Вот интересно, вода из опреснителя стоит не так уж дорого. Я не разбираюсь в экономике, но могу предположить, что она стоит совсем дёшево. Во всяком случае, не дороже раствора, который заливают в обслуживаемые мной пищевые синтезаторы. Зачем же так жёстко лимитировать отпуск воды согласно номерным разрядам? Вон слесаря болтают, на нижних горизонтах протечек пресной воды множество…
А вот для чего. Имущество низших разрядов по сути башмаки да комбинезон. Как в таком случае отличить более достойных от менее? Поэтому разработана система ступенчатого распределения благ, стимулирующая карьерный рост. С каждым разрядом прибавляются бытовые удобства. Вкусная каша, душ, одноэтажная койка вместо нар, личная тумбочка… Ну а ещё выше — отдельная комната, предел мечтаний низших разрядов. О высших и речи нет. Говорят, что в жилищах трёхзначных этих комнат даже несколько, и в одной из них стоит огромное корыто с водой, но это уже слухи. Как можно знать, кто это видел? Слуги, работающие в жилищах высших разрядов, с технарями вроде меня никогда не видятся. Общение происходит между коллегами, ну, между начальником и непосредственным подчинённым… Посторонние связи всячески пресекаются. Недаром выпускников воспиталищ рассылают в разные стороны, и никто не знает, куда. Я даже не знаю нынешних номеров тех, с кем рядом учился — нам их присвоили уже после выпуска.
Я усмехаюсь. Странные мысли стали вертеться в моей голове после того приступа сумасшествия. Сумасшествия ли? Вот и сейчас такое же точно ощущение, будто в голове присутствует кто-то чужой…
Что-то вдруг изменилось в мире. Я словно раздвоился, и тот, чужой, смотрит на мир моими глазами. Дешёвый пластик душевой кабины, потемневший от грязи — плохо работает уборщик, дождётся хлыста от контролёра…
«Это опять я».
Мне неожиданно становится легко и спокойно.
«Я ждал тебя, Внутренний голос».
В мутном, облезлом зеркальном покрытии на двери душевой кабины я вижу нас. Два в одном.
«Ты действительно ждал».
«Я много думал, Внутренний голос. Теперь я могу ответить твёрдо. Да, я согласен».
Шелестящий бесплотный смешок.
«На что именно?»
«На всё. Ты должен знать, раз ты мой Внутренний голос. Этот мир должен пасть».
Пауза.
«Этот мир падёт без всякой посторонней помощи. Я попытаюсь его спасти».
«Что должен делать я?»
«Думать. Пока только думать. Научиться думать, это главное. Дальше всё будет проще».
«Не думаю, что дальше будет так легко».
«Я не сказал — легко. Я сказал — проще».
Пауза.
«У меня нет никакой информации. Нас учат только тому, что может пригодиться для работы».
«Информация у тебя будет».
В хлипкую пластиковую дверь душевой кабины колотят с той стороны, и чувство раздвоения пропадает.
— Эй, ты там заснул? Или помер наконец-то?
— Сам вперёд не сдохни! — громко огрызаюсь я.
Взрыв в голове!
Я открываю глаза. Сквозь тающие цветные пятна проступает лицо Динны.
«Мы всё уловили, Рома. Спасибо тебе».
«Это же мой долг».
«Всё равно спасибо. Это очень любопытный приём, с зеркалом. Раньше никто не применял его».
Она встаёт, и все Всевидящие тоже разом приходят в движение. Всё понятно им, и всё понято. И это правильно. Если у тебя есть идея, и у меня есть идея, у нас уже по две идеи. А если каждый будет сидеть тихонько в углу, то и идей никаких ни у кого и никогда не будет…
Я усмехаюсь, тоже вставая на ноги. А вот на одной далёкой-далёкой планете все стараются зажать секреты, и целые могучие службы охраняют их от всяких-разных шпионов. А другие могучие службы стараются эти секреты вызнать — там говорят «украсть»… Потому что там информация — это деньги.
— А ты давно смотрел на свой счёт, коллега? — любопытствует ангел-Всевидящий. Я непонимающе хлопаю глазами.
«Чего непонятно? Как будто тебе не выдали вознаграждение ни разу!»
Видя мою растерянность, Фииа смеётся вслух.
— Ты, наверное, уже можешь себе позволить пару жилищ в летающем комплексе. Одну в северной полярной зоне, другую в южной!
«Ну что, Рома, ко мне домой и потом в зоопарк?» — Цанг улыбается.
«А я так и не побывала в вашем этом зоопарке, — это Динна. — Фильмами всё обхожусь».
«Сколько тебе до отправки?»
«По-вашему одиннадцать часов».
Я стремительно пересчитываю: сутки на Сэнсэе длиннее земных, делятся на сто часов… Три земных часа с большим гаком…
«А может, сперва в зоопарк? И Динна с нами».
«Если она захочет. Присоединяйся?»
Девушка колеблется лишь мгновение.
«Полетели!»
— Дед, а я ещё хочу сосиску!
Маленький Ра — я уже привык звать его укороченным именем — облизывается, умяв очередное угощение. Цанг молча протягивает руку и отрывает один плод от грозди, свисающей из-под разлапистых перьевидных листьев сосисочного дерева на манер бананов.
— Всё, это последняя до самого ужина. Объешься, будет плохо.
