Я выбрала это место, потому что оно было самым первым приличным заведением, попавшимся мне на пути.
Сказать по честности, настроение у меня было на нуле. Если даже не ниже.
Гарри тоже недовольно шевелил челюстью и как-то уныло сверкал глазами.
Леон, гад такой, сказал, что появится рядом с ведомством через два часа, но ждать его ещё целый час никакого желания у меня не было. За это время я точно успею поесть, а то голодна, как зверь, несмотря на понурое настроение.
А в печали я пребывала не из-за ведомства.
Пошла я, значит, вместе с Гарри по старой улочке, мощённой серым камнем, разглядывая по сторонам милые домики с узкими балконами и окнами, украшенными цветами и вьющимися растениями.
Ворковали голуби, которых крошками кормили высунувшиеся из окошек подростки.
Орали коты на горящих красным цветом на солнце крышах.
Лаяли где-то вдали собаки.
Проезжали, громыхая, магические экипажи — солидные, но были и такие, что казалось, они вот-вот развалятся.
У маленьких фонтанах, что попадались мне в небольших скверах, мальчишки играли в войнушку.
Попадалось на пути очень много вывесок магазинчиков по типу: «Самые лучшие амулеты», «Наточу ножи», «Быстрые пироги», «Сапоги», «Штаны и платья» и прочее.
Я хотела было зайти в первый магазинчик, но Гарри отговорил.
— Чувствую, мы не найдём здесь ничего нужного, только время зря потеряем.
И я, пожав плечами, послушалась помощника.
Прохожих было немного. В основном все передвигались или в экипажах, или, наверное, сидели дома. Редких людей, спешащих куда-то по своим делам, я в счёт не беру.
Но вот когда мы вышли на огромную площадь, которая оказалась не только площадью, но и рынком, вот тут-то я сразу поняла, где находится сердце города Арктон.
С блестящими глазами, вдохновением и энтузиазмом, я направилась к рынку в надежде, что найду здесь абсолютно всё, согласно своему списку!
Запахи тут витали такие, что я зажала пальцами нос: амбре от навоза вперемешку с ароматом свежеиспечённой сдобы, сладких духов, пота, жаренного мяса, благовоний — это коктейль не для слабонервных. Захотелось тут же чихнуть и закашляться. Дыхание перехватило, глаза защипало.
— Ну и вонища… — заметил Гарри.
— Но тебе же можно и не дышать этой дрянью, — сказала я, морщась от вони.
— И я очень этому рад, — признался фамильяр. — Могу «отключать» своё обоняние, когда захочу.
— Везёт… — проворчала я.
Помимо запахов, меня ещё обескуражила и звуковая составляющая рыночной площади.
Кудахтали куры, верещали молоденькие поросята, ржали кони, пыхтели какие-то странные и страшные механизмы, издавая скрежещущие звуки, кричали, хохотали и плакали дети, орали люди. И всё это сливалось в одну жуткую какофонию.
Отвыкла я от такого, конечно и сначала, немного растерялась. Потом взяла себя в руки и смело двинулась вперёд с мыслью, что сейчас я всего-всего накуплю…
Но…
Но почему-то, когда я смешалась с толпой и подошла к первому лотку, на котором демонстрировалась покупателям удивительной красоты столовая посуда, я захотела спросить стоимость, чтобы понять, каков разбег цен, как вдруг, продавец, что стоял за прилавком, странно на меня посмотрел, побледнел, потом побагровел, визгливо всхлипнул, сделал какой-то жест рукой, будто отмахивается от меня и в итоге в ужасе воскликнул:
— Леди Чантервиль! Уходите! Отойдите немедленно от моего прилавка! Не портите своим глазом мой товар! Люди-и-и! Проклятая Чантервиль на рынке-е-э!..
И в тот же миг со всех сторон начали раздаваться шепотки, переходящие в гул, похожий на жужжание:
— Леди Чантервиль?
— Чантервиль?!
— Чантервиль!!!
— Что ей нужно?!
— Зачем пришла? И фамильяра смотрите, какого страшного привела с собой!
— Чёрные дела собралась творить…
— Что она сделала с несчастным фамильяром?..
— Чёрное колдовство!
— Проклятая ведьма!
— Она всех заразит своим проклятием! Бегите!
— Сжечь бы её, как делали в старые добрые времена при короле Зиггире…
— Дети! Немедленно уходим с рынка!
— Не смотрите на неё, а то она неудачу накличет…
— Проклятая…
— Тварь хаоса!
— Не место ей среди нас…
Я схватила Гарри, потому что его начали отпихивать и толкать. В меня же полетели не только обидные оскорбления и шепотки, наполненные страхом и ужасом, но кто-то даже швырнул в меня камень!
Не собираясь устраивать тут разборки с местными, я убежала прочь с рыночной площади, прижимая к себе фамильяра.
Да, я сбежала, как трусиха, но сказать по правде, я ошалела от такого поведения!
Что я им сделала?!
Точнее, вопрос будет задан по-другому:
— Гарри! Что, чёрт возьми, натворила Оливия?! Против неё настроены абсолютно все!
Я плелась по другой улочке, не по той, что я пришла, а по параллельной. Здесь не было магазинов, здесь были таверны, гостиницы и рестораны.
И вот, я набрела на самый приличный, чистенький и ухоженный ресторанчик, и забилась в самый дальний угол.
