Я видел, ну кто бы сомневался, Эвет. Она сидела на подоконнике и смотрела на меня. Я делал вид, что сплю, а Эвет смотрела и боролась с улыбкой. В её руке была бутылка белого сухого, а другой она сжимала оконную раму. Воздух, ищущий сквозняка, подхватывал её чёрные локоны, раздувая, будто специально был создан для того, чтобы однажды подхватить волосы Эвет Сангу.
Она делала глоток за глотком, потом соскочила с подоконника и поставила бутылку на пол. Подошла ко мне и села у кровати, внимательно глядя на моё лицо, будто хотела найти там что-то. Она хмурилась и боролась со своей очаровательной улыбкой, пока не давая ей воли. У неё были ровные белые зубы, такие красивые губы. Это лицо словно создано для улыбки, а глаза - для проникновенного взгляда. Она не стесняясь, смотрела на меня, касалась моей руки, принимая за спящего. Она даже поцеловала мою щёку. Дальше что-то произошло и сон поспешил быстрее, будто его перемотали. Заиграла музыка, запели цикады, и за окном распустилась чёрной астрой какая-то мифически прекрасная ночь, не такая простая, какой была раньше.
Я не сдержался, не стал скрывать того, что вижу её, протянул к ней руки и опрокинул рядом с собой на спину, касаясь кончиком носа её щек и губ.
- Ты так красива, что мне кажется, будто всё, что происходит, от начала и до конца моя глупая фантазия, - шептал я, в такой нежной, несвойственной мне манере изъясняться. Не говорю я девушкам таких милых глупостей.
- Это и есть твой сон от начала и до конца. Не нужно тебе говорить мне такое.
- В нашу первую встречу ты была совсем другой. Во вторую ты была не такой, как в первую, а в третью я хотел убить тебя. И вот мы в четвёртый раз лицом к лицу, и я не знаю, что с тобой делать, Эвет. Неужели все так сильно по тебе сходят с ума, как я сейчас?
- Я привыкла бояться тех, кто сходит по мне с ума. Я не знаю. К тебе я пришла сама.
- Разве наши встречи не случайны? Разве я не случаен? - я почти целовал её шею, замерев в каком-то миллиметре от её кожи, и слышал, как живая кровь бьётся в ней. Живая. Не кровь утопленницы.
- Не случаен. Не случайны. Неужели, неужели, неужели! Неужели ты считаешь, что всё так просто?
- Я никак считать не могу. Я могу считать только удары твоего сердца. Могу пересчитать твои ресницы, если ты дашь мне смотреть на тебя до утра. Могу…
- Можешь, - шепнула она. - Как давно я не была живой, - шепнула она. - Как давно я не дрожала в предвкушении, что меня поцелуют, - тихий шепот. - Как давно моей шеи не касалось чьё-то дыхание.
- Я проснусь?
- Обязательно.
- Я забуду?
- Только попробуй.
- Утром ты снова станешь стервой и будешь презирать меня.
- А ты будешь думать обо мне, как и все остальные. Ненавидеть, презирать. И правильно. Так и нужно. Бойся меня, избегай, не люби меня.
- Не стану просыпаться.
Я проснулся с лёгкой головой, будто мне вложили в неё решения всех проблем. За дверью требовал внимания Тинг-а-Линг, командовала уборщиками Хлоя, ругались Маргарет и Сури. Я хотел проснуться и жить, как любой счастливый человек, у которого впереди долгие годы и даже нет особенных проблем, которые портят существование.
Я спустился на кухню и попросил Маргарет разобраться уже с кофемашиной, которую мы купили с Хлоей на днях. Вышел на террасу, с которой открывался вид на озеро, с двумя чашками латте. Выловил Кло, которая учила плотника, как ему нужно обработать дерево, чтобы шкафчики на кухне стали идеальными, и вручил ей кофе.
- Не запугивай людей, малышка, - усмехнулся я.
Кло посмотрела на меня, будто я прилетел с другой планеты и только что показал истинное лицо, но очень быстро залилась краской и превратилась в саму себя, не отличающуюся в моем присутствии решительностью.
- Спасибо за кофе… Это из новой ма-машины? - от волнения она немного заикалась и задыхалась.
- Да, из новой машины. Чем руководишь?
- Меняем дверцы на шкафах. Комнаты почти очистили, готовим мебель.
- К чему? К наступлению?
- Наступлению чего? - испуганно спросила Кло.
- Ну… врага. Армия Советского Союза готова к наступлению!
- Враг?... А-а, ты шутишь, - Кло снова покраснела, теперь уже оттого, что сочла себя глупой.
- Какая же ты у меня забавная, - протянул я, обнимая плечи Кло. - Молодец, ввек с тобой не рассчитаюсь.
Puerto Rico . . .
Пуэрто-Рико,
You ugly island . . .
Это ужасный остров…
Island of tropic diseases.
Остров тропических болезней,
Always the hurricanes blowing,
Всегда бушующих ураганов,
Always the population growing . . .
Всегда растущего населения…
And the money owing,
И денежные долги,
And the babies crying,
И плачущие дети,
And the bullets flying.
И пролетающие пули.
I like the island Manhattan.
Я люблю остров Манхэттен,
Smoke on your pipe and put that in!
Здесь кури свою трубку и действуй!
При этом голос Эвис так разительно отличался от милейшей внешности и тем более выдающегося живота, хотя на строчке про «растущее население» она весьма многозначительно указала на него обеими руками и усмехнулась.
