- Зайчонок, не дергайся, - почти просяще проговорил Кинариэль, а потом вдруг его ладонь накрыла ее холмик между ног.
Пальцы скользнули по складочкам, и Джослин прошибло миллионами молний он не вероятных, смешанных ощущений. Его пальцы такие горячие, чувственные, все ее тело моментально подалось им на встречу, только бы они продолжали это бесстыдное прикосновение. Но неожиданно восставшая из пепла логика вопила, что так нельзя, надо бежать, спасаться.
- Гладко… - как-то мрачно прохрипел Кинариэль и тут же убрал ладонь. Продолжая нависать над Джослин, как лесной полубог, он продолжил: - Зайчонок, он сделал тебе больно?
Паника Джослин перемешалась с масштабной растерянностью. Кинариэль не собирается делать с ней что-то против воли? О, небо, да конечно не собирается! Как она могла подумать, что он способен с ней так поступить! Он ведь постоянно ее спасает. А она усомнилась в чистоте его помыслов. Она ведь сама его поцеловала, а он – поступил по чести. Правда Джослин пока не совсем поняла, что в данной ситуации это предполагает и можно ли назвать «поступил по чести» то, что он сунул ей руку между ног.
Джослин покачала головой.
- Нет… не сделал…
Но Кинариэль, кажется, не поверил, его глаза все еще застилала темнота, а лицо сквозило напряжением.
- Джослин, - проговорил он терпеливо, - я должен кое-что проверить. Только ничего не бойся, я не причиню тебе вреда. Поняла? Ты мне веришь?
Взгляд его стал таким внимательны и сосредоточенным, что Джослин моментально ему поверила. Она кивнула.
- Тогда полежи смирно, - попросил он, а потом снова запустил руку ей под юбку. – Ничего не бойся. Слышишь? Ничего не бойся.
Когда во второй раз его пальцы коснулись Джослин между ног, она вздрогнула. Но в этот раз уже не от страха, а от волнения и знакомого возбуждения. Зачем он это делает? Что хочет выяснить? Он ведь не поверил ей, да? И теперь что-то проверяет?
- Зайчонок, раздвинь ножки, - прошептал эльф и лег рядом.
Просьба прозвучала так безумно и непринужденно, что Джослин, повинуясь какому-то инстинкту, выполнила требование. И тут же ощутила, как теплый, упругий, но нежный палец эльфа скользнул в нее.
- Ох... – выдохнула Джослин и дернулась в попытке отстраниться, хотя в действительности все, что делал сейчас Кинариэль ее невероятно будоражило и волновало.
- Не бойся, - повторил в который раз он, - ничего страшного не произойдет.
- Но ты же… ты же… - проговорила Джослин и голос ее дрожал.
- Я же, - как-то утвердительно отозвался эльф и с крайне напряженным лицом стал погружать палец до того, пока он не уперся во что-то. И только в этот момент он выдохнул с таким облегчением, будто только что выиграл в кости.
- Слава великому древу, - пробормотал он и уже чуть громче добавил: - Он действительно не сделал ничего опрометчивого.
После этого Кинариэль снова отстранился и прикрыл юбками ноги Джослин. Ее потряхивало, накрывало какими-то волнами тепла и мурашек, мысли путались, а сердце стучало быстро и часто.
Поджав колени, Джослин обхватила их и прижала к груди.
- Он говорил, что не причинит мне вреда… - проговорила она.
- Да пускай только попробует, - отозвался эльф глухо.
Джослин нервно сглотнула.
- А может?
- Доркен? – отозвался Кинариэль и оглянулся на нее. – Ну как тебе сказать. Технически он никогда и ни одной девушке вреда не причинил. Все всегда оставались довольны. Но в твоем случае мне бы крайне не хотелось, чтобы он, потеряв контроль над тем, что у него в штанах вывел тебя из строя.
- Как он может это сделать? – не поняла Джослин, которая и без того в полнейшей растерянности и замешательстве.
Кинариэль хмыкнул.
- Как? Ну например лишить тебя невинности. Это раз. А два – подарить тебе дитя. В этом случае ты вообще на долго перестанешь интересоваться делами управленца. А я тебя привел сюда, в первую очередь для того, чтобы ты заботилась о замке.
