Уже о мародерке размышляет. Трудновато будет выбить из него дух солдата удачи. Ничего не имею против сбора трофеев, но мой вассал в первую очередь должен думать не о личном обогащении, а о выполнении приказов.
— Можно и сжечь, — согласился я. — Лишь бы побыстрее, нам не нужен очаг потенциальных болезней в такой близости от замка. Займись ими, возьми в помощь кого-то из крестьян. Беглецы ведь крестьяне? Я правильно определил их по одежде?
Бернард кивнул, наконец оторвал взгляд от вещей трупов и обернулся назад, кивая в направлении сбившихся в кучку людей неподалеку от нашего лагеря.
— У них еще обоз есть. Телеги, лошади, кажется пара коров. Бросили в лесу, чтобы бежать было удобнее. Баронские гончие появились, когда мы уже почти вышли к опушке, времени что-то предпринять не оставалось.
— Пусть сходят, заберут все. Не стоит разбрасываться имуществом.
Я еще раз оглядел картину недавнего сражения. Хотя какое сражение. Обычное побоище. Преимущество в виде прекрасного владения клинком и способность обращаться в дым не дали противнику не единого шанса выйти из стремительно развернувшейся битвы победителем.
Магию я поостерегся использовать, помня о предыдущих экспериментах с неправильно сработавшими чарами. Поэтому действовал только тхасаром. Материализуясь в разных местах и нанося жестокие, сильные удары, стараясь убить с первого раза и не желая оставлять раненых.
Уверен, видя перед собой спины селян в непосредственной близости, воины неизвестного феодала уже представляли, как сначала выпорют мужчин, а затем побросают женщин на землю, задирая подол и пристраиваясь между голых ляжек, собираясь получить удовольствие. В голове они уже наслаждались окончанием погони, фантазируя, что последует дальше. И не сразу сообразили, что происходит. А когда до них все же дошло, то вместо предвкушения от изнасилования крестьянок на рожах появилось выражение ужаса и стало слишком поздно что-либо предпринять. Да и что бы они сделали? Удрали обратно в лес?
— И приведи ко мне главного в их группе, — напоследок попросил я уже в спину наемника.
— Хорошо, милорд.
Надо отметить, что, когда вспыхнул бой, он не стал бежать дальше вместе с толпой, затормозил и бросился обратно, успев даже зарубить парочку врагов, прежде чем все закончилось.
Что еще радовало, никаких расспросов о превращениях в сгусток черного тумана от единственного в моей крошечной свите рубаки не последовало. Должно быть списал феномен на магические штучки и успокоился. В этом отношении Бернард мне больше импонировал за флегматичный склад характера. Дорн обязательно станет допытываться о заклинаниях, дающих возможность перекидываться в другую форму.
Вместо одного от беженцев подошло сразу трое. Стоящий по центру кряжистый мужик, стараясь не смотреть на ужасы развернувшейся вокруг кровавой бойни, стянул с головы шапку и поклонился.
— Меня зовут Финбарк Киган, ваша милость, — представился землепашец с огромными ладонями размером с лопату. — Это пекарь Лукас, а это кузнец Пэдди.
Последовали повороты вправо и влево, показывая на двух спутников предводителя беглецов.
— Кузнец? — я моментально сделал стойку на довольно полезную в Фэлроне профессию.
— Кузнец, ваша милость, — не стал отпираться здоровяк, также стаскивая головной убор со своей макушки.
Я оглядел крупную фигуру, которой запросто могли позавидовать культуристы-бодибилдеры. Вроде не врет, по крайней мере внешне похож. В смысле, если бы я как и представлял себе мастера, работающего каждый день с кувалдой и молотом, то он скорее всего выглядел бы именно так.
— Доспехи, оружие ковать умеешь? — осведомился я.
Широкоплечий амбал на секунду замялся, что, естественно, сразу же вызвало с моей стороны подозрение. Скрывает чего? Не хочет изготавливать средства убийства себе подобных? Кто его знает, может, сектант какой. Слышал на Восточном побережье водились и такие типы.
Неожиданно вся троица стрельнула испуганными глазами на мою правую руку, замерев соляными столбами.
Проследив, куда это они так уставилась, я увидел, как моя правая конечность до локтя теряет четкие очертания, трансформируясь в бесплотную дымку.
Черт! Переход в другое состояние начался бессознательно. Надо бы не терять бдительности и научиться жестко контролировать полученную в результате посещения второй купели способность.
Спору нет, умение очень полезное и крутое, но неохота, заснув в физическом теле, проснуться в облике парящего над кроватью сгустка тумана.
Приложив волевое усилие, я вернул телу прежнюю материальность, положил руку на пояс, демонстрируя, что она снова в порядке. Староста с помощниками облегченно выдохнули, в их взорах плескался неприкрытый страх перед проявлением колдовства.
— Итак? — я приподнял левую бровь, глядя на кузнеца.
Тот встрепенулся, припоминая вопрос, и на это раз честно ответил:
— Умею, милорд. В молодости я был подмастерьем у Рыжего Дарла из Арбеца и научился ковать броню и мечи.
— А как ты оказался среди обычных селян? — быстро спросил я. — Оружейником заработать куда проще, чем изготавливая серпы и косы.
