Служанки уже заканчивали полоскание, и я не удержалась — кинулась сама стирать. Делов то? Благо мыльная вода осталась. Они перепугались, всё побросали, давай у меня из рук шерсть вырывать. Я вначале не сообразила — оказывается мне нельзя. Это они так наперебой рассказывали.
Сошлись на том, что стирка шерсти для подушек это эксперимент, и производить его должна я сама. Девушки заметно выдохнули и успокоились.
Любопытная Клара выглянула из дверей — только головой покачала. Ох не барское я дело задумала.
За ужином я обмолвилась, что завтра в храм пойду. А потом сделала вид, что задумалась. На любопытный взгляд Клары, глубоко вздохнув, поведала, что не знаю как принарядиться. И тут мне помогла Ванда — одна из служанок.
— Посмотри в своих сундуках. Главное, не одевай зелёное, как в прошлый раз. — потом немного смутилась и продолжила — с храмовниками лучше не ссориться.
Ничего себе! Я и этими ссорилась?
— Ванда, я и сейчас не понимаю, зачем тогда так сделала — и уставилась в стол, всем видом показывая своё раскаяние. А вокруг поднялся гул воспоминаний, из которых я выяснила следующее.
В храме зелёный цвет могут носить только служители культа. Это из-за маслин, оказывается, только храмовники раньше имели право производить масло. Сейчас ситуация изменилась, но традиции в одежде остались. А я зачем то в прошлый раз надела именно зелёное платье. Чем сильно разозлила храмовников, и меня попросили удалиться со службы.
Совсем глупый поступок с моей стороны. Стыдно даже не за юношеский максимализм, а за переживания мессира Жакопа. Ему наверняка первому попеняли.
Ещё раз глубоко вздохнув, я решила попросить Ванду помочь мне с выбором платья.
Выбор платьев в моих сундуках был не большой. И все приглушенных тонов. Мы остановились на коричневом, в качестве украшения выбрали светлую шерстяную накидку. На голову — свежий чепец.
Служба начиналась не рано, мы как раз успели позавтракать. И конюхи принялись запрягать лошадей в карету. Когда всё было готово, Стефания сбегала к мессиру Жакопу, он кряхтя спустился и мы сели в карету. Служанки пошли пешком.
Первое, на что бросил взгляд мессир Жакоп — на мой наряд, и довольный кивнул. Карета, это по простому две лавки а посередине, на полу грязный плетёный коврик. Всё это закрыто крышей. Но трясёт нещадно.
— Натале, после болезни я тебя не узнаю — при этих словах я внутренне напряглась.
— Ты стала спокойной, рассудительной, не кричишь на прислугу. Как будто разом повзрослела. Не расскажешь, откуда такие перемены? — и он легонько погладил мою ладошку.
Значит всё таки придётся рассказать про потерю памяти, хотя бы частичной.
— Я не знала как Вам сказать. Я ведь после болезни не всё помню из прежней жизни. Вот например, смотрела на Битти, знала что знакома с ней, а имя не помнила. — здесь я тихонько всхлипнула.
— Пресвятая Дева, что же ты мне сразу то не рассказала. Я всё смотрю и не узнаю тебя. А ты оказывается ещё от болезни то не отошла. — он по видимому серьёзно встревожился, заерзал, и замолчал, что то обдумывая.
— Я скоро в столицу с отчётами поеду. Возьму тебя с собой. У нас то лекарей нет, одна только травница. А в столице тебе возможно помогут. И не ворчи. Ты ещё до болезни со мной собиралась, говорила, что надо прикупить чего-то для хозяйства — сейчас я задумалась. Лекарей я не боюсь, заодно уровень здешней медицины оценю.
Только вот это такие хлопоты с поездкой, и совсем не вовремя. У меня посевная на носу. Самое жаркое время. Не зря ведь говорят — как весной потопаешь, так осенью полопаешь. Дом опять-таки домыть надо.
Тем временем карета остановилась, и конюх открыл нам дверь. Храм находился в центре большой площади. Планировка улиц здесь была лучевая, то есть все дороги вели на эту площадь.
Карет на площади было всего две, включая нашу. Из второй неуклюже выходили пожилая пара и девушка моих лет. Они завидев нас начали издалека кричать приветствия мессиру Жакопу, а на меня смотрели с опаской.
Барон был одет в белую рубашку, а сверху синий камзол. Брюки тёмные, почти чёрные, на ногах кожаная обувь. На жене барона одето синее простое платье, из украшений — вязанный белый воротничок. Сверху накидка из шерсти. Дочь в светло жёлтом платье, с накидкой как у баронессы. Обе женщины в белых чепцах.
Мессир Жакоп в ответ тоже их поприветствовал, а мне тихонько шепнул, что это местный барон с баронессой на службу пожаловали. И дочь естественно привезли.
Я старалась держаться за спиной мессира Жакопа. Сделала приветственный реверанс в сторону баронов, но разговаривать с ними не стала. Они тоже ко мне не обращались.
Всей большой компанией мы проследовали в храм. Он представлял собой одноэтажное здание из светло-коричневого, как у нас камня. Двери были распахнуты, а перед ними случилась заминка.
Барон пропускал вперёд мессира Жакопа, а последний — барона. Негромко смеялись, приводили аргументы, активно жестикулировали. В итоге первыми зашли мессир Жакоп и барон, потом баронесса с дочерью и следом я.
