Она переводит взгляд на меня.
— А теперь я скажу, в чём не прав ты, Рома. Я помню твою первоначальную, трогательно-наивную мечту — менять Повелителей очень часто, покуда они все не кончатся. Потом ты немного поумнел и понял, что запасы Повелителей на Оплоте Истинного Разума исчисляются миллиардами. Так вот — использовав ту информацию, что у тебя есть, при желании действительно можно не только уничтожить теперешнего Повелителя, но и вообще обрушить пирамиду.
Глаза Аины мерцают.
— Только это не будет спасением пропащего мира, Рома. Это будет началом конца, и притом скорого. Поверь, я не просто так болтаю — вопрос уже просчитывался в аналитической группе, я могу скинуть тебе нужные файлы. Мы живём долго, и ты, без сомнения, сможешь увидеть конечный итог своего грандиозного замысла. И когда ветер будет пересыпать мёртвые пески над голыми каркасами бывших теплиц и руинами мегаполисов, ты вспомнишь истинный смысл старинной человеческой поговорки — куда именно ведут дороги, вымощенные благими намерениями.
Я убито молчу. Аина, чувствуя моё состояние, протягивает руку и легонько гладит меня по плечу.
— Ты славный парень, Рома, нет сил, до чего славный. И всё-таки ты балбес, извини. Не стоит брать на себя непосильную ношу. Позволь им самим решать, как жить и как умереть. Всё, что мы можем для них сделать, — это наглухо заблокировать на их гниющем Оплоте. Тогда у Повелителя не будет шансов применить свою кварковую бомбу. И они поживут ещё немного. Но, если совсем уже откровенно — им давно пора умереть. Таково моё мнение.
Аина встаёт, и кружок моих коллег разом приходит в движение.
— Ну, будем считать это интеллектуальной разминкой, — подводит итог дискуссии шеф. — Всё, работаем, коллеги! Ну а с тобой, Рома, мы сейчас порхнём в аналитический отдел…
Я понятливо киваю головой. Видение, посетившее меня сегодня — тут без аналитиков не разобраться. И ещё вопрос, разберёмся ли с аналитиками.
— А вот и папа!
Я вваливаюсь в дом в самый ответственный момент — идёт передача по смене нашей ненаглядной дочуры. В буквальном смысле с рук на руки — прабабушка Ночная Тайна принимает из рук моей супруги бесценное сокровище.
— Папа, смотри, что мне прапрадед подарил! — Мауна показывает шар, немного уступающий размерами футбольному мячу, внутри которого плавно перетекают дымные цветные струи. — Он летает и поёт, и ещё смеётся!
Я беру в руки упругий мячик, и в недрах его появляется весёлый округлый глаз.
— Привет! Споём?
Да уж… Это не розовый кот с крылышками в очках. Мне становится даже неловко за убогость собственного воображения.
— Летящий поперёк, он мастер на такие штучки, — смеётся прабабушка, угадав ход моих мыслей. — Ну так до ужина?
— Да, к ужину мы непременно будем! — заверяет Ирочка. — Спасибо за помощь!
— Вам спасибо, — опять смеётся прабабушка. — Когда бы ещё выпала такая возможность — посидеть с этой вот роскошной куклой?
— Я не кукла, я живая! — резонно возражает Мауна. — Мама-папа, я буду по вам скучать, как только надоест играть. Прабаба, давай играть, пока я не заскучала!
На этой оптимистической ноте мы с Ирочкой выпархиваем из дому, и нас немедленно подбирает транспортный кокон. Процедура эта стала для меня настолько привычной, что нужная поза принимается автоматически.
— Ну здравствуй, муж мой, — Ирочка поудобнее устраивается рядом, тянется ко мне для поцелуя. Я охотно отвечаю. Не терять же впустую время, затрачиваемое коконом на перелёт… — Устал?
— Устал и соскучился, — честно отвечаю я.
Да, действительно, в последнее время мой рабочий график несколько переуплотнён. Дело в том, что я записался на курсы подготовки миссионеров. Моя жена тоже занималась там, поскольку перевелась в резерв миссии до окончания «декретного отпуска» — так она шутя называла время до Первого полёта нашей дочери. Так что нередко приходится мне прямиком со службы да на учёбу — еле домой успел сегодня заскочить…
Если совсем откровенно, я надеялся, что мы будем заниматься вместе, однако оказалось, что это не совсем так. Опытные миссионеры-резервисты занимались по другой программе, я же вместе с новичками штудировал азы. С удивлением я обнаружил, что мой опыт работы в службе безопасности малопригоден для миссионерской деятельности — как, скажем, опыт лесоруба немного значит в садоводстве. Полоть и сеять — две большие разницы.
Однако сегодня мы будем заниматься вместе. Сегодня у нас зачёт по боевой подготовке, а она одинакова и для курсантов-новичков, и для опытных резервистов.
Между тем кокон уже переходит в вертикальное падение. Всё? Что-то слишком быстро…
«Просто мы слишком долго целовались. Ты не заметил, Рома, как перестал любоваться звёздами. — Ирочка укоризненно качает головой. — Ай-яй-яй».
«Ничего не перестал! — не соглашаюсь я. — Каждый раз любуюсь, если один лечу. Но сегодня я не один, и у меня есть объект для любования, гораздо более прекрасный, чем любые звёзды».
«Мелкий льстец!» — но я ощущаю, как ей приятно.