— Ливи… — едва не плача проговорил Гарри. — Прости меня…
— За что, Гарри? Ты-то в чём виноват? — спросила устало, выискивая взглядом официанта.
— Я должен был тебя защитить от этой толпы дураков, но на меня вдруг нашёл ступор… — спешно начал объясняться Гарри. — Я… я не знаю, почему так произошло. Я ведь твой защитник, Ливи, а получилось, что я неудачник…
Его глазки совсем потускнели.
Погладила череп и сказала:
— Не говори глупостей. Любой бы обалдел от этих людей, что набросились на меня с обвинениями… Я не держу на тебя никакого зла и не собираюсь тебя ни в чём обвинять. Всё хорошо, дружок. Понял меня? Не расстраивайся. Лучше объясни мне, что же Оливия такого натворила?
— Я сам не знал, что всё настолько плохо… — вздохнул Гарри.
Я взмахнула руками, выражая своё негодование.
— Это же просто… просто кошмар какой-то! — прошипела я. — Её же здесь ненавидят! Ты слышал? Сжечь предлагали!
— Слышал, — также понуро ответил Гарри. — Что Оливия делала в городе — я не знаю. Она не брала меня с собой и не рассказывала ничего. Я знаю только, что она делала в доме. Я уже рассказывал тебе…
— Да, я помню. Моя предшественница искала перерождённого в другом мире своего возлюбленного, который в этом мире погиб. Кстати, а как он погиб?
— Он умер.
— Это понятно. Но от чего он умер? — не унималась я.
— Как от чего? Я разве не говорил? — удивился Гарри.
— Нет, не говорил. Рассказывай сейчас. Я должна знать, раз заняла её место.
Гарри сверкнул глазами.
— Её любимый, по имени Николас, по одной версии убил сам себя, выпив яду. Самоубийство, понимаешь?
Мои глаза округлились от удивления.
— Ничего себе новость… — пробормотала я. — Как самоубийство? Почему?
— Ну-у-у-у… Вот по другой версии — его убили. Но эту версию выдвинула сама Оливия. Насколько я ещё помню, она говорила, что её убеждали сыщики и инквизиторы, якобы все следы, отпечатки, вся обстановка, где это случилось, всё указывало именно на самоубийство, но Оливия не верила в это. А ещё, все начали винить, конечно же, её, так как намедни они поссорились…
— Глупость какая, — заметила я. — Кто будет себя убивать из-за какой-то там ссоры?
— Оливия также говорила. Она верила, что Николаса именно убили. И желала отомстить.
Я вздохнула и проговорила:
— Это, конечно, всё очень грустно, странно и невероятно таинственно, но при чём тут местные жители? Они ненавидят Оливию из-за смерти её любимого Николаса?
— Хех! Не-е-ет. Когда его не стало, Оливия как с ума сошла, — начал рассказывать Гарри. — Она начала приобретать и читать магические книги, много книг, при помощи того самого кресла. Замкнулась в себе. Стала от меня многое скрывать и мало разговаривать. Забросила дом, друзей. Со всеми перессорилась. Ливи, она искала способ, чтобы найти дух своего возлюбленного и хотела узнать, кто же его убил. Потом, я не знаю, как, но она выяснила, что его душа переродилась и он живёт в другом мире. Оливия стала просто одержимой найти своего мужчину, чтобы воссоединиться с ним и ей уже было всё равно, кто его убил. Она желала лишь найти его и ей было неважно, каким способом она это сделает. Моя память меня подводит, Ливи… После её исчезновения, многое стёрлось и я совершенно не знаю, что конкретно произошло, но знаю, что она использовала тёмное заклинание, запрещённое, которое и повлекло на наш дом это проклятие. И вот после того, как над нами возникла вечная тьма, простые жители города и начали бояться её. Они ведь обыкновенные люди, без магии и не понимают, что наше проклятие над ними не властно. Это мы прокляты… Но Оливия стала озлобленной, сама иногда рассказывала, как грубила простым горожанам, когда те интересовались, почему над её домом нависла непроходимая ночь… В общем, она своим же языком настроила против себя весь город. Потом Оливия снова читала книги, но видимо, не находила того, что ей нужно было и однажды, в порыве гнева сломала кресло. Дом начал приходить в упадок… Один раз, она снова уехала в город, а вернулась счастливая и словно окрылённая… И в тот же самый вечер она исчезла… Но появилась ты…
— Очень неприятная история, — заключила я. — Интересно, а она в принципе любила этого своего Николаса?
— Любила, — вздохнул Гарри. — Я не помню, как она с ним познакомилась и как развивались их отношения, но явственно чувствую, что она искренне его любила, и они даже собирались пожениться. Ливи, прошлая Оливия хоть и была самой настоящей леди, и даже немного стервой — холодной внешне и скупой на эмоции, но она была доброй. Я помню, что она любила веселье, балы, внимание мужчин… иногда даже благотворительностью занималась и помогала всем, кто приходил к ней за помощью. Её аура была светлой. Это потом всё резко изменилось…
Потёрла виски. У меня начала болеть голова.
— Ладно, я поняла. Оставим пока эту историю. Потом её обмозгую… А сейчас бы поесть…
Увидела, наконец, официанта и махнула ему рукой. Благо, в этом месте меня прогонять не стали, как и не стали кричать: «О, ужас! Проклятая леди Чантервиль! Пошла вон!»