Уронила лицо на ладони и промычала:
— Теперь придётся ему всё рассказать.
— И Леону тоже, — пробормотал Гарри. — Но это дело десятое. Что будем делать с креслом?
Подняла на него взгляд и пожала плечами.
— Ничего. Пусть себе стоит, где стоит. Я поняла, что пользоваться им часто нельзя и брать для изучения больше одной книги тоже не стоит.
— Да я не об этом! — воскликнул он. — Ах, ты же не помнишь, ты была не в том состоянии.
Я нахмурилась.
— Гарри, в чём дело?
— В чём, в чём? Тёрнер скоро придёт выяснять с нами отношения, а когда выяснит, прихватит с собой наше креслице и будет таков!
— С чего это ему забирать наше кресло? — не поняла я. — Оно наше.
— Он сказал, что кресло Гаймена — запрещённый артефакт среди обычного населения. Им могут крайне редко пользоваться только особенные — великие и ужасные маги, и королевские особы. Так что… что делать-то будем?
— Ничего себе заявочка. Артефакт, значит, запрещённый, но верхушке дозволительно его применять. Ну уж нет! Я это чудо-кресло никому не отдам! Я, между прочим, тоже не простой человек. У меня вон, дом волшебный! Порталы есть; проклятие, понимаешь, висит; фамильяр необычный; сосед и тот некромаг! У меня особенностей больше, чем у всех этих магов с их королями!
Я начала злиться. Буря эмоций искала выход и думаю, едва Джон заикнётся о моём креслице, ему мало не покажется.
А пока…
— Так, первое, мне надо умыться и позавтракать… — начала я.
— Нет! — оборвал меня Гарри. — Нам нужно спрятать кресло! С минуты на минуту этот великий и ужасный прикатит, а у нас кресло на видном месте.
— Точно! Ты прав, — пробормотала я. Махнула ему рукой и направилась в библиотеку, не обращая внимания на дикий, просто до ужаса зверский голод. Мне не кушать хотелось. Мне хотелось жрать!
В библиотеке ничего не изменилось. Кресло стояло на месте.
Закусила губу и упёрла руки в бока.
— Мой милый, милый и волшебный домик, ты можешь спрятать чудо-кресло? Да так, чтобы даже с помощью магии инквизитор не смог его найти.
— А что мы ему, скажем? — спросил Гарри.
Почесала макушку и посмотрела на фамильяра.
— Хороший вопрос, — вздохнула я.
И тут прямо с потолка, не знаю, откуда мне на голову упал бумажный обрывок — светло-коричневый, по краям немного порванный, плотный и судя по всему очень-очень старый. Такую бумагу делали, наверное, очень и очень давно.
Смахнула его, но он пристал к моим пальцам.
— Что за ерунда?
И тут увидела, что на этом клочке есть надпись. Прочитала вслух.
— «Я спрячу кресло. Верну его, как только оно тебе понадобится. И я знаю, как обмануть злыдня. Дай мне разрешение, и я всё сделаю».
Поглядела по сторонам, а потом перевела взгляд на Гарри.
— Ну что ты удивляешься? — вздохнул он. — Это дом с тобой общается.
Вот же я недалёкая!
— О-о-о-ох… Как оригинально, — протянула я и улыбнулась. — Домику даже твое словечко «злыдень» пришлось по вкусу.
— Потому что инквизитор твой злыдень и есть. И раз дом знает, как его обмануть, пусть делает и кресло прячет.
Кивнула и сказала:
— Мой прекрасный дом, конечно, я согласна на твоё предложение: прячь креслице и делай, как ты придумал.
Только я закончила говорить, как тут же артефакт просто-напросто исчез у нас на глазах. Хлоп! И нет никакого кресла.
— Ливи! Сделай лицо попроще, кресло надёжно спрятано, — проговорил Гарри. Похоже, мой фамильяр очень сильно напереживался и сейчас не в духе.
Прошла на то место, где ещё пару секунд назад находилось моё чудо-кресло. Я уж сначала подумала, что дом его сделал невидимым, но нет, я ни на что не наткнулась. На этом месте ничего не было.
— Как же здорово, — хихикнула я, — спасибо мой чудесный дом. Ну а что насчёт твоей затеи? Как мы проведём инквизитора?
И тут, что-то вдруг загудело, воздух стал плотным и раздался хлопок! Будто кто-то лопнул воздушный шар.
От неожиданности я подпрыгнула и схватилась за сердце.
— Как настоящее! — рассмеялся Гарри. — Ливи! Это просто кресло! В смысле, это не артефакт, а просто копия! Но домик накрыл его иллюзорной магией как у настоящего кресла, чтобы Тёрнер не заметил подмены! Ура!
Я выдохнула:
— Вау! Домик мой, ну ты и затейник! Молодец!
Перед нами стояло кресло — точная копия моего спрятанного.
И тут мне прямо в лоб, неизвестно откуда снова прилетел ещё один клочок бумаги.
— Блин, — произнесла я, отлепляя от себя листик. Принялась читать: — «Это иллюзия. Рассеется завтра утром».
Поглядели мы с фамильяром друг на друга.
— Ох, и влетит же нам потом, — забеспокоился Гарри.
А я хитро улыбнулась и покачала головой, глядя в яркие глаза своего фамильяра.
— Не-а, не влетит. Думаешь, зря я вчера мучилась дикой болью, изучая умные книги?
Я замолчала, выдерживая паузу.
— Ну, Ливи! Не томи! — поторопил Гарри. — Говори уже!