— Не… — малыш откусывает изрядный кусок. — Мне будет хорошо!
Я улыбаюсь. Если в облике взрослых сэнсэев сквозит многовековая мудрость, скрадывающая черты хищников, то дети тут — натуральные двуногие котята, только большие и говорящие.
Мы прогуливаемся по зоопарку, поражающему воображение. Центральный зоопарк Сэнсэи — единственное в своём роде учреждение на планете. В отличие от человечьих зоопарков, где безвинно сидят в клетках отловленные дикие звери, этот сплошь укомплектован животными-клонами, выращенными в недрах лабораторий. К тому же подавляющее большинство животных из здешней коллекции давным-давно не существует в дикой природе — некогда свирепая цивилизация хищников прошлась по фауне родной планеты тяжким катком.
«Рома, ты хотел видеть яйценоску?»
За сетчатым ограждением обширнейшего вольера стоит существо, напоминающее здоровенного волосатого страуса с мощной шеей, только вместо клюва у него длинный слоновий хобот. С помощью этого хобота существо целеустремлённо обдирает листву с дерева, растущего в загоне, смачно жуёт — процесс питания в разгаре…
«Надо же, какой!» — свирка, возвышающаяся над нами башней, блестит глазами. Она явно довольна столь удачным завершением нашего слёта и с любопытством разглядывает обитателей зоопарка, лично мне живо напоминающих некое Космозоо из давным-давно читанной человечьей книжки…
«Вообще-то яйца этих зверей изрядный деликатес и в принципе баловство, — Цанг одним глазом приглядывает за внуком, норовящим залезть вверх по сетке. — Когда-то основой нашего питания было мясо, но это давно в прошлом. Современные растения, дающие плоды — заменители мяса, как эта вот сосиска, что дожёвывает Ра, обеспечивают на порядок больший выход продукции с единицы площади, чем любое животноводство. Нет промежуточных звеньев в пищевой цепи».
Я понятливо киваю. Действительно, каждая скотина на единицу собственного живого веса изводит в десятки раз больше корма. Если ещё учесть, что далеко не всё в корове мясо… Недаром «зелёные» добились столь впечатляющих результатов в росте народонаселения — там вообще вся пищевая цепочка сведена к минимуму.
«Любую идею можно довести до абсурда. Действительно, триста миллиардов населения могут прокормить только микробы. Никакая нормальная биосфера такого не выдержит».
— Ра, ты намерен залезть в вольер? — это Урр.
Ранг-Дарцур, покончив с очередной сосиской, высвободил наконец вторую руку и лезет по сетке с обезьяньей ловкостью, оставив на земле сандалии. Я смотрю на свои ноги, обутые в стилизованные пляжные плетёнки, подаренные заботливой хозяйкой дорогому гостю. Сандалии и пояс с карманами — основные и обычно единственные детали гардероба сэнсэев, никакой одежды они не носят. Из всей нашей компании одета только Динна — обычаи и мораль свиров не позволяют появляться нагишом в общественных местах.
«Вообще-то у нас тоже есть одежда. Полярный плащ-дождевик, к примеру. У нас тут не Рай, Рома, у нас в заполярье всю зиму льют холодные дожди, иной раз и с мокрым снегом. Летом, правда, порой даже жарче бывает, чем в низких широтах».
Я улыбаюсь. Всё познаётся в сравнении, однако. Тоже мне, арктическая стужа…
«Там, откуда я родом, на полюсах снег не тает никогда. Там изо льда можно построить дом, и будет стоять он многие годы».
— Вот здорово! — маленький Ра восхищённо прядает ушами, не забывая раскачиваться на сетке ограждения. — Ледяной дом!
Яйценоска, или как её там, прервав процесс питания, тянется хоботом к нарушителю спокойствия, но в четверти метра от забора будто натыкается на невидимое стекло.
«Это силовое поле, — улавливает мои мысли Урр. — Сетка служит просто для того, чтобы звери имели видимый образ преграды, не тыкались попусту в барьер. Ну и для удовольствия таких вот шалунов».
— Ра, слезай уже с ограды! Где твоё воспитание?
«А вот мы ему сейчас поможем! — Динна берёт малыша под мышки, и тот охотно отцепляется, явно предвкушая новое удовольствие. — А вот полетел! Ага! Выше!»
Свирка подкидывает уже не такого и маленького сэнсэйчика, и тот визжит от восторга, взлетая почти на трёхметровую высоту. Однако не слабые руки у девушки…
«Руки так себе. У нас вся сила в ногах! Ладно, хватит, Ра. Уморил уже». — Динна ставит мальчика точно в его сандалеты. Ранг-Дарцур отдувается, но я ощущаю — он полностью и окончательно счастлив.
Правда, в первую минуту знакомства малыш чуть робел перед гостьей, прежде всего из-за её выдающегося роста, но это недолго. Через весьма краткое время их дружба была уже нерушима, поскольку выяснилась масса совпадающих интересов, и тонкий слой воспитанности Ранг-Дарцура лопнул под напором безудержной жизнерадостности котёнка. Нет, ангел Рома тоже неплох, кто спорит, и крылья у него замечательные, и он даже пообещал подарить своё перо, как только выпадет… Но такого большого друга, как свирка Динна, у Ранг-Дарцура покуда не было. Размер имеет значение!