Внутри стояли лавки для прихожан. Мы с мессиром Жакопом уселись в первый ряд, справа от центрального прохода. Барон с семьей занял левую сторону.
Храм к нашему приходу почти весь был заполнен, и служба началась. Вышел храмовник и одарил меня таким взглядом, что я поежилась. Поприветствовал всех и запел не незнакомом языке. Время от времени ему подпевали мальчики, которые находились здесь же, по краям.
В некоторых моментах все присутствующие склоняли головы. Я быстро приловчилась и делала так же. В конце службы вышел тот же храмовник, снова злобно зыркнул на меня и начал проповедь. Долго говорил о многом, о радости которая приходит только к послушным Пресвятой Деве, опять взгляд на меня. Выражал радость что Пресвятая Дева не допускает разорений и бунтов на нашей земле, на кого кинул взгляд понимаете? В конце своей речи поблагодарил всех, на меня не смотрел, и поклонился.
После этого люди начали неспешно расходиться, а храмовник подошёл к нам. Тепло улыбнулся и взял в обе своих руки ладонь мессира Жакопа. Поинтересовался здоровьем, посоветовал почаще молиться и посещать храм.
Потом перевёл взгляд на меня, я тут же потупила глаза в пол, всем своим видом показывая раскаянье. Храмовник ничего мне не сказал, легко кивнул и пошёл в сторону барона. Видимо конфликт был улажен.
Мы вышли из храма, нас с мессиром Жакопом окружили люди и наперебой желали ему здоровья, хорошего урожая, и поминали Пресвятую Деву. На меня лишь бросали любопытные взгляды.
Затем подошел барон с семейством, поздравил с началом весны и пригласил к себе в гости. Мессир Жакоп ответил согласием, но предупредил, что это не скоро случится, после поездки в столицу. Барон согласно закивал.
Глава 11
Едва мы сели в карету, мессир Жакоп вернулся к разговору о поездке в столицу.
Я с тяжёлым сердцем согласилась. Страшно покидать дом, привычный образ жизни. Здесь то я вроде разобралась, а как будет в столице?
Мессир Жакоп объяснял, что дорога до столицы займёт три дня. В дороге на ночь остановимся на постоялых дворах. В самой столице мы пробудем примерно две-три недели. Ему надо работу выполнить, несколько визитов сделать, и так, по мелочи. Ехать он планирует примерно через месяц.
Значит у меня есть месяц на подготовку к поездке. Разглядывая из окна кареты дома, я выделила, что они в основном деревянные. Огорожены друг от друга частоколом. А перед домами посажены кустарники. Здесь бы цветники разбить, но практичность видимо на первом месте.
Доехали обратно мы так же быстро. Мессир Жакоп тяжело ступая поднялся к себе. А я решила немного погулять в саду, чтобы в одиночестве обдумать планы. Нужно было решить, что первоочередное, а что может подождать. На кого можно переложить часть забот.
В последнее время, я всё чаще задумывалась о переезде в отдельную комнату. Пусть и с минимальными условиями, но жить в общежитии не хотелось. В таком случае у меня будет возможность утрами делать зарядку, а вечерами уединяться и думать или читать.
Тем временем я продумала меню для мессира Жакопа до появления свежих овощей. По моим меркам оно было весьма скромно. Но произвело эффект разорвавшейся бомбы для Клары.
Земляная груша запеченая с сыром и чесноком. Пюре с соусом майонез — из масла и желтка сами приготовим. Тушеная груша в молоке с запеченным луком. Салат из моркови сладкий или с чесноком. Терок здесь нет, поэтому будем мелко резать и давить, как пюре.
К чаю можно испечь сырные палочки — дёшево и вкусно. Блинов бы… но как выпекать? Надо присмотреть в городе сковороду. Или изобрести самой.
Еще надо бы соорудить мангал на улице, и на углях запекать овощи — полезно очень. А к магналу шампура. А вот от жарки мы воздержимся.
Поднялась к мессиру Жакопу переговорить — он отдыхал в покоях. Не буду мешать, срочных вопросов у меня нет. Но видимо он услышал меня, выглянул и поманил к себе.
— Я как будто в новый дом переехал, здесь даже места стало больше. А знаешь как я сегодня спал? Как в детстве. Прилечь только успел, и в сон провалился — и я была до слез растрогана словами старика.
— А я вот тут услышал, что ты для меня готовишь по-душ-ки? — а сам хитро так заглядывает в глаза.
Быстро же однако распространяются новости.
— Всё так и есть. Надеюсь Вам моя задумка понравится — а сама думаю, что прямо на завтра надо звать портниху.
— Пресвятая Дева мне последнее время одни радости посылает. — и он как будто слезу смахнул, или показалось.
— Мессир Жакоп! Я сейчас проверю, если ковры высохли — велю сюда постелить. И вот ещё спросить хочу — при этих словах я замялась.
— Я хочу спросить Вашего разрешения, можно ли мне в отдельную комнату перебраться? Мы все целыми днями вместе, а после болезни я стала замечать, что хочу иногда побыть одна. Мне ничего особого не надо, кровать только — я затараторила на местный манер, чтобы лишними хлопотами не нагружать старика.