Я сбежала от сплетен в тишину и покой архива, рьяно принявшись за сортировку документов и написание карточек к ним. Я надеялась, что Ренслир сам зайдет, когда появится на рабочем месте, а пока занялась своими непосредственными обязанностями.
— Отнеси-ка это господину Фарци, милая, он заказывал подборку дел о несовершеннолетних правонарушителях, — попросил меня господин Ульрик.
Я задумчиво кивнула, взяла бумаги и отправилась в нужный кабинет, и только пробежав по нескольким лестницам, притормозила. «Господин Фарци», — промелькнуло в голове воспоминание о том, как я гуляла в парке после ареста рядового Метьюса, и встретила этого господина вместе с сукубом. Тогда мне еще показалось, что от него веяло чем-то знакомым.
«А вдруг это как-то связано с делом Анны?!» — пролетело в голове. Я тогда была совсем не в себе, не сосредоточена, да еще и суккубша меня напугала, не знала, что они, то есть мы, можем быть такими… опасными. Поэтому прежде чем постучаться в нужный кабинет, я нашла тихий уголок за раскидистой пальмой в кадке и постаралась успокоить свое дыхание и сосредоточиться.
Когда я вошла в кабинет следователя, то была уже во всеоружии, готовая почувствовать все оттенки исходящей от него энергии.
— Господин Фарци, вы запрашивали подшивку дел из архива, — спокойно произнесла я, подходя к его столу.
— Да-да, конечно, положите на стол, — отмахнулся он небрежно, разглядывая какой-то круглый портрет.
Я подошла ближе, пользуясь случаем, встала не перед столом, а обошла его сбоку, чтобы увидеть изображение. Это был портрет той самой суккубши, но не в привычном мне образе: в мехах и жемчуге. Нет, на изображении она была изображена в скромном и строгом темном платье, украшенном только тонкой полоской кружева на воротнике-стойке. Волосы гладко зачесаны и убраны в пучок, строгий взгляд, немного поджатые губы. Образ училки, а не коварной соблазнительницы, но господин Фарци буквально взгляда от него оторвать не мог.
— Вот тут все, что вы просили, — чтобы потянуть время, я принялась развязывать тесемки на папке, а потом раскладывать бумаги на столе, одновременно стараясь незаметно втягивать воздух.
От господина Фарцы не несло тем отвратительным запахом, что я уловила на несчастной Анне. Нет, он пах… нормальным здоровым мужчиной, я не могла этого иначе описать. Это было не физическое понятие запаха, это было мое восприятие его энергии. Правда, сила этой энергии скорее говорила об усталом человеке, находящемся в легком истощении. Это влияние суккубши? Я не знала. Тщательно втягивала воздух носом, прикрыв глаза, пытаясь разобраться в его малейших оттенках запаха, проникнуть глубже.
Вот шлейф приторно-сладкого с ноткой сандала. Что-то сказало мне, что это — энергия той суккубши, как только я выделила этот запах, как ее образ предстал перед глазами, как она выпустила когти и обхватила свою жертву хвостом, демонстрируя всем видом, чтобы я к нему не приближалась.
А если копнуть еще глубже, еще… запах… мела. Да, странно, на языке этот странный вкус-без-вкуса. Это его идеал. Надо только вдохнуть глубже, чтобы понять… я почти уткнулась носом ему в шею, пытаясь разобраться.
— Что вы делаете?! — возмущенный голос мужчины заставил меня вздрогнуть и выпрямиться.
Глава 30
— Простите! — проблеяла, резко выпрямившись.
— Что вы себе позволяете? Кто вы вообще такая?
— Я… я в архиве работаю…
— И вы там в архиве на всех мужчин вешаетесь? Это по-вашему нормальное поведение для работника полиции?!
Я смотрела на этого молодого в общем-то парня, слушала оттенки его голоса, видела выражение его лица, и вдруг не смогла сдержаться и рассмеялась.
— Простите! — буквально всхлипнула я, пытаясь себя остановить.
— Да как вы смеете?! Вон отсюда!!! — взорвался он. — Я напишу докладную записку о вашем поведении начальству!
Меня буквально смело от него силой звука, я сделала несколько шагов к двери… но было очевидно, что другого шанса у меня не будет. В конце концов, чем черт не шутит? А местный купидон уж точно черт.
Я позволила своей силе пробудиться медленно обернулась к господину Фарци. Он замер, открывая рот, будто рыба, оказавшаяся на берегу. Медленно подойдя ближе, я чинно устроилась на месте для посетителей: идеально ровная спина, руки сложены на коленях, ноги аккуратно уложены — колени вместе и чуть на бок. Одежда в полном порядке: темное платье, как на портрете, полностью закрытое, со стойкой по шее, тонкая полоска кружев — единственная вольность. Волосы тщательно убраны в пучок, ни прядь не выбивается. Самый скучный образ, который можно только представить, но я буквально увидела, почувствовала всем телом, как полыхнул эмоциями господин Фарци. Я смотрела на него не как подчиненная на следователя полиции, а снисходительно, как учительница не нерадивого ученика: строго, но с полным вниманием, давая ему надежду на исправление и прощение.
Фарци рванул галстук на шее, давая себе воздуха, налил в стакан воды. Пока он пил, стекло отчетливо стучало по его зубам. Потом, отставив прочь стакан, он судорожно начал открывать и закрывать ящики стола, пока, наконец, не нашел что-то и не сжал в руках.
