После отповеди, которую мне устроил Ренслир, я не решилась просто отдать ему бумаги, боясь, что он поднимет меня на смех. Вместо этого я уговорила господина Ульрика допустить меня в святая святых — хранилище улик. Там я смогла сравнить два куска ткани, в которых нашли вторую и третью жертвы неизвестного, и была совершенно уверенна в том, что они связаны. Оба куска ткани оказались старыми вылинявшими бордовыми бархатными портьерами. К сожалению, рисунка на ткани не было, как и других общих элементов. Я готова была поклясться, что это портьеры из одного дома, но доказать это было невозможно. Хоть бы они монограмму что ли на них вышивали, что ли, так нет! А степень загрязнения и оттенок бордового вряд ли мог считаться достаточным аргументом, подобные ткани слишком распространены, чтобы найти покупателя или хотя бы изготовителя. Поэтому дальше я решилась пойти и допросить единственную выжившую и находящуюся в сознании жертву.
Мимо, хохоча, прошла пьяная компания, и я, подобрав юбку, поспешила по лестнице вверх. В конце концов, я уже на месте, репутация моя уже испорчена, так что терять мне нечего.
Я не успела постучать, как предо мной уже распахнула дверь пошлого вида девица: волосы ее были завиты мелкими кудряшками и выкрашены в рыжий, глаза подведены жирным черным, причем, кажется, еще вчера, потому что сейчас макияж был сильно размазан, на губах кирпично-красная помада, причем, и на зубах тоже. На ней был только корсет и что-то вроде не то юбки из рюшек, не то коротких панталончиков в оборочках:
— Вам не сюда, дамочка, у нас бордель для мужчин. Мальчиков ищите во-о-он там дальше по улице третий дом слева, — она указала пальцем с обгрызенным ногтем.
— Я ищу девушку, которая называет себя «Рыжая Жози», — растерянно пробормотала я.
— О! — пьяно икнула девица. — Так она уволилась уже… — на лице ее отразилась напряженная мыслительная деятельность. — Давно, короче! Нет ее тут.
— А где мне ее найти? Может, у вас сохранились ее контакты?
Мимо меня по лестнице, пошатываясь, поднялся какой-то господин в явном подпитии, от него пахнуло какой-то сивухой:
— Лили, дорогая, я к тебе! — я посторонилась, вжимаясь в перила крыльца, в то время как мужик поспешил облапить девицу за все выступающие части тела.
— Господин Морнет, как я рада! — расплылась в улыбке местная работница, — проходите-проходите, у нас прекрасная программа, девочки выступают, стараются, — она попыталась пропихнуть гостя внутрь, но тот не торопился ее так просто отпускать.
— Нет-нет, какие программы, мне нужна только ты и прямо сейчас! Я весь горю, я прям истомился, лежал рядом со своей дурой-женой и только и думал какая ты… и как я… и тогда… а дети еще под ногами крутятся, только мешают! А ты тут такая прекрасная…
Разозлившись, я шагнула вперед и коснулась его локтя. Мужчина ахнул и выпучил на меня глаза, почувствовав, как я охладила его пыл.
— Проходите в зал и подождите там спокойно, пока мы договорим, — строго велела я. — И не поднимайте шум, если не хотите, чтобы у вас желание пропало не только сейчас, но и вообще, до конца жизни.
Он в панике распахнул рот, но так и не посмел ничего сказать. Работница дома терпимости поспешно запихнула его в зал, уговаривая, чтобы он пока выпил и расслабился. Когда она вернулась ко мне, то взгляд ее был уже более трезвый и расчетливый:
— А ты интересная. Не хочешь у нас работать?
— Спасибо, обойдусь, — холодно ответила я.
— Так я не в этом смысле, — хохотнула она, — из тебя бы вышел неплохой вышибала, аккуратно клиентов успокаивать. Это что за магия?..
— Я подумаю о вашем предложении. Так что на счет «Рыжей Жози», где ее найти? — напомнила я.
Девушка наморщила лоб, пробормотала себе под нос, что, «вроде, Долли ее недавно видела», зашла в зал. Пришлось набраться терпения и молча притаиться в углу, пока девица не переговорит со всеми своими подругами, но итогом этого стала бумажка с адресом.
— Только она с нашим ремеслом совсем покончила, — добавила девица, — вроде, замуж вышла.
— Молодец, — кивнула я.
— Да ну, скучища, — отмахнулась представительница самой древнейшей профессии и, не обращая на меня внимания, схватила со столика какую-то бутылку и отправилась к скучающему клиенту.
Я со вздохом покинула пучину разврата. Адрес спрятала пока в сумочку, решив, что сегодня туда точно не поеду, лучше уж домой, а то до комендантского часа не успею. Я медленно шагала по полутемным улицам, сторонясь пьяных компаний, но не сильно паникуя — если что, я верила, что смогу с ними справиться, и это не только меня не обременит, наоборот накормит. Больше меня беспокоила необходимость выйти скорее в более приличный район, а то тут ни на какие мои знаки извозчики не реагировали и проезжали мимо, гады. Но вот уже, вроде бы, впереди замаячили огоньки фонарей обычного желтого света, значит неприличный район почти подошел к своему концу…
— Держи ее! — закричали где-то слева, заставив меня удивленно обернуться, не сбавляя шагу.