— В своде законов сказано, что если гражданин добровольно сдаст запрещённый артефакт должностному лицу под роспись, то к этому гражданину нет никаких претензий. Самое главное — это факт передачи предмета и акт с подписью должностного лица, что он получил этот артефакт. А что он там с ним потом сделал… потерял, или испортил, или этот артефакт как-то исчез… В общем, это уже не наши проблемы.
— Ты понимаешь, что Джон Тёрнер будет потом очень зол? — прошептал Гарри.
Я кивнула.
— А что, ты предлагаешь отдать ему настоящий артефакт?
— Я такого не говорил, — растянул он челюсть в ехидной улыбке. — Но хотел бы я видеть его лицо в момент, когда он обнаружит, что кресло исчезло.
— Думаю, нам лучше не находится в этот момент рядом, — хмыкнула я. — И да, я понимаю, что он будет в гневе. Но мы не станем сознаваться, идёт?
— Ещё чего! Он от меня ни слова не услышит о кресле! — воскликнула Гарри и тут же сник. — А если он начнёт тебя шантажировать и пугать тем, что расскажет всем, что ты не та Оливия Чантервиль, а другая…
— Не прокатит у него, — снова улыбнулась я Гарри. — Не зря я захватила для чтения и томик по магии крови. Есть клятва на крови, которая не позволит Тёрнеру раскрыть мою тайну. Будет молчать, как миленький.
— Совсем забыл, ты теперь образованная, — гордо произнёс Гарри. — Утрём всем нос! А как проклятие снять, тоже знаешь?
— Да. Сегодня же его и снимем. А пока, идём завтракать, а то я уже смотрю на тебя и вижу перед собой сочный кусок стейка.
— Ливи! Как не стыдно!
«Обманули дурака на четыре кулака, а еще один кулак — получается дурак!» — пропела про себя дразнилку. — «Ну вот и всё, Джон Тёрнер, сегодня я буду отмщена за вчерашнее гадкое утро и гадкие штрафы».
Оливия Чантервиль
В моей руке красовался кусок сочного пирога с яблоками. Я уплетала этот великолепный пирог, не отрывая взгляда от своих записей.
Я быстро составила список, что мне необходимо для ритуала по снятию проклятия, потом заявился инквизитор со своим драконом и потребовал с меня объяснений, а ещё, наглая морда, заявил, что конфискует моё кресло. На что я сказала, хорошо, так и быть, забирайте кресло, а то я сама теперь волнуюсь и переживаю, что в следующий раз могу лишиться рассудка. Предварительно скрестила пальчики за спиной. Нечего ему знать, что я так не думаю, и что кресло своё я не отдам. И заодно спросила, акт, милый инквизитор принёс?
Ну конечно, он ничего не принёс!
Обманул бы меня, гад этакий. Но ничего, я теперь тоже не лыком шита. Я законы знаю и не позволю себя надурить всяким должностным мордахам, не зависимо от того, насколько они симпатичные.
И про объяснения заявила ему, что ничего не расскажу, пока не доем.
Вот и сидели мы на кухне всей этой странной компанией. Я написала акт приёма-передачи своего волшебного кресла, оставив место для подписи самого инквизитора в графе «Получил» и «Какие либо претензии к леди Оливии Чантервиль отсутствуют».
Гарри и Леон находились рядом и заглядывали мне через плечо.
Сыплющиеся на бумагу от пирога крошки нисколько не смущали ни меня, ни всех остальных, кроме инквизитора и его язвительного фамильяра.
Мой спаситель сидел напротив меня с чашкой чая в руке и не отрывал от меня своего внимательного взгляда.
Его дракон Перри расхаживал по подоконнику и причитал, какая я к хаосу леди, если в присутствии самого настоящего графа, да ещё и инквизитора, и мега вообще моего спасителя, уплетаю пирог как самая настоящая портовая девица! Стыд и позор на мою блондинистую голову!
Я даже внимания не обратила на эту пустую болтовню.
Но вот мой Гарри молчать не стал и заявил дракону:
— Перри, а я тебе случайно не рассказывал о любимом блюде нашего волшебного дома?
Дракон замер и сузил свои льдисто синие глаза.
— О чём ты, черепушка-неудачник?
Та-а-ак. Гарри обижать не позволю никому.
Перестала жевать и посмотрела в гневе сначала на дракона, потом на его хозяина, который просто улыбнулся одними уголками губ.
Ага, значит, он считает, что его дракон вправе оскорблять меня и моего фамильяра?
Зараза!
Тем временем Гарри растянул свою челюсть в хитрющей улыбке и пропел:
— Если я тебе не говорил об этом, Перри, то слушай внимательно и запоминай. Наш дом очень-очень любит одно лакомство, которое называется «Излишне болтливый, занудный и гадкий карликовый дракон». Так что захлопни свою калитку, иначе станешь обедом.
Вот это Гарри завернул!
Мы все на него уставились в недоумении.
— Ого! — рассмеялся Леон.
— Ты забыл добавить, малыш, — влезла я в перепалку, — что наш домик ещё любит закусывать всякими надоедливыми личностями.
Я посмотрела в глаза Джону Тёрнеру и поиграла бровями.
Инквизитор хмыкнул и отставил чашку.
— Думаю, нам пора провести беседу по душам, леди. Пройдёмте… туда, где у вас есть диван и кресла.
Он встал со стула, и узоры его бархатного камзола величественно заблестели в свете магических ламп.