«Очень, очень крупный!» — вновь не согласен я, и Ирочка в ответ звонко хохочет. Чудо моё, невероятное чудо…
О-оп! Кокон без затей вываливает нас в воздух, и мы привычно разлетаемся, начинаем снижаться по тугой спирали, скользя напротив друг друга. Кстати, нам уже говорили — с земли мы в этот момент смотримся просто чудно…
Синхронными взмахами крыльев мы с женой приземляемся, одновременно и изящно. Так же синхронно и в то же время непринуждённо складываем крылья.
— Привет, коллеги!
— О, а вот и наша сладкая парочка! — приветствуют нас коллеги. — Как настроение?
— Мы всегда, а вы как?
Шутки, смех, после нас прибывают ещё несколько ангелов — курсанты и резервисты миссионерской службы. Я оглядываю собравшихся — ангелов тридцать, не больше. При этом большинство резервисты, уже служившие на Земле и в силу каких-то причин временно оставивших службу. Так что курсантов по пальцам пересчитать можно. Слабовато чего-то идёт набор в миссионеры.
«Можно подумать, в службу безопасности набор больше», — улавливаю я мысль своей жены.
«Не больше. Но лесорубов много и не нужно. Вот сеять разумное-доброе-вечное — тут непочатый край работы».
«Просто в миссии отбор жёстче».
— Здравствуйте все! — я не заметил, как перед нами возник инструктор. Каждый раз он возникает вот так, будто ниоткуда. Телепортируется, что ли? Нет, разумеется, это дело отличается неслабыми спецэффектами. Мастер, ничего не скажешь…
Все курсанты и резервисты уже выстроились в шеренгу, и поскольку подбор по росту для ангельских миссионеров необязателен, то вполне естественно, что стоим мы с Ирочкой рядышком. Летающие роботы техобслуги сноровисто раскладывают перед нами тугие скатки боевых скафандров — каждому свой — с пузырями защитных шлемов и исчезают.
— Итак, сегодня у нас зачёт, — инструктор, уже знакомый мне Эйю, чуть улыбается, но глаза и мысли его не оставляют места для шуток. — Зачёт будет проходить по усложнённой схеме, более того, дифференцированно…
— Ого! — вырывается у кого-то из шеренги.
— Прошу прощения, но я не закончил, — пресекает неорганизованную реплику инструктор. — Сейчас вы разберёте свои боевые скафандры и наденете их. Одевание, проверка всех систем — три минуты.
Вот теперь уже и я изумлён. Жёстко. Очень жёстко. Как будто тут не миссионеры, а ликвидаторы собрались…
— Далее, вы получаете пакет с заданием, — продолжает инструктор, не шевельнув бровью. — Сразу хочу предупредить, вводные могут быть самые дикие, но так надо. Выполняете задание и получаете зачёт. Или не выполняете и не получаете. Всё просто. Вопросы?
— У меня вопрос, — подаёт голос молодая женщина-курсант, Фииа. — С чем связана такая нестандартность заданий?
— Всё просто. В отличие от ликвидаторов миссионеров могут ожидать весьма разнообразные ситуации. Ещё вопросы?
Все молчат.
— Нет вопросов, — подводит итог Эйю. — Ну что же, берите свои скафандры. Время пошло!
Всё приходит в движение. Курсанты и резервисты одеваются молча, быстро и сосредоточенно. Я вспоминаю, как путался в скафандре, не попадая крыльями в прорези. Теперь такого нет, разумеется. Шуршит шелковистый скафандр, с лёгким треском закрываются застёжки. Раз-раз, и крылья мои окантованы по передней кромке металлом — пришли в движение усилители «пырялок», как их метко окрестила Ирочка. Оп, и вот уже на голове моей красуется прозрачный пузырь шлема.
«Быстрее, Рома, проверяй системы, время, время!»
Я одну за другой тестирую вшитые в скафандр штуковины. Да, сегодня нашим противникам-«Иванам» придётся туго.
— Все готовы? Хорошо! — Эйю обводит взглядом строй. — Летящий через горы, прошу!
Немолодой уже ангел-резервист берёт плоскую пластинку, напоминающую земную жевательную резинку. По поверхности бежит текст, и ангельский лик экзаменуемого приобретает выражение крайнего изумления.
— Три летающих робота?!
— Будем сдавать? — осведомляется инструктор.
— А куда деваться? — но я чувствую, как мужчина раздражён.
«Рома, я его знаю. Он где-то в Южной Африке работал, и жена его тоже. Опытные кадры».
«Понятно. Декретный отпуск?»
«Точно».
А экзаменуемый уже стоит на поле, и из подземных ангаров выплывают знакомые шестирукие конусы, имитация боевых роботов Истинно Разумных. Роботы выходят на исходную позицию, окружая «пернатого» с трёх сторон.
«Ничего себе! Ещё и на разном расстоянии!» — это Ирочка.
— Ап! — даёт отмашку инструктор.
Вспышки, грохот, тяжкий гул — это ближайший к испытуемому робот ударился о землю, сбитый двумя сотнями «же» гравибоя. Всё заканчивается почти мгновенно — два робота-имитатора разлетелись на куски, а самый дальний валяется на боку, и из прожжённого в корпусе отверстия лениво тянется струя сизого дыма.
— Поздравляю, зачёт! — одобрительно говорит Эйю.
Испытуемые один за другим берут со столика «экзаменационные билетики». Задания крайне разнообразны — то пара «Иванов» вкупе с какой-то металлической змеёй-сороконожкой, то куча механических «блох» размером с воробья…