Но вернусь к ситуации. Я в незнакомом месте, в новом теле, да еще и с миссией, которую я хочу обмануть. Что ж, пойду по тропинке и разберусь на местности. Что-то там в записке было про чайную и приданое?
В мокром платье двигаться тяжело. Несмотря на теплоту вечера, на руках то и дело возникают мурашки. Ноги в тонких тканевых туфлях скользят по мелким камням.
— Госпожа! — на тропе возникает паренек лет десяти, не больше.
Худенький, в одежде на два размера больше, он бежит ко мне, размахивая руками.
— Вы живы! — Он порывисто обнимает меня за талию, всхлипывает и поднимает на меня большие голубые глазища. И тут же ойкает, отпускает, отступает: — Ой, простите, госпожа. Я… Просто… Я так рад…
Он размазывает по чумазым щекам слезы, отворачивается и снова поворачивается ко мне:
— А вас кровавый генерал драконов спас, да, госпожа? Я увидел его мокрого. Он сказал, что я найду вас на берегу. Вы целая? Он вас не съел?
Генерал драконов? Чего? Не съел? Мне захотелось прочистить уши.
Может, это образное выражение? Как китайцы любят называть себя тиграми, драконами и всяким зверьем? Я радуюсь другому — у меня есть источник знаний. Паренек точно в курсе, кто я такая и где мне можно переодеть это адское платье. Вот только как к нему обратиться? — Мне нужно поменять одежду, — говорю я к пареньку как можно вежливее, под стать леди.
Мальчик вскидывает на меня удивленный взгляд:
— Так не в чего, госпожа. Нас выставили как есть. Вот как. Ла-а-адно. — А где чайная?
— Покажу! — Парнишка с готовностью зашагал по горной тропе. Я спешу за мальчишкой, а сама кручу головой по сторонам. Вокруг все напоминает наш юг: большие колючки на кустах, пыль на листве у тропы, что осела от частого движения по ней. Вот только деревья и кусты здесь были мне незнакомы. На некоторых висели яркие незнакомые плоды, на некоторых чудиковатые закорючки с семенами. Некоторые были сами по себе такой изогнутой формы, словно деревья танцевали. Мы поворачиваем за гору, проходим еще минуты две, выходим на широкую дорогу. Передо мной открывается вид на горную деревушку. Дома из камня и дерева выглядят холодно и неуютно, но очень атмосферно. Дворы утопают в красках природы, хвастаются садовыми качелями, скамьями и уютными закутками для отдыха. Не удивлюсь, если комнаты в местных домах сдаются — уж слишком много зон отдыха для одной семьи. По широкой дороге впереди едет телега, скрипя колесами. Она доверху нагружена деревянными ящиками. Я оборачиваюсь на звук позади и вижу еще одну телегу с рулонами ткани. Она едет куда как быстрее. Но я не вижу извозчика. Странно.
— Тут так оживленно. — Я верчу головой по сторонам.
— Так торговый путь, — пожимает плечами мальчишка.
Он сворачивает налево, проходит между таверной “Горный рай” и отелем “Отдохнули”. Из первого доносится стук чашек об стол, громкие разговоры и взрывы смеха, а из второй стоны.
Я даже спотыкаюсь от такого концентрата жизни, а мальчишка даже не замечает. Дорога берет резко вверх. Настолько, что приходится забираться, прикладывая усилия, чтобы не проскрести коленями по острой земельной породе. — Вон ваша чайная! — кричит паренек, показывая вперед.
— Где? — я пытаюсь разглядеть хоть что-то впереди, щурюсь по близорукой привычке, хотя новое тело видит вдаль прекрасно. И когда я прохожу еще несколько шагов, замечаю покосившуюся деревянную арку с сорванными дверями и треснувшей вывеской:“Чайная”Ветер подхватывает сухие листья и несет их к моим ногам. С меня капает прямо на дорожку, выложенную крупным камнем. Мурашки бегут по телу. Становится холодно.
Впереди меня стоит одноэтажное скромное и очень запущенное строение с заколоченными окнами. Перекати-поле только не хватает. Я делаю два шага, и в ногу что-то больно впивается. Отступаю и вижу осколок с ручкой от чашки. Вот тебе и чайная. Буквально с порога, ага. Подхожу к двойным дверям с облупившейся краской. Беру за ручки и чувствую, что они едва держатся на своих местах. Открываю под скрип несмазанных петель. И попадаю одновременно в ад и рай. На меня дышит пылью и запахом чая. Так невкусно и сладко одновременно, что я чихаю. Вижу помещение квадратов на сто пятьдесят. Несколько деревянных столиков покрыты таким слоем пыли, что цвет можно угадать только по темно-бордовым ножкам. Зеленая обивка на стульях больше напоминает решето. На стенах висят полки с сотнями видов чайников, но все они в таком печальном виде, что срочно хочется снять их и как следует отмыть с содой.
Кстати, она здесь есть? Как тут живут люди? Я видела несколько телег, но не разглядела извозчиков. Видела дома, но не видела жителей. Только слышала, как они активно отдыхают и занимаются любовью. Я поворачиваюсь к мальчишке, ускользнувшему за покосившийся прилавок. Спрашиваю:- А что в этой деревеньке забыл генерал драконов?
— Так, госпожа, граница рядом, — отвечает слуга. — Он ее и охраняет вместо со своими отрядами. Уже лет десять тут.
— Вот оно как, — протягиваю я.
