена. – Твоя квартира требует должного ремонта, кроме того, нужно, чтобы рядом с тобой побыл близкий человек. Не хочу оставлять тебя одну в таком состоянии. Ты просто побудешь некоторое время с бабушкой, а потом вернешься обратно. Тем временем я восстановлю твои документы и помогу сделать ремонт в квартире.
- Но у меня ничего нет! – растерянно сказала я.
- Не переживай, у твоих родителей были некоторые сбережения, которые они откладывали тебе на институт. Я восстановлю все счета на твое имя, и ты сможешь пользоваться ими в дальнейшем. Но это может занять много времени, ведь сначала нужно восстановить твои документы. В Сквире ты немного отдохнешь, наберешься сил, восстановишься морально. Переживешь это горе не одна…
Мои плечи моментально поникли от этой новости. Даже думать об этом не хочу. А вот бабушка… Возможно, это и к лучшему, ведь появился шанс наладить отношения с единственным близким человеком.
Хотя после разговора с Еленой у меня почему-то возникло подозрение, что от меня хотят избавиться. Ведь все время, пока будет делаться ремонт и восстанавливаться документы, я могла бы пребывать у самой Елены. Но после её такого настойчивого уговора на поездку в Сквиру я не решилась просить у нее о крыше над головой в её доме. Спасибо и так, что она вызвалась помочь мне во многих проблемах, которые я вряд ли решила бы сама.
Мы еще находились некоторое время на кладбище. Людей вокруг была уйма: все рабочие, соседи со всего подъезда и другие знакомые нашей семьи. Они разошлись, как только могилы опустили в землю. Я рыдала, удерживаясь мертвой хваткой за руку Елены. Она тоже плакала, сжимая в ответ мою ладонь. Потом, когда гробы начали забрасывать сверху землей, Елена оттянула меня назад, и мы медленно покинули кладбище. При этом я все время оборачивалась или останавливалась, возвращая взор туда, где теперь навеки останутся мои самые родные мне люди.
В слезах я не заметила, как мы отошли достаточно далеко, приближаясь к машине. Возле нее некоторые люди подходили ко мне и, обнимая, высказывали свои соболезнования. Я отрешенно всех поблагодарила за то, что пришли, словно я какой-то зомби. Потом Елена усадила меня в свой автомобиль «Ауди», и, пока она садилась сама, я последний раз окинула взглядом место, где теперь будет моя семья. Я подняла взгляд, и сразу в мое поле зрения попали двое мужчин. На них черная одежда, поверх кожаные куртки, а на глазах солнцезащитные очки. Я напряглась от их вида, понимая, что они похожи на тех самых встретившихся мне бандитов.
Муж Елены сидел сейчас за рулем, и когда он завел мотор, я резко крикнула:
- Подождите!
Он заглушил машину, и они оба повернулись ко мне.
- Что случилось, милая? – взволнованно спросил Олег Николаевич.
- Вон те мужчины… - указала я пальцем через стекло. – Вчера я видела похожих у себя в подъезде перед смертью родителей.
Елена и Олег направили свои взоры туда, куда я указала. Один из мужчин худощавый, стоит, вальяжно опершись об дерево спиной, и, достав телефон, начинает по нему говорить. Я сразу заметила татуировку у него над верхним пальцем. Правда, я не смогла достаточно хорошо ее рассмотреть, но очертания знакомы. Мужчины эти, конечно, не те, что я видела вчера, но одеты они так же, и татуировки находятся на тех же местах, что и у тех, которые мне встречались в подъезде. Я просто не сомневалась, что они из одной шайки! Тогда зачем им быть тут? Проверить, не воскреснут ли мои родители, чтобы в случае чего добить?! Я просто закипела от злости и понимания, что эти типы посмели явиться на мой прощальный день с родителями!
- Не говори ерунды, - попыталась переубедить меня Елена, бросив внимательный взгляд на своего мужа.
Я знаю, что она его молча, о чем-то просит. Так часто общались мои родители, когда я, нашкодив, приходила домой, и мама, меня вычитывая, молчаливо, просила поддержки у отца. После чего он обязательно подключался.
- Это из похоронного бюро, - добавил Олег, отворачиваясь.
Я знала, что они мне врут, поэтому окинула их испепеляющим взглядом.
- Это они! – продолжила настаивать я. – Зачем вы мне врете?
- Алеста, - спокойно произнесла Елена. – Ты должна забыть о вчерашнем дне и жить дальше. Тем более тебе стоит избегать подобного рода людей!
- Почему? – спрашивая, я застыла.
Мне или кажется, или они точно что-то знают?!
Елена тяжело вздохнула.
- Просто так надо и все! – отмахнулась она. – Продолжай жить себе спокойно и не контактируй с опасными людьми. Мир жесток. А я слишком люблю тебя, поэтому волнуюсь. Меня настораживают мужчины, которых ты вчера видела, поэтому до тех пор, пока ничего не выяснится, мне хочется, чтобы ты побыла в Сквире.
Я смотрела на нее, не веря своим ушам.
- Значит, вы мне верите?
Елена молчала некоторое время, выдерживая длительную паузу, а потом встревожено пояснила:
- Последние дни твоя мама говорила мне о подозрениях, что её преследуют. Она боялась за свою жизнь и за жизнь своей семьи, поэтому взяла с меня обещание, что я позабочусь о тебе, если с ней что-то случится. Не знаю, её смерть - это совпадение или нет, но на всякий случай лучше тебе побыть подальше от Киева.
- Но разве нельзя обратиться в полицию…?
- Для таких громких заявлений нужны доказательства. Поэтому просто поверь мне! Ладно?! Я постараюсь помочь.
Я согласно кивнула, радуясь тому, что хоть кто-то, но поверил мне. К тому же мне действительно страшно, и я в итоге без проблем согласилась переехать в другой город в надежде, что скоро вернусь обратно…
Глава вторая.
Добиралась в Сквиру сама на автобусе с двумя пересадками за несколько часов. Через город проходило шоссе Р32, поэтому меня доставили почти к дому. Всего пятнадцать минут ходьбы, и я оказываюсь возле пятиэтажного дома своей бабушки. Вспомнила, что видела её последний раз, когда мне было лет пять. Она была тогда еще намного моложе, слегка полноватого телосложения и с русыми волосами. Я забыла, как выглядело её лицо, но не сомневалась, что как только увижу, то сразу узнаю. Что в принципе и произошло.
Она сидела около подъезда на лавочке и ждала меня. Волосы её были седыми, аккуратно уложены в гульку на макушке; у нее теплая, коричневая куртка и простые, свободные, дутые сапожки. Рядом лежала палка, о которую она, наверно, опиралась во время ходьбы. Пальцы нервно теребили конец цветочного передника. Даже сейчас, стоя в паре метров от нее, я чувствовала запах свежей выпечки.