Он остановился у окна, чтобы подышать свежим ночным воздухом. В ночном небе мерцают звезды, где-то кричит филин, вокруг спокойствие и безмятежность. Настоящая идиллия.
Чего не скажешь о состоянии Доркена. Даже после того, как он постарался успокоиться, проголодавшееся тело требует насыщения. Стоит только закрыть глаза… Да даже если не закрывать – перед ними встает полная, сочная и округлая грудь Джослин с твердыми темными сосками.
Всемогущее пламя драконов… Как она прекрасна, как ему хочется сейчас коснуться ее губами… А там, между ног у этой сладкой лапочки так жарко и так тесно.
- М… Твою ж дракона через хвост… - выругался Доркен.
Его член снова поднялся, готовый порвать тонкую ткань штанов. Ему срочно нужна женщина, срочно нужно сбросить это напряжение, иначе его разорвет на части.
- Да что со мной, - проговорил Доркен сам себе и тряхнул гривой золотисто-рыжих волос.
Но это не помогло. Перед глазами все равно стояла раскинутая на постели Джослин. Эти распахнутые невинные глаза, эта нежная кожа, он готов ласкать ее днями напролет.
Забавно, конечно, что у нее между ног оказалось так много завитушек. Но это дело секундное, он уже с ним разобрался. Джослин, конечно, испугалась, он ведь не предупредил. Но он не в том состоянии, чтобы что-то объяснять. Даже сейчас он еще не пришел в себя. Но станет легче, когда спустит пар.
Да, ему нужно это сделать. Сейчас ночь, все горничные спят. А ведь было бы очень хорошо навестить одну из них. Кин, конечно, не доволен, потому что иногда девушки беременеют. Но ведь они сами никогда не жаловались. Все, кто у них служит, так или иначе оказались в безвыходном положении, всеми брошенные и оставленные. И уж точно никакое замужество им не светило. А большинство девушек, как известно, очень этого хочет. Как и завести ребенка. Но если бы хоть одна из этих горничных понесла где-нибудь в столице Иллидара, или пусть даже в Синдориле… Да кому они были бы там нужны – одинокие и с ребенком на руках?
А здесь, в Эмрохе у каждой есть запас золота на случай, если что-то пойдет не так, есть кров, пища, одежда и полное обеспечение этих детей. Ну и что, что у него куча бастардов? Он же не выбросил их на произвол судьбы. Все одеты, обуты, накормлены. А их матери счастливы. Так что претензии Кинариэля более чем беспочвенны.
Мысли о делах насущных немного остудили огонь в штанах Доркена. Но не на долго, потому что когда он отправился дальше по коридорам, по како-то случайности на встречу вышла Пэгги с тазиком мокрого белья.
- Господин Доркен, - поприветствовала она его с улыбкой. – Доброй ночи.
Дракон улыбку заметил лишь вскользь, его взгляд приковался к не очень большой, но вздернутой груди горничной, которая очень вовремя оказалась на его пути. Да, Пэгги, конечно, не Джослин, но ему ведь надо как-то привести себя в чувства, поскольку всем известно – воздержание для дракона чревато критическим уровнем повышения агрессии. А потом появляются легенда о драконах, которые дотла выжигают деревни, пожирают скот и похищают девственниц.
В стародавние времена с этим справлялись, принося жертвы драконам. Но сейчас в век просвещения никто таким мракобесием, к счастью, не занимается. Вполне достаточно вовремя удовлетворять сексуальные аппетиты дракона, чтобы он мог держать себя в нормальном состоянии.
- И тебе доброй ночи, Пэгги, - проговорил Доркен охрипшим голосом.
- Вам что-нибудь нужно? – спросила она, поудобнее перехватывая тазик.
Он снова скользнул взглядом по прикрытой корсетом и камизой груди горничной. Щеки румяные, вся пышет здоровьем. А почему бы и нет? В Эмрохе их отлично кормят.
- Кое-что нужно, - еще более хрипло ответил дракон и красноречиво посмотрел на нее.
И без того румяная Пэгги зарделась, как спелое яблоко, взгляд потупился, а на губах появилась смущенная улыбка.
- Кто я, чтобы отказывать господину в его просьбах, - прошептала она с нарочитым смирением, при этом плохо скрывая счастливую улыбку.
Еще бы. Наверняка другие горничные ей уже понарассказывали, что и как у дракона. А до самой Пэгги Доркен почему-то до сих пор не добирался.
Видимо, пришло время.
- Поставь-ка тазик вон туда, - попросил он и указал на угол, а когда она выполнила, взял ее под локоть и увлек в одну из ниш с небольшим окном и широкой тахтой. В сете лун красная оббивка тахты серебрится и только способствует разжиганию пламени в штанах дракона.
- У тебя уже были мужчины? – спросил Доркен, подходя к ней сзади и едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на горничную, как дикий зверь.
Та кивнула со смиренной улыбкой.
- Да, господин. Я не девственница.
- Это хорошая новость, - сказал он и уверенным движением согнул Пэгги, заставив упереться ладонями в тахту.
- Ох! – воскликнула горничная удивленно. – Господин, мужчины были, но… Вернее сказать – мужчина. Один.