Мне почему-то очень интересно узнать побольше о моем таинственном спасителе. Перед глазами так и стоит его мускулистая спина, обтянутая мокрой сорочкой.
Он очень хорош собой. Вот только смотрит на меня с пренебрежением, но это может быть из-за репутации. У меня голова кругом от перспективы нормальной жизни без косых взглядов. Я так устала быть изгоем, ненормальной, всеми отвергнутой. Не сосчитать, сколько людей не могли нормально смотреть мне в глаза.
— Как зовут генерала? — я прохожу между столиками, осматриваю жестяные баночки на угловом серванте.
— Зверь. Я останавливаюсь и оборачиваюсь к парнишке.
— Зверь? А имя есть?
— Говорят, что кто узнает имя — тут же умрет.
— Неужели он такой грозный?
— Ходячая смерть!
— Да? А меня спас, — озадаченно бурчу себе под нос. А мальчишка между тем обходит столы, шлепается на пыльный стул и говорит с улыбкой:
— Может, потому что вы изменили своему мужу с братом генерала?
Я аж воздухом подавилась.
Вот это бывшая хозяйка тела зажигалка! Просто очуметь. Значит, на хорошее отношение надеяться не придется._____Дорогие читатели! Добро пожаловать в новую историю. Если вам понравилось начало, добавляйте историю в библиотеку, чтобы получать оповещение об обновлениях. Спасибо всем, кто ставит лайки и делится впечатлениями в комментариях — это окрыляет. На следующей странице я подготовила для вас визуал
Глава 2. Часть 1
— Как ты любишь, чтобы к тебе обращались? — спрашиваю я у паренька по-хитрому.
— Рикки, — растерянно отвечает тот, открыв рот.
Отлично! Вот и познакомились.
Я прохожу по полу чайной, всматриваясь в обстановку. Когда с тобой мало общаются, находишь развлечение в мелочах. Благодаря этому руководство всегда хвалило меня за внимание к деталям, и я быстро стала главой отдела аналитики.
Так я вижу, что в витрине у прилавка остались сушиться пирожные и печенья. Сейчас их вид был еще более удручающий, чем у самого строения. Эта мелочь говорила о том, что чайную оставили внезапно, в самый разгар торговли.
И чей это бизнес?
Что же тут произошло?
Я захожу за прилавок, рассматривая стену с нишами под жестяные баночки чая и беру одну. Открываю. Нос тут же щиплет яркий запах мяты. Чай скрутки порох выглядит вполне себе годным. И я не понимаю, откуда я знаю название скрутки и то, что это зеленый чай. Информация словно сама всплывает в голове.
Я беру следующую банку, открываю. Тут черный чай с ярким ароматом малины и кусочками сушеных ягод. Я беру щепотку, давлю чаинки между пальцами и они почти не крошатся.
“Значит, не переферментирован, все отлично” — понимаю я.
Неужели, это память тела?
Чтобы проверить, я открываю другую банку. Здесь светло-зеленые, с пушистым покрытием, чайные листочки. Они небольшие, скручены в трубочку. В голове тут же всплывает — белый чай. И тут же расшифровка: это чай из нераспустившихся верхних почек чайного дерева.
Вообще, все виды чая можно собрать из одного куста. Отличаются лишь, какие листья собрали — почки, почки с верхним листом или большие старые листья, ну и способ ферментации.
Господи, откуда я столько знаю?
Теперь я уверена, что я работала здесь. Даже знаю, что такой ферментация — это окисление соком чайного листа. Вот!
— Рикки, а сколько лет чайная закрыта? — спрашиваю я.
— Так пять лет, госпожа. С тех пор, как вы замуж вышли.
— А почему здесь все так брошено, словно отсюда в панике сбежали?
— Не сбежали. Господин увидел вас и влюбился. Вот и похитил.
Похитил? Интересные подробности. Здесь так принято? По любви хоть было? Или Алисия ненавидела своего мужа, поэтому изменила?
Столько вопросов и ни одного ответа. И паренька расспрашивать неудобно.
— Не могу вспомнить, мы тут с тобой давно?
— Так утром приехали. А потом, — Рикки запинается, — потом я пошел на дело, а вы пропали. Искал вас, искал, а вы… Со скалы прыгнули!
Значит, Алисия посмотрела на чайную и не захотела больше жить? Или тут что-то большее? Над ней издевались? Не приняли соседи? Оскорбляли?
Неужели, и тут меня ждут косые взгляды?
Я вижу дверь и открываю ее. Это подсобное помещение с мешками чая. Их тут довольно много. Изучаю дальше. Нахожу еще одну дверь.
— Там домашняя часть, — Рикки проскальзывает вперед меня. — Я рад, что вы готовы посмотреть и больше не плачете.
Значит, Алисия была в подавленном состоянии. Что ж. Не удивительно. Ее история очень запутанная, но выяснить подробности измены у мальчишки я не могу. Зато могу спросить другое:
— Рикки, а почему тебя отправили со мной?
На что он тут же сникает, опускает взгляд и говорит:
— Так я сирота. Кому я нужен, кроме вас?
А вот это хороший знак. Не то, что Рикки без родителей, а то, что Алисия к нему относилась по-доброму. Значит, она неплохой человек.
— Значит, ты со мной добровольно?
— Я, как услышал, что служанки готовы на каменоломню отправляться, лишь бы с вами не ехать сюда, так сам и вызвался.