– Здание экранирует пси спектр, – проговорила Кавай, – но думаю, что наёмники уже мертвы. Все-таки я ожидала от них большего.
В пустом оконном проёме возникла фигура Груздина. Космогаторы невольно выхватили оружие. Зимин решил, что если подменённый окажется слишком близко от него, то будет стрелять прямо на поражение. Он уже знал, что способны натворить эти ребята. И всё-таки, чего он хочет? – зачем-то вновь пришла в голову мысль.
Груздин между тем уже был на подоконнике. И тут, в каком-то приступе озарения, Горд понял чего хочет подменыш. Груздин уже падал на них сверху, когда Зимин отшвырнул прочь Инори. Бросив станер, Зимин открыл огонь из пистолета, заряженного разрывными пулями. Но так и не был уверен, попал ли: ему ещё ни разу не приходилось стрелять по несущейся прямо на него сверху цели.
Потом в Горда словно ударил артиллерийский снаряд. В глазах потемнело, и Зимин покатился по земле от удара. Он смутно ощущал на себе какую-то тяжесть. Кожу царапнуло, затем вес исчез.
– Стреляй, убегает! – различил он, сквозь шум в ушах, крик Инори.
Оружие, где оружие? – вяло, подумал Горд. Кажется, он обронил его, когда на него свалился этот безумец. Он пошарил рукою вокруг себя. Оружия не было.
В глазах, наконец, прояснилось, в голове тоже, и он понял, что Инори кричала отнюдь не ему.
– Сбежал всё-таки, – мрачно произнёс Дарк Вергин, опуская ствол станера. – Ничего не понимаю, я же в него несколько раз попал! Уверен.
Зимин поднялся с земли. Он уже приходил в себя, хотя в голове всё ещё стоял шум, из-за чего слова спутников он слышал словно сквозь вату. Над недостроенным зданием быстро поднималась небольшая воздушная машина. Очевидно, именно в ней и находился Груздин теперь. Зимин покачал головой, операция была бездарно провалена.
– Что произошло? – спросил он.
– Мне бы и самому понять, – буркнул Вергин. – Этот псих выпрыгнул прямо с четвёртого этажа, и, похоже, грохнулся бы прямо на почтенную госпожу, если бы только вы её не отбросили. После такого полёта он, несомненно, должен был вырубиться. Но вместо этого обхватил вас и вместе с вами покатился по грунту. Потом вскочил и бросился наутёк.
Вергин удручённо развёл руками.
– Я неплохой стрелок. И был убеждён, что попал в него минимум четыре раза, но он даже бега не замедлил, ничего не понимаю.
Горд устало вздохнул.
– Из станера стреляли?
– Ну, да.
– Не вините себя. Это скорее наша ошибка, нежели ваша. Недооценили мы его. Надо было быть готовыми стрелять на поражение.
Глаза Дарка расширились.
– На поражение! В своего! Да вы что, там в совете…
– Кажется, вы ещё не поняли, – жёстко ответил Горд. – Стас Груздин уже не свой. Он погиб, там, в трещине, а вот что вернулось вместо него до сих пор не ясно. Ладно, пойдемте, посмотрим, возможно, кто-нибудь из наёмников уцелел.
Прихрамывая, он двинулся к подъезду. Голова нестерпимо болела.
То во что превратились наемники, попавшие под волну тотального упрощения, выглядело так, что наизнанку вывернуло желудки у всех троих. Груздин явно сильнее того, в больнице, – мрачно подумал Зимин. Он бил очень широким и мощным лучом. Хватило на всю четвёрку. А их псионики толи не смогли отвести слишком мощный удар, то ли просто оказались слишком расслаблены, вбив себе в голову, что объект не способен оказать серьёзного сопротивления.
Зимин ещё раз вздохнул: «Но всё же четырёх – одним импульсом». Никто из псиоников Организации даже не представлял, что такое возможно.
На обратном пути все молчали. Горд мысленно прикидывал свой отчёт перед организацией и перед гильдейским советом. Вергин беспокоился, не смогут ли связать гибель наёмников с Гильдией. Инори тоже о чём-то думала.
Зимин попытался решить имеет ли смысл продолжить поиски Груздина на Хризе. По всему выходило, что нужна более сложная операция, чем та, которую они так неудачно проводили. И разворачиваться она должна без всякой связи с гильдией, – окончательно решил он. Подставлять своих Зимин не собирался, даже ради организации.
В голове Горда появился какой-то туман, и его стало клонить ко сну. Потерпи, – сказал он себе, – миссия гильдии совсем близко. Но тут же помимо воли погрузился в бессознательное состояние. А ведь что-то со мной не так, – всплыла на поверхность последняя мысль.
Машина остановилась.
– Вставай Горд, приехали, – Инори коснулась его руки.
Зимин не реагировал. Его открытые глаза бессмысленно вглядывались в пустоту.
На экране была видна тёмная желеобразная масса в форме чуть приплюснутой к середине лепёшки. От неё исходило множество тонких отростков.