— Вы суккуб? — спросил он хрипло, а я поняла, что он нашел артефакт от моей силы.
— Это очевидно, — спокойно ответила я.
— Очень мощный и старый, раз сумели так… Диана не может так воплотить… — он запнулся, не в силах выразить свои чувства. Он избегал смотреть на меня, будто для него это было мучительно.
— Нет, я только недавно стала суккубом, просто… я очень талантлива, — усмехнулась я.
— Чего вы хотите? Денег? Новый магомобиль с завода моей семьи? — горько произнес Фарци.
Я заставила чужой образ медленно сползти с себя, меняя темные волосы опять на привычные светлые, рост уменьшился, платье превратилось в то, что я надела утром, вытянутое лицо и раскосые глаза восточного разреза с «лисьими» вытянутыми к вискам уголками снова стали круглыми и серыми, уменьшился и стал чуть вздернутым нос. Я оставила только манеру держаться, но внешность вернула свою.
— Я ничего от вас не хочу, — спокойно заговорила я. — Просто почувствовала знакомую энергию, и попыталась понять, что все это значит. Я была удивлена.
— Я вас не понимаю, — пробормотал, почти простонал следователь Фарци.
У меня же история в голове уже сложилась, только осталось получить подтверждение:
— Она была учительницей в вашей школе, да? И вы влюбились. Это было настоящее чувство, но вас никто не понял, а ее обвинили в… да во всем обвинили…
— Она никогда не делала ничего предосудительного! Она была идеальна всегда! Это я во всем виноват! — буквально простонал Фарци. — Из-за того, что мои родители узнали, ее уволили…
— Что было потом? Вы ведь выросли…
— Меня отослали в закрытую школу для мальчиков в горах доучиваться, а, когда я вернулся в столицу, уже не смог ее найти. У меня было много возможностей, я нанял частных детективов, которые проверили всех учителей и гувернанток не только столицы, но и всех крупных городах страны. Она просто исчезла без следа! — он страдальчески закрыл лицо руками.
— И вы обратились к помощи суккуба? — скептически просила я.
— Родители совсем с ума сошли со своими запретами и повелениями. Сперва они извели женщину, которую я любил, а потом: стань управляющим на заводе, иди туда работать, туда не иди, женись на дочери одного из наших друзей… а мне все это не надо, понятно?! — он отнял руки от лица и остро посмотрел на меня. — Мне нужна была она одна. Раз ее уже нет, то какая разница? Я пошел работать в полицию в отдел работы с несовершеннолетними, потому что помнил, как для нее это было важно — она всегда стояла насмерть за каждого мальчишку из нашей школы, всех защищала, находила оправдание. Хотя и была очень строга. Я решил сделать это ради нее, даже на повышение не пошел… но все это пустое. Диана — холодная и жалкая замена. Она может разбудить воспоминания, когда применяет магию, но это быстро проходит…
— Я знаю где сейчас можно найти Веленсию, — тихо произнесла я.
Глава 31
Разговор с Фарци был тяжелым, но в конце концов я смогла уговорить его не нестись никуда, сломя голову, а подумать и постараться понять. Эта история сломала Веленсии жизнь — она потеряла работу, репутацию, статус леди, и вынуждена была трудиться простой служанкой, прибирая за теми, кто прежде был ей ровней. Родители господина Фарци хорошо постарались, чтобы уничтожить девушку. А все из-за чего? Они нашли его дневник, в котором он восхищался учительницей. Детская влюбленность, ничего такого, Веленсия всегда держала себя строго, но они стали действовать слишком активно. Не думали они, что чувство сына было действительно глубоким и правильным, просто господин Фарци слишком рано встретил женщину, которую многие ждут всю жизнь. Иногда это называют истинной парой, маги — энергетическим резонансом, простые люди — половинками. Но их пару разбила разница в возрасте в пять лет и в статусах — семья Фарци была очень богата и влиятельна. Теперь нужно было по кусочкам склеивать этот сосуд заново.
Я с тяжелым вздохом вышла от следователя, надеясь, но не веря, что с Веленсией ему будет просто.
Когда я вернулась в архив, оказалось, что Ренслир меня уже ждет. Я поспешила показать ему все, что нашла. Смотрел он с легким скепсисом, иногда вздыхал или подозрительно косился, но все же согласился съездить к потенциальной жертве.
— Вы главное не расстраивайтесь, если окажется, что все не так, — сказал он, когда мы уже сидели в пролетке. — Вы познали азарт сыщика, вам кажется, что ваша версия самая верная. Но часто мы ошибаемся, в жизни может быть все и проще, и сложнее.
Я не стала спорить, только покивала, хоть и считала, что расстраиваться тут придется ему самому.
Открытая карета довезла нас до рабочего района с узкими улицами и плотно прижатыми друг к другу домами. Это были кварталы рабочих, но выглядели они довольно прилично: бегали вокруг стайки мальчишек, прогуливались чинно женщины с младенцами в двухэтажных деревянных колясках: на верхнем этаже младенец в пеленках, а ниже корзинка с продуктами. Сойдя с подножки кареты, я растерялась, не найдя номеров домов. Нам нужен был дом сто шестьдесят три, корпус Б, третий подъезд, квартира шестнадцать.