И тут что-то ударило меня под ноги, будто я споткнулась о трос. Взвизгнув, я полетела вперед носом, поспешила выставить руки, но тут же ощутила, как какая-то веревка обхватывает меня, притягивая локти к телу и обвязывая меня, будто сардельку. Мне осталось только попытаться вывернуться, чтобы подставить под удар плечо, а не пропахать носом каменную брусчатку.
— Поймали! — прокричал довольный мужской голос над головой.
— Не подходить! Суккубша может быть опасна, — более серьезный голос сбоку.
— Да ладно, она же связана…
— Она выпила минимум пятерых мужчин, магов, не лезьте не в свое дело, рядовой, — строго отчитал его незнакомец. Вскоре он решительным шагом приблизился ко мне, но я могла разглядеть только до блеска начищенные ботинки, да конец трости с серебряной подковкой, которой он звонко отбивал ритм.
— Помогите, — только и смогла выдавить из себя, понимая, что в очередной раз вляпалась.
Глава 26
В себя я пришла уже в допросной. Привычного вида маленькая комнатка со светло-серыми стенами и одиноким артефактом освещения, направленным мне в лицо. Два стула один напротив другого, на одном из которых я и сижу, мои руки скованы наручниками и прицеплены к металлической петле, торчащей из деревянного стола. Вполне обычного на вид стола, не артефакта, как в родном отделении.
Я удивленно помотала головой, пытаясь собрать мысли в кучу. Что произошло? Последнее, что я помнила — как меня связали на улице, а потом — темнота. Неужели тот маг еще и вырубил меня прямо там? Голова болела, в горле першило.
Дверь без стука отворилась, и вошел незнакомый мужчина в щеголеватом черном костюме с шелковой фиолетовой жилеткой. На лацкане его пиджака мягко светился активированный амулет от суккубов. Черные кожаные ботинки его были начищены до блеска, а трость с серебряной подковкой на конце звонко отбивала ритм по плитам пола. По трости и ботинкам я его и узнала.
— Дайте попить, — попросила я, с трудом шевеля языком. — Который час? — в голове вдруг всплыла мысль, что я точно нарушила комендантский час, и теперь меня выгонят из пансиона.
Почему-то именно это меня больше всего испугало, где искать новое жилье я не представляла. Дурацкие обвинения в том, что я могу оказаться тем суккубом, который, по оговорке полицейского «выпил пятерых мужчин», казались нереалистичными, а вот нарушение комендантского часа — это проблема.
Мужчина, не обращая на меня никакого внимания, подошел к стулу напротив и небрежно бросил на стол толстую пачку бумаг, перетянутых шпагатом. Я поморщилась, в нашем архиве с документами обращались куда аккуратнее, и для каждого дела заводили аккуратную картонную папочку.
Следом за мужчиной, наверное, следователем, в комнату, портя впечатление, суетливо зашел невысокого роста щупловатый молодой человек в форме рядового. С собой он принес стул и установил его в темном углу за спиной начальства. Почему-то мне показалось, что этот, с тростью, маг и следователь, а молодой значит его подчиненный. Усевшись на стул, он вытащил блокнот и карандаш, очевидно, собираясь вести протокол допроса — следователь себя этим утруждать не собирался.
Заметив, что я пялюсь на рядового, следователь раздраженно нахмурился, но не стал ничего говорить и, развязав шнурок на документах, начал раскладывать их перед собой в каком-то одному ему понятном порядке. По мне — так просто для виду перебирал и играл у меня на нервах. Со своего места я заметила, что одна из бумаг — это заявка на получение бумаги, канцелярии и чего-то там еще, я не разглядела. То есть в бумагах у них полный кавардак, либо он специально прихватил ненужных документов, чтобы произвести на меня впечатление объемом проделанной работы. Но получил обратный эффект. Я заинтересованно приподняла брови.
— Имя, место жительства, — скучающим тоном протянул следователь, откидываясь небрежно на спинке стула.
— Для начала я требую пригласить в комнату даму-полицейского, которая будет следить за соблюдением моих прав. Мое нахождение в компании двух мужчин — это просто неприлично. Также я требую приглашения медика, чтобы он проверил мое состояние после применения ко мне неизвестной магии. Кажется, мне плохо: голова болит и мысли путаются. Возможно, вы нанесли непоправимый вред моему здоровью. И снимите с меня наручники, в конце концов, я не собираюсь бросаться на вас с кулаками, я же слабая женщина, а не какой-нибудь буйный бандит в алкогольном опьянении. И вообще я хочу снять пальто, мне жарко сидеть в уличной одежде, — выдала я все, что узнала за эти месяцы работы в полиции.
— Какие приличия, о чем вы? Вы же суккуб! — возмутился следователь.
— А это уже дискриминация по принципу принадлежности к виду! — сощурилась я. — Вы, рядовой, я надеюсь, записываете? Я подам жалобу на имя главы вашего участка и потребую приложить копию протокола! Я — прежде всего леди, а от моих способностей у вас есть артефакты. Я ничем не запятнала своего честного имени, чтобы со мной так обращаться.