— Тогда по какому праву вы обыскиваете мое агентство?! Я буду жаловаться! — возмутилась я.
— Неподалеку от этого места было найдено новое тело, очередного мага выпили до дна.
— А я-то тут при чем?! В городе суккубов что ли больше нет, кроме меня?!
— Есть, леди Монх. Поэтому мы и пришли. Леди Саманта Соушел, где вы были вчера в девять часов вечера?
«Она же не суккуб!» — хотела возразить я, перевела взгляд на свою секретаршу… и слова застряли у меня в горле, потому что она смотрела на меня с видом побитой собаки.
Глава 61
— Леди Саманта Соушел, где вы были вчера в девять часов вечера? — спросил следователь, но Саманта сидел, уставившись куда-то в пространство невидящим взглядом, будто ничего и не слышала, что было странно для обычно спокойной и решительной дамы.
Я подошла ближе и положила ладонь на ее плечо в жесте поддержки, но реакции также не последовало, поэтому я решила взять дело в свои руки:
— А по какому праву вы спрашиваете? Какие у вас причины подозревать мою помощницу? Агентство работает до семи часов вечера, после Саманта, разумеется, поехала домой. Если убийство произошло в нашем районе в девять, то ее здесь и вовсе не было.
— Не было, ну, да, конечно, — сощурился следователь и оперся на стол, нависая над Самантой. — А по-моему это значит, что у нее нет никакого алиби.
— Наверняка ее домоправительница видела, как Саманта вернулась домой после работы, — я оперлась на стол с другой стороны, защищая помощницу. — И вообще, тот факт, что вы подозреваете ее только из-за ее принадлежности к суккубам — это дискриминация!
— Это не дискриминация, а самый первый метод расследования. Если свидетель мне говорит, что убийца — блондин, я буду проверять блондинов, и это не дискриминация!
— Но убийца мог надеть парик! Нужно проверять и другие составные части преступления: мотив, возможность, алиби, орудие преступления…
— Мотив суккуба — голод, возможность есть у каждой из вас, орудие — вы сами!
— У вас все сводится только к расе!
— Игнорировать расу здесь просто нелогично!
Я закусила губу, подбирая новые аргументы и, сделав пару вдохов-выдохов, заговорила спокойнее:
— Хорошо, допустим. Но в городе ведь не два-три суккуба живет, почему вы явились именно к нам? Ваши мотивы, возможности и орудие преступления подходят любому из суккубов! Почему вы пришли к нам? Просто потому, что прочитали вывеску?
Один из рядовых, сопровождавших следователя, поперхнулся и покраснел так, будто я оказалась права. Я мстительно сощурилась и скрестила руки на груди.
— У вас была возможность! — возмутился следователь.
— Вы просто решили, что, если пугнуть случайно попавшихся рядом суккубов, то вдруг они сознаются, и можно будет дальше не искать? — язвительно поинтересовалась я.
Тишина повисла в воздухе, так что, если бы пролетела муха, было бы слышно.
Нас прервал звякнувший колокольчик. Я вскинулась взволнованно: кто же явится, быть может, это новый клиент или, наконец, пришел мужчина, что подходит Лесли…
— Салливан, вы что-то нашли? — послышался знакомый голос, а затем дверь распахнулась, и я увидела его.
— Ренслир, — пришлось опереться на стол, чтобы удержаться на ногах.
— Леди Монх? Что вы здесь делаете, сейчас же середина рабочего дня, — удивился он.
Джонатан выглядел также, как всегда: идеально сидящее пальто подчеркивало его широкие плечи, в раскрытом вороте виднеется шарф, на голове стильный котелок. Я будто попала в прошлое.
Только вот все уже изменилось, и осознание этого заставило меня нахмуриться и выпрямиться гордо:
— А я и нахожусь на своей работе. Господа полицейские, у вас есть еще вопросы к моей секретарше? Если нет, я прошу вас удалиться, если не желаете воспользоваться нашими услугами. Только боюсь, что прейскурант будет вам не по карману, — улыбнулась по-акульи профессионально.
Кажется, следователь, которого Ренслир назвал Салливан, хотел еще что-то сказать, но потом покосился на него и махнул рукой своим подчиненным. Те неуклюже отбросили папки, которые успели сграбастать во время несанкционированного обыска, и поспешили на выход.
— Вы все же уволились? Что ж… архив полиции — действительно неподходящее место для вашего потенциала, леди Монх. Удачи вам в развитии своего бизнеса, — задумчиво произнес Ренслир, когда его коллеги вышли.
— Я не уволилась, меня уволили, — злобно пропыхтела я. — Сразу после завершения дела Анны меня выставили вон!
— Что? Как? Я не знал! — я была готова поклясться, что он не врет, но мое суккубское чутье ничего не ощущало, проверить было невозможно.
— Да? А я думала, что это случилось благодаря вашей помощи. Конечно, я не должна была отказывать вам публично…
— Вы решили, что я подставил вас под увольнение за то, что вы дали мне пощечину?! — возмутился Ренслир.
— А что я должна была подумать?!
Его взгляд стал холодным:
— Я не знал, что вы обо мне такого отвратительного мнения, леди Монх. Что ж… теперь мне все понятно. Простите, не буду больше досаждать вам своим вниманием, — Ренслир изящно поклонился, приподняв шляпу, повернулся, собираясь уходить… собираясь опять исчезнуть без следа!