Доркен про себя выругался, значит быть напористым не стоит. Горничные тоже женщины, как и любые другие, они заслуживают хорошего обращения.
- Я понял тебя, - прохрипел он, чувствуя, как члену в штанах стало невыносимо тесно. – Я буду аккуратен.
После чего стал поглаживать зад Пэгги, хотя перед глазами в этот момент всплывали сочные ягодицы Джослин. Она вся – такая сладкая, такая мягкая. Вдоволь нагладившись, Доркен освободил из штанов член – больше держать его там не было сил. А затем быстрыми движениями задрал юбки горничной ей на спину.
Задница Пэгги предстала перед ним небольшая, но округлая, с соблазнительной щелочкой в самом низу между ног. Почему-то служанка оказалась в чулках. Доркен хмыкнул – предусмотрительная. Ведь предполагала, что может случиться такой момент и нарочно носит кружевное белье.
- Господин… - промурлыкала горничная и неуверенно шевельнула бедрами.
Движение сработало, подобно спусковому механизму – дракону срочно захотелось в нее войти, утолить такой мучительный и, вообще-то, опасный голод.
Он провел пальцами по светлой коже ягодиц, опустился ниже, к самому потаенному месту. Там мокро и гладко. Дракон ухмыльнулся.
- А ты проказница, Пэгги, - сказал он. – Кто тебя научил убирать волоски с этого места?
При этих словах он погладил мокрый бугорок горничной, та выгнула спину, подставляя ему зад.
- М… Подруги сказали.
- Какие хорошие у тебя подруги, - с тяжелым дыханием проговорил Доркен и приставил напряженную головку члена к ее мокрой щелочке.
Девушка задрожала, ее колени подкосились, но дракон ее удержал.
- Что твои подруги тебе еще рассказывали? – спросил он, медленно входя в нее.
- Ооо… - выдохнула горничная, шире расставляя ноги.
- Отвечай.
Внутри Пэгги жарко и тесно. Но Джослин теснее, жарче, он даже пальцем это ощутил. Как же ему хочется, чтобы на месте малышки-горничной была эта сладкая блондинка с большой грудью.
Он сжал ягодицы служанки.
- Господин… ммм…
- Говори, малышка Пэгги…, - прохрипел дракон и стал насаживать ее на себя еще глубже.
- Они… ооо… светлые небеса… говорили… ммм…
- Что?
- Что у вас… ааа…
Пэгги заизвивалась, пытаясь заставить его двигаться быстрее, он чувствовал ее невыносимое возбуждение, чувствовал, как она хочет его. А ему хотелось, разложить Джослин и брать ее столько, сколько он сам сможет вынести. Ему даже стало немного страшно – показалось, влечение к ней такое сильное, что может его попросту убить.
- Что у меня «что»? – продолжал Доркен, на этот раз все так же мучительно медленно выходя из горничной.
- О небо… о небо… ааа… Они говорили…
- Да…
- Говорили… что у вас большой… ооо… член… ааа…
Дракон почти вышел из нее, от чего служанка умоляюще прохныкала и подалась ему навстречу, торопясь насадиться на его ствол. Но Доркен не торопился, пока его член снова медленно погружался в истекающие от готовности глубины горничной, его мысли всецело блуждали в плену фантазий. И главная героиня в них – голая Джослин, извивающаяся под ним и стонущая от наслаждения.
- И как? Соврали подруги или нет? – спросил он, немного ускоряясь.
- Ааа… ооо…
- Ну, отвечай, малышка Пэгги.
- Нет… нет… ааа!..
- Что нет? – еще больше ускоряясь, спросил дракон. – Или тебе не нравится?
- О… господин… ааа… Да! Да!
Доркен ритмично задвигался, со шлепками ударяясь бедрами о ее упругий зад.
- Так да или нет? – спросил он хрипло.
- Да… ааа… а….
- Кажется, ты путаешься, малышка Пэгги.
- Путаюсь… Ооо… Ааа…
Дракон довольно усмехнулся. Он прекрасно знал, какой эффект оказывает его член, входящий в женщину. И ему это, как любому мужчине, льстило. Как бы ему хотелось проделать то же самое с Джослин…
Нет. С ней он будет предельно ласков и осторожен. Она совсем невинна, как нетронутый цветок. С ней нужно быть бережным. Великое пламя… Как можно одновременно быть такой невинной и соблазнительной? Похоже, она сама не понимает, насколько желанна.
Пока Доркен трахал Пэгги, перед его глазами все время стояла Джослин, в разных позах, податливая и возбужденная. Он едва успел вытащить член из горничной и кончить ей на ягодицы, потому что не помнил, чтобы Пэгги хоть раз упоминала о детях.
Горничная кричала, билась истоме, а потом тяжело дыша без сил рухнула на тахту.
- Господин Докен… вы…
- Что? – с ухмылкой поинтересовался дракон, заправляя обмякший член в штаны.
- Вы великолепны…
- Рад, что тебе понравилось, малышка Пэгги, - проговорил он. – Отдыхай. Белье из тазика поручишь кому-нибудь другому.