Еще одна небольшая заминка, также закончившаяся капитуляцией кузнеца.
— Зашиб одного в кабацкой драке. Насмерть. Пришлось из Арбеца бежать. Набрел на деревню, люди добрые помогли, приютили. Решил остаться, отплатить добрым делом. Ну и как-то прижился.
— Ясно, — задумчиво протянул я. — А теперь, значит, бежите от старого хозяина и ищете, куда приткнуться?
Великовозрастные бугаи быстро переглянулись и неуверенно посмотрели на меня.
Типичный пример поведения в феодальном обществе. Мужики в годах робеют перед пацаном восемнадцати лет, исключительно на основании принадлежности последнего к благородному сословию.
А нет, еще магия. Репутация ансаларских чародеев тоже сыграла немаловажную роль на наше общение с крестьянскими лидерами. Лордов-колдунов Севера боялись от мала до велика, на ночь рассказывая детям страшные сказки о бывших владыках Фэлрона.
— Дюже нехороший новый барон. Молодой, горячий, озорует, девок забирает без спроса, оброк повысил в два раза. Несправедливо себя ведет, неправильно, — пожаловался староста.
Тут же заткнулся и испуганно глянул на меня, видимо мысленно кляня себя за длинный язык. А то вдруг страшный темный маг обидится за собрата-аристократа.
Ха, знал бы он, как мне плевать на мнение какого-то садиста-душегуба, любящего насиловать деревенских молодух.
Попробует прислать еще стражников? Всегда пожалуйста, милости просим. Я только через несколько минут после драки сообразил, что следовало не торопиться и оставить часть бестолочей в живых. Из них получились бы прекрасные подневольные помощники в деле разбора мусора во внутренних помещениях Замка Бури.
— У меня к вам предложение такого рода, — начал я. — Приближается зима, добраться до обжитых мест без приключений у вас уже скорее всего не получится. Либо разбойники с большой дороги нападут, либо перехватит новый поисковый отряд барона. Полагаю, от мысли вернуть вас обратно он так просто не отступится. Кстати, а сколько вас всего?
Финбарк Киган чуть помялся, но все же сказал:
— Сорок семь, ваша милость.
— И полагаю, среди них немало женщин и детей, — негромко промолвил я. — Идти по заброшенным лесным дорогам не то же самое, что путешествовать по торговому тракту вдоль побережья. Уверяю, обязательно найдутся желающие отобрать у вас пожитки, сколь бы скудными они ни выглядели. Понимаете, к чему я клоню?
И еще одна порция основательного переглядывания между тремя мужиками. Право слово, мне даже показалось, что между ними велось беззвучное обсуждение одними взглядами.
— Предлагаете пойти под вашу руку? — угрюмо спросил староста.
— Только если добровольно, — сразу же уточнил я. — Мне потенциальные бунтовщики без надобности. И без этого хватает дел. Хотите, оставайтесь. Обещаю защиту и покровительство. Любые ваши недруги разделят судьбу этих несчастных.
И выразительный жест рукой, обводя опушку, заваленную телами. Сколько их? Пятнадцать? Двадцать? Не меньше.
До сих пор старающиеся не глядеть на мертвецов деревенские послушно закрутили головами, оглядывая живописное зрелище разгрома отряда баронских дружинников.
Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В беспорядке валяющиеся вооруженные трупы произвели на зрителей сильное впечатление. И особенно то, что таковыми их сделал всего лишь один человек.
— Нам бы посоветоваться, — пробубнил Киган.
— Конечно. Но сразу скажу, придется помочь с уборкой замка. Я занял его буквально на днях и пока еще не успел толком привести в порядок, — откровенно признался я, чтобы в дальнейшем не возникло каких-либо недоразумений. — Там тепло, вокруг крепкие стены, хорошая защита от ветра и непогоды. Есть кузница и помещение, где кажется раньше мололи зерно. Хотя в этом я не очень уверен. Большинство деталей сгнило, и определить точно, для чего предназначался тот механизм, сейчас невозможно. Хотя остатки мешков с въевшейся в ткань мукой, лежащие в беспорядке в соседней комнате, подталкивают меня именно к этой мысли. Так что, вам определенно будет чем там заняться.
— Вы предлагаете нам жить в замке? — удивленно округлили глаза пекарь Лукас.
— Почему нет? Это удобнее, чем пытаться поставить новую деревню в преддверии холодов, — отозвался я, ступая обратно к лагерю.
С этой суматохой совсем забыли про обед. Бернард, похоже, так и не добыл кабана, а судя по внешнему виду идущих рядом страдальцев, их вряд ли можно отнести к зажиточному крестьянству. А значит, в обозе никаких колбас и сыров не лежит. Как следствие, жрать придется свое. Точнее паршивую солонину, заедая это «счастье» черствой лепешкой.
Нет в этом мире справедливости, выступил в роли героя, спас кучу народа от злобных разбойников (то, что они служили барону, не оправдывает их бандитские намерения в отношении селян) — и что в итоге в награду? Где, спрашивается, поджаристые на вертеле поросята? Где мягкий эль и свежеиспеченные булочки?