И я не выдержала:
— Стойте… стой… Джонатан! — шагнула вперед, почти коснулась его плеча… но отдернула руку, не прикоснувшись. — Скажи, зачем все это было? Почему? Зачем ты поцеловал меня в тот день? Это была… такая насмешка? Издевательство? Или…
Обернувшись, Ренслир посмотрел на меня остро и, как мне показалось, с болью:
— Да… раз вы так говорите, наверное, так и есть.
— Что?! — отшатнулась я. Мне-то хотелось, чтобы он меня разуверил, а он…
— А что вы хотите услышать, леди Монх? — горько усмехнулся Джонатан и прикоснулся к своей левой щеке рукой, к тому месту, по которому я его ударила. — Что вы хотите знать?
— Правду!
Он посмотрел мне в глаза, и я зависла, потерялась в этом взгляде обезоруживающем и теплом. Если бы я не была суккубом, я бы могла поверить…
— Я просто хотел помочь вам подпитаться. Вы же суккуб, вам это нужно, — с кривой ухмылкой произнес Ренслир.
— Мне это было не нужно, не так, — отшатнулась я.
— Да… я уже понял, что от меня вам не нужна даже просто энергия, — кивнул Ренслир и быстро вышел из приемной на улицу.
Звякнул колокольчик в оглушающей тишине, когда за ним захлопнулась дверь. Я закрыла лицо руками, ничего не понимая. Я совсем напуталась. Мы говорили друг с другом, но будто на разных языках, и каждый не понимал, что имеет в виду другой. Как же так? Что творится у него в голове?
В тишине приемной послышался всхлип, потом еще один. Я удивленно замерла, вздохнула глубоко. Плакать хотелось, но что-то внутри будто мешало вырваться этим эмоциям. С трудом сообразила, что в помещении есть еще один человек.
Обернувшись, я увидела за столом своего секретаря плачущую незнакомку. Очки и скромное платье было знакомым, а вот искривленное плачем лицо и волосы совершенно чужими.
Глава 62
«Ты кто?» — чуть не спросила я, но прикусила язык и тяжело вздохнула, глядя на незнакомую ревущую девчонку лет двадцати на месте моего строго и невозмутимого секретаря. Подойдя, просто обняла ее, поглаживая по спине и приговаривая слова утешения.
— Все повторяется, все повторяется и становится только хуже! — смогла все же через некоторое время разобрать я.
— Давай-ка чайку попьем, нам обеим нужно успокоиться, — предложила я.
Устроились мы в моем кабинете, но дверь в приемную я не закрыла на всякий случай — вдруг все же случится чудо и появится какой-нибудь клиент. Подогрела чайник с помощью компактного амулета-плитки, выдала Саманте платок и пачку сладкого печенья, чтобы подсластить рассказ, заварила чай с успокаивающими травами.
— Так как тебя зовут на самом деле? — спросила, присаживаясь за стол напротив.
— Леди Саманта Соушел, у меня же документы только на это имя, — всхлипнула девушка и все же начала свой рассказ.
Она была вполне обычной молодой леди из семьи среднего достатка и готовилась выйти замуж по выбору родителей. Вообще-то, леди Соушел с детства любила рисовать, а потом заинтересовала фотоамулетами, но было понятно, что работать ей не предстоит. А потом случилось то самое событие, перевернувшее ее жизнь с ног на голову — у нее проснулся дар суккуба. Конечно, родители переполошились и разругались, отец стал подозревать, что супруга ему изменила с инкубом. Вообще-то, она могла быть и не виновата, иногда эти существа могут сменить личину на внешность мужа и явиться к жене, например, когда супруг уехал в командировку по работе. Но матушка Саманты божилась, что ничего подобного не было. Отец даже не пожалел денег и заплатил магу, чтобы удостовериться, что девушка — его родная дочь. Это оказалось действительно так, бывает в редких случаях, что гены суккуба просыпаются через несколько поколений.
Но все равно дочь, хоть и родная, оказалась проблемой. Слухи о ее новых особенностях быстро расползлись по их небольшому городку, распугав всех женихов. Да Саманте и самой не хотелось видеть никого из знакомых молодых мужчин своим мужем, когда она узнала их подноготную. Тогда она еще не умела контролировать свои способности и легко меняла внешность.
— Представь, приходит к нам в гости господин Фалькот, сын папиного компаньона, — рассказывала Саманта. — Я думала, что наша свадьба будет весьма вероятна, хоть официального предложения он еще не сделал. Он мне был симпатичен: нестарый, не страшный, не дурак, не мот, не гуляка и не пьяница. В общем-то, подруги думали, что мне повезло. Выхожу я к нему в гостиную, а он мне: «Милли, дорогая, откуда ты здесь взялась?! Ты должна быть дома, кто присматривает за нашими детьми?!» Только тогда я понимаю, что внешность опять случайно сменила, на него настроившись. А у него оказывается любовница в содержанках, да еще и с детьми!
В общем, Саманта узнала обо всех мужчинах в окружении много такого, чего юной леди ее положения знать не положено. Она должна быть наивна и невинна, а не вот это вот все. Понятно, что на этом фоне и она сама начала ставить родителям ультиматумы: за этого не пойду, этого не желаю видеть в нашем д