– Это тысячекратное увеличение, – сказал врач. – Данный организм был извлечён из царапины на шее у Горда Зимина. За короткое время он ввёл свои отростки в нейронную сеть мозга пациента. Хотя в настоящий момент эта биосистема уже удалена с помощью нанороботов, в сознание Зимин до сих пор не приходит. Я предлагаю провести усиленную стимуляцию мозговых клеток.
Некоторое время Инори барабанила пальцами по подлокотнику кресла. Она уже поняла, что весь этот консилиум был абсолютно бессмыслен: врачи просто не понимали, что с Гордом, и что им следует предпринять.
– Возможно, его нейроны следует встряхнуть с помощью электрошока, – предложил другой эскулап.
После чего специалисты с энтузиазмом принялись обсуждать параметры будущего электроудара, и на какие мозговые отделы его следует подавать. Казалось, с их точки зрения, Горд был неким манекеном для опытов. Инори понимала, что, вряд ли её восприятие справедливо, но ничего поделать с собой не могла.
– Всё это вы уже дважды пробовали, – раздражённо сказала она.
Медики бросили в сторону Инори такой взгляд, словно кресло, на котором она сидела, заговорило.
– Почему здесь посторонние? – спросил один.
Однако смутить кавай было невозможно в принципе.
– Вы, кажется, не поняли, что я вам говорила. Извлечённый из Горда Зимина организм представлял собой нечто вроде псионической антенны. Похоже, что через него в нейроны Зимина прошёл некий информационный поток. Я исследовала его мозг своими, псионическими методами. Такое впечатление, что в его мозгу шурует какая-то подпрограмма, которой там совершенно не место, и которая отвлекает на себя большую часть мозговой активности. Честно говоря, я опасаюсь самого худшего.
Она не стала уточнять, что самым худшим считает отнюдь не смерть. С её точки зрения, это было ясно и так.
Все трое врачей поморщились одновременно.
– Сударыня, – сказал тот самый врач, который предложил попробовать электрошок. Сказал с таким видом, словно ему приходится объяснять азбучные истины малышу. – Мозг разумного не компьютер, аналогия с программой тут совершенно не уместна.
– Я знаю, – отрезала Инори, она немного досадовала на себя за некорректный образ. – Назовём это по-другому: например, внедрением в нейронную сеть чуждой субличности. Не в словах суть. Главное, что у него в мозгу образовался автономный и независимый психокомплекс, явно враждебный основной личности.
– Конечно, конечно, – отозвался демонстрирующий снимок медик чересчур добреньким голосом, – мы обязательно всё это обсудим. Но сейчас, извините, вы нам мешаете, пожалуйста, покиньте помещение.
Инори поняла, что взывать к их разуму попросту бесполезно. Человеческие врачи, не то что бы не верили в псионику. Она просто находилась слишком далеко за пределами их личного опыта. Опыта расы привыкшей в большинстве своём полагаться на чисто технические средства. И прошибить этот концептуальный барьер было, похоже, невозможно.
Всё это время кавай медленно закипала. Изменения в разуме Горда могли в любой момент сделаться необратимыми, а эти догматики только и могли, что долдонить про электрошок! И её раздражение, наконец, выплеснулось наружу.
Кавай резко встала из кресла.
– Молчать! – рявкнула она во весь голос.
Врачи застыли, изумлённо уставившись на Инори. Большинство из людей не представляли, что представители этой обычно вежливой расы, способны так орать.
Черты кавай вдруг как-то заострились, а на лице не было и намёка на обычную для этой расы улыбку.
– Всем слушать сюда. – На этот раз Инори говорила негромким голосом, но перебить её почему-то не решился никто из медиков. – Есть только один способ удалить из Горда наведённую субличность. Я могу попробовать вступить с ним в полный пси-резонанс и скорректировать его сознание, как бы изнутри. Это довольно опасно, и всё это время я надеялась, что вы предложите другое решение, но этого не случилось.
Да, опасно, – мысленно повторила она про себя, – и не только физически. При глубинном пси-резонансе их личности будут полностью обнажены друг для друга. При одной мысли об этом Инори невольно испытывала страх.
– Позвольте, – попытался возразить главный медик, – это мы отвечаем за здоровье пациента.
– Считайте, что эту ответственность я с вас снимаю.
Улыбка на её лице на мгновение все-таки появилась, довольно язвительная.
Врач явно хотел сказать ещё что-то. Но Инори послала в его сторону короткий пси импульс. В обычной ситуации пробить естественную защиту непсионика было довольно сложно. Но сейчас Инори была переполнена чувствами, и смогла транслировать на врачей узкую полоску своего эмоционального спектра. Те невольно попятились.
– А ладно, – сказал один, – хоть какое-то, но решение.
– Но, – неуверенно возразил, – сторонник электрошока, – я слышал, что, для достижения глубинного резонанса, сознания должны иметь сильную эмоциональную связь, иначе произойдёт отторжение.
Инори Киви предпочла не ответить, но её молчание было очень красноречиво. Она повернулась к молчаливо присутствующему здесь же Дарку.
– Вы верите, что я желаю Горду добра?
Тот машинально кивнул, собственно причин сомневаться у него не было.
– Тогда прошу исполнить мою просьбу. Существует вероятность, что я буду заражена той же субличностью. Поэтому в случае и моего впадания в подобное состояние – убейте нас обоих.