Прикрыл глаза на мгновение, а потом сказал:
— Я сделаю всё возможное, Ваше Величество, но не стану давать вам никаких гарантий.
Король положил руку мне на плечо и с силой сжал его.
— А ты сделай не только возможное, Джон. Соверши и невозможное.
Похлопал меня по плечу и быстрым шагом покинул совещательную комнату.
Лучше и не придумать.
Вздохнул и сжал переносицу.
Настроение такое, что мне необходимо спустить пар.
Хмыкнул.
Леди Чантервиль отлично подходит для этой цели.
Я сейчас очень зол. Очень.
Глава 21
Оливия Чантервиль
— Ли-и-иви-и-и!.. — как сквозь толщу воды я слышала чей-то взволнованный и наполненный страхом крик.
Вокруг меня больше не было света, не было радуги. Исчез чужой голос, как и та белая комната.
В носу поселился травяной запах — сильный, резкий, горький, но при этом словно пробуждающий.
— Ливи-и-и! — кто-то настойчиво меня звал.
Почему я не могу открыть глаза? Почему не могу ничего сказать? И самое страшное… я не чувствую своего тела!
— Оливия! — добавился ещё один голос. — Выбирайся! Сопротивляйся!
Как мне это сделать, если я не чувствую себя! Ощущаю лишь одну дикую боль, которая взрывает мою голову. Я запомнила слова артефакта: «Больше знаний — больше боли. У всего есть своя цена».
Напряглась и ощутила небольшое покалывание в кончиках пальцев.
— Ливи! Ливи! Ну, очнись же!
Это был Гарри. Бедненький мой. Я никогда не слышала его голос таким несчастным, слезливым и до смерти перепуганным.
— Оливия! Давай, приходи в себя!
Я уже всё хорошо слышала. Последние слова произнёс Леон. Гарри умничка, сделал так, как мы договорились.
Попыталась открыть глаза или пошевелиться, чтобы дать знак, что я уже здесь и стараюсь совладать со своим почему-то онемевшим телом. Но тут же мою щеку обожгло болью.
Леон влепил мне пощёчину?!
— Оливия! Проснись! — рявкнул некромаг.
Но зато это подействовало.
Я с трудом открыла отяжелевшие веки. Всё вокруг казалось серым. Никаких красок, будто я попала в чёрно-белый старый фильм.
Что за ерунда?
Слабость сковала тело, но я пересилила себя и подняла голову. Посмотрела на обеспокоенных Гарри и Леона.
Глаза жгло, будто в них сыпнули горячего песка. Голова кружилась и болела так, будто мой мозг устроил в черепушке капитальный ремонт.
Перед глазами все плыло, но комната понемногу приобрела краски, — вот только неправдоподобные, неправильные краски. Серость комнаты начала переливаться поочередно то кроваво-алыми цветами, то болотными, потом снова укуталась в чёрно-белые одеяния.
— Ливи! — воскликнул Гарри и приблизился к самому моему лицу. — Скажи что-нибудь!
Перевела взгляд на Леона, который хмурясь, внимательно глядел на меня. В его руках я увидела дымящиеся пучки трав. Вот, откуда я почувствовала этот горький аромат трав.
И только я подумала о травах, как в голове тут же возникло непонятно откуда взявшееся знание.
«Базилик и кориандр лучше всего сеять на растущей луне, а собирать необходимо на ущербе луны. Пряные травы лучше всего срезать ритуальным ножом в конце первого весеннего месяца и до конца первого летнего месяца, когда их целебные свойства усиливаются излученьем небесного светила».
Распахнула шире глаза и открыла беззвучно рот.
Артефакт помог мне!
Сердце волнительно забилось, мне хотелось скорее проверить всё-всё, что я взяла на изучение, но почему-то я чувствовала себя так, будто меня разбил инсульт.
Страшная мысль поразила меня!
А если это правда? И у меня случился удар?!
Я очень разволновалась и, открыв рот, попыталась сказать Гарри и Леону, что мне плохо! У меня жутко болит голова, щиплет глаза, тело скованно и не слушается меня, но вместо этого я издала какие-то неразборчивые и мычащие звуки:
— Ы-ы-э-а-а-апс… Хш-а-а-о-ффф… кхр…
— Леон! Что с ней? — чуть не плача спросил фамильяр, летая вокруг меня. — Как ей помочь? Почему она не шевелится и не говорит, а только смотрит так, будто увидела монстра!
— Оливия, если ты меня понимаешь, моргни один раз, — попросил Леон.
Моргнула.
Леон кивнул.
— Гарри, твоя хозяйка, не тронулась умом, — резюмировал он. — Думается мне, возьми она хотя бы ещё одну книгу, то её мозг бы не выдержал и натурально взорвался.
Он посмотрел на меня и добавил:
— И был бы у тебя в голове сплошной кисель вместо мозгов.
— Не пугай её, Леон, она не знала! Да и я не знал, что этот артефакт может быть настолько опасен! — запричитал Гарри. — Мы же хотим проклятие снять, дому нормальный вид вернуть, призракам помочь!.. Да много чего ещё у нас в планах! А знания где взять, а?
Леон вздохнул и укоризненно покачал головой.
— Гарри в двух словах мне рассказал о тебе, Оливия с другого мира. Но, после того, как ты придёшь в себя, я буду ждать уже подробного рассказа. Думаю, моя сегодняшняя помощь этого заслуживает.
Что ж, после такого, Леон определённо имеет право знать всю правду обо мне.