- Эй, это что? Музыкальный вечер? - спросил я, садясь рядом.
- У меня всё времени не было сходить на «Вестсайдскую историю», - пожала плечами Майла. - А Эвис играла Аннет ещё в шестидесятом.
- Пока не умерла, - захихикала Эвис.
- Стоп, ты…
- Что?
- Ты же Мученица?
- Да.
- Умерла? - уточнил я.
- На живот на мой посмотри - как актриса я точно умерла, когда связалась с этим проходимцем Рико.
I like the shores of America!
Я люблю Американские берега.
Comfort is yours in America!
В Америке можно получить все удобства.
Knobs on the doors in America,
На всех дверях ручки в Америке,
Wall-to-wall floors in America!
Дома близко друг к другу в Америке!
Эвис пронзительно взвизгнула и прыгнула в воду, а Майла уклонилась от брызг, будто и так не была мокрой с головы до ног.
- Жалко её, - вздохнула она. - Но поёт хорошо, зараза. Рассказала мне, чем Моцарт отличается от Шопена. Как дела?
- Пойдёт, неплохо!
- Скажи правду, милый друг, - оживилась Майла. - Ты влюбился!
Она не спрашивала, а утверждала.
- Ты же сама всё знаешь, зачем спрашиваешь?
- Хочу и спрашиваю. Ты - влюбился, - она ткнула мне пальцем в грудь. - Я тоже влюблялась, если хочешь знать.
- В мужа?
- Уолд - мудак. Но он убедил меня, что я его люблю.
- Как это?
- Не знаю, с нами девчонками это случается. Мы что-то слушаем, слушаем, а потом раз и влюбились. Не знаю… Влюблялась я ещё раньше. В фотографа! Это было… как в Мулен Руж! Даже нет, ещё лучше… Как в той сказке, где звезда сбегает к нищему художнику… или это был фильм? Не важно. И вот так же я. Сбегала от Уолда, ещё до рождения Артура, и проводила ночи с Гаспаром. Он был красив до неприличия, такие чёрные глаза, светлая кожа и тёмные волосы, немного отпущенные, ну… ты чем-то напоминаешь мне его. И он был дерзким и смелым, вообще да, на тебя похож. Мне даже в него влюбляться не пришлось, всё само случилось.
- Почему с ним не осталась?
- Уолд узнал, что я беременна, - печально произнесла Майла.
- Так Артур не сын Уолда?
- Не знаю. Не проверяла. Но Уолд никогда во мне не сомневался, он считал Артура своим, даже если это было не так. Я тогда хотела в первый раз бежать, собирала вещи, Гаспар ждал внизу. И вот, ко мне заходит Уолд и говорит, что я могу даже не рыпаться. Он меня никогда и никуда не отпустит. И будет держать на привязи, если понадобится, а сопляка Гаспара, если нужно, убьёт и закатает на моих глазах в бетон. В общем, я осталась с ним. И не выдержала только спустя несколько лет. Я… ехала к Гаспару. Он меня всё ещё ждал… - Майла нахмурилась, она вспоминала. Я не думая дольше, зажал ей рот рукой.
- Тихо, тихо! А ну-ка прекрати. Да, я влюбился, влюбился по уши, как ты себе и не представляешь, - тараторил я, всё ещё крепко сжимая голову Майлы, она кивала, а на мою руку капали её слёзы. - Не представляю даже, как дальше жить, но эта девчонка меня убьёт, ясно. Я в ужасе, а она-то и не думает обо мне. Она мне даже снится, и я говорю с её портретом, как умалишённый.
Сумасшедшая Эвет, сумасшедшие Некрещёные, которые возомнили, что мужчина в озере - их добыча, кем бы он ни был. В итоге вышла заварушка: Эвет тащила меня наверх, чокнутые Некрещёные вниз, а я чуть не умер без воздуха. Кло не сдержалась, принесла в спальню горячий чай, тёплые полотенца и одежду из сушки. Стояла под дверью ванной комнаты, пока я не прогнал ее, и спрашивала, чем ещё помочь.
- Кло, умоляю, иди спать. Со мной всё хорошо! Просто немного промок!
- Но на улице уже такой холод по ночам!
- Кло! Я. В. Порядке!
Дверь в спальню закрылась, Кло ушла, а я откинулся на бортик ванны. В голове всё ещё стучал сдавленный шум подводного мира. И страшно хотелось спать.
- Это от недостатка кислорода, - подсказала Эвет, я тотчас открыл глаза. Она сидела рядом со мной, лопала пальцем пузырьки пены и старалась не смотреть в глаза.
- Какого чёрта ты тут делаешь? И что от недостатка кислорода? - спросил я максимально спокойно.
- От недостатка кислорода ты зеваешь. Так бывает, - Эвет встала, подошла к тумбе и достала пару губок.
- Что ты тут делаешь?
- Ничего, - она пожала плечами. - Не усни в ванне, иначе умрёшь.
Я не дышал, когда Эвет опустила в воду руку, намочила и отжала губку. Она увлечённо вспенивала воду, прежде чем всё-таки посмотрела мне прямо в глаза.
- Что тебе от меня нужно? Какая-то глупая шутка? - спросил я, стараясь выглядеть безразличным.
- Ничего, - улыбнулась Эвет. Что она имела в виду, улыбаясь так? Что вообще всё это значило, я не знал. По моей руке мягко заскользила губка, которую сжимала Эвет. Клочья пены падали и в ванну, и на кафельный пол, Эвет на это не обращала внимания.