И тут же в голове возникла информация о клятве на крови, которая не позволит выдать тайну.
Второе подтверждение, что кресло-то помогло. Только разобраться теперь бы со всеми этими знаниями. Постаралась о них пока не думать, потому что голова дико болела, и я сейчас мечтала о сильном анальгетике.
— Тогда что же ты просто стоишь и лупишь на неё свои некромагические глазки? — поторопил его Гарри. — Помоги ей!
— Я думаю. Не мешай, — отмахнулся от черепа Леон. — Артефакт сильно воздействовал на её мозг и теперь нужно очень бережно и аккуратно помочь Оливии выбраться с кресла. Просто так взять её и убрать с него нельзя. Энергетические каналы артефакта сильно присосались к ней, они могут навредить её сознанию.
— Я тоже вижу, что вокруг её головы светится так же, как светится кресло, — проговорил Гарри. — И что нам делать?
Да, что нам делать?
— К сожалению, я некромаг, а не маг обширного профиля, — вздохнул Леон и посмотрел на тлеющие травы в своих руках. — Тут однозначно нужна помощь кого-то сильного. Например, обратиться к инквизитору…
С ума сошёл?!
— Совсем что ли?! — солидарно со мной возмутился Гарри.
Но Леон не успел ответить.
Вдруг, раздалась трель дверного звонка.
Гарри сверкнул глазами и взвыл:
— Накликал ты на нашу голову инквизитора! Ливи! Ливи! Я чувствую, что это поганец Джон Тёрнер!
— Джон Тёрнер? — переспросил Леон. — Это же прекрасно! Он самый сильный маг в нашем городе. Он поможет Оливии!
Он скорее поможет меня добить!
— Не-е-ет! — заволновался фамильяр. — Он навредит Ливи! Дом! Не пускай этого гада!
Леон посмотрел на меня строгим взглядом и сказал чётко, твёрдо и уверенно:
— Слушай меня внимательно. Я говорю тебе откровенно. Я тебе помочь не могу, силёнок не хватает. Твой артефакт присосался к тебе, как паразит. С одной стороны он помог тебе с книгами, с другой, из-за большого количества томов — ему понадобилось больше энергии. А где взять артефакту живую энергию, как не у глупой ведьмы?
Он подошёл ближе и склонился ко мне.
— Я буду рядом и клянусь, что не позволю инквизитору навредить тебе. Пусть поможет, а дальше мы решим с ним все вопросы. Идёт? И да, чем дольше ты сидишь в этом кресле, тем сильнее оно воздействует на твой мозг. И я не стал бы гарантировать, что это воздействие не навредит.
Голова вдруг стала почему-то сильнее болеть.
Чёрт… Я не хочу, чтобы мой мозг превратился в кисель.
Моргнула ему один раз.
— Хорошо. Это правильное решение.
— Ливи? Ты уверена? — волновался Гарри. — Он же самый гад из гадов!
Ох, Гарри, я согласна с тобой, но сейчас я хочу, чтобы у меня перестала болеть голова.
— Нет времени рассуждать, — сказал Леон. — Гарри, впусти инквизитора. Твоей Оливии нужна его помощь.
Оливия Чантервиль
Инквизитор Джон Тёрнер и он же моя головная боль стоял передо мной со сложенными на груди руками и глядел на меня так, словно видел перед собой самое тупое существо во всех известных ему мирах.
— Кресло Гаймена, — процедил он. — Запрещённый артефакт. Где вы его только взяли?
«Где, где… В Караганде! Лучше помоги скорее, а не вопросы задавай!» — прошипела про себя.
— Ну-у-у-у… — протянул Гарри, вытянув челюсть трубочкой и покосился на Леона.
Тот пожал плечами.
— Мы его нашли и починили… — проговорил неуверенно Гарри.
— Нашли, — хмыкнул инквизитор.
— Ага, — растянул в улыбке свою челюсть фамильяр. — И починили.
— Хаос! — выдохнул Джон Тёрнер. — С вами, леди, не соскучишься!
«Конечно, не соскучишься, я всё-таки женщина».
— После того, как я помогу вам, вы мне всё-всё расскажете и только попробуйте мне солгать. Не советую узнавать мой гнев.
Он что, мне угрожает?!
Каков нахал! Я тут, понимаешь, нечеловечески страдаю: к телу не возвращается чувствительность; слюна уже потекла из онемевшего рта; из носа кровь капает; глаза от жжения готовы ослепнуть; а мой мозг и вовсе вот-вот взорвётся!!! А он тут рассуждает и ставит мне условия!!!
Гарри будто услышал мои мысли.
— Милорд, мы вам всё расскажем, только помогите Ливи, ей же так больно! Она уже кровью вся истекает! — взмолился Гарри. — Вы только посмотрите, сколько крови!
Леон подошёл ко мне и стёр с моего лица пыльным платком слюну и несколько капель кровь.
Надеюсь, он этим платочком не натирал своих скелетов…
— Я надеюсь на ваше здравомыслие, леди, — прошептал мне на ухо инквизитор, а потом скомандовал: — Леон, очень осторожно, убираем с кресла сначала книги.
Леон кивнул и начал крайне осторожно, но уверено убирать с кресла толстые тома. По его напряжённому лицу и капелькам пота, что выступили на лбу, я поняла, что не так-то это просто — ощущение, что книги он вытаскивал через какую-то густую преграду.
— Зараза, — пропыхтел он, вытащив уже третье по счёту учение. — Как будто их что-то не отпускает…