Постановка вопроса смутила Джослин. Не то, что бы она дико мечтала о детях, ведь всю жизнь она только и делала, что проникалась мыслью о невозможности замужества и уж тем более детей. Но, сбежав от Горзалии, действительность поменялась и даже если она и не думала об этом, иметь саму возможность было бы хорошо.
- А мне их нельзя иметь? – тихо спросила она.
- Кого?
- Детей.
Эльф кашлянул.
- Гм. Почему нельзя? Можно. Просто не сейчас. Не в период, когда я пытаюсь реализовать нечто важное.
- Ты? – переспросила Джослин.
- А что тебя удивляет? – не понял Кинариэль.
Джослин замялась, но под пристальным взглядом эльфа пришлось сказать:
- Ну, Руд говорил, что это он главный в вашей, м… компании.
Кинариэль тут же расслабился и усмехнулся.
- В определенном смысле, да. В целом, каждый из нас в чем-то главный. Правильнее будет сказать – каждый отвечает за определенные дела. Руд, к примеру, опытный воин, он отвечает за связи в этой среде. А также взаимодействует с оборотнями. Доркен, понятное дело, отвечает за драконий сегмент и поставки золота и металлов для замка. А я поддерживаю связь с Синдорилом – столицей эльфийского государства, обеспечение продовольствия и остальным.
- Я и не знала, - честно сказала Джослин.
- Откуда ты могла знать? Тебе же никто из моих друзей не потрудился объяснить и ввести в курс дел. Все сразу полезли тебе под юбку.
Джослин покраснела и ничего не ответила. Ведь эльф прав. Ой, как прав.
- Ты не виновата, - ответил на ее даже еще не сформировавшийся вопрос Кинариэль. – Дело в другом.
- В чем? – застенчиво спросила Джослин.
- Как-нибудь потом объясню, - сказал он и поднялся с дивана.
Джослин еще какое-то время лежала и смотрела на него испуганно и растерянно. То, что с ней творится в этом замке, выходит за грани ее самых смелых фантазий и представлений о взаимоотношениях мужчин и женщин. Впрочем, какие у нее могут быть об этом представления? Она толком ничего об этом не знает. И все знания – это обрывки сплетен кухарок в ее прежнем доме. Ну и совершенно неожиданный опыт с вероломной Горзалией.
А может Горзалия вовсе и не вероломная? Может между мужчиной и женщиной все не так однозначно? Этого Джослин не знала, но что-то подсказывало, что узнает. Она уе в процессе узнавания.
- Ты будешь спать здесь? – поинтересовался Кинариэль, глядя на нее сверху вниз.
- Э? Нет, - отозвалась Джослин. В цехе, конечно, интересно, но прохлада ночи уже пробралась в замок, и сейчас хотелось оказаться под теплым одеялом и в кровати.
Кинариэль протянул ей ладонь.
- Тогда пойдем, зайчонок. Я провожу тебя.
Джослин позволила помочь ей подняться рывком. Нова оказавшись в руках эльфа, она опустила взгляд. Куда ей смотреть, чтобы не смущаться, не видеть этих пронзительных глаз? Почему от его взгляда ее прямо молнией прошибает?
- Я неплохо запомнила повороты в замке, - проговорила она. – Не обязательно провожать.
- В том, что ты их запомнила, я не сомневаюсь, - согласился Кинариэль, бережно держа ее в объятиях, - но я переживаю о другом.
Поясница Джослин потеплела – она догадалась, на что намекает эльф.
- Думаешь, Руд или Доркен решатся на… - начала она, но запнулась, потому что сама не понимала, на что конкретно они могут решиться.
- Думаю, - проговорил он, - лучше я прослежу, чтобы они ни на что не решились.
По коридорам он провел ее быстро, бесшумно и, кажется, какими-то только ему известными ходами. Когда дверь ее апартаментов оказалась перед ними, Джослин предполагала, что эльф впустит ее и уйдет. Но он вошел следом, а на ее вопросительный взгляд ответил:
- Я уже два раза допустил оплошность. Третий раз этого не произойдет.
- Я не понимаю… - произнесла Джослин и в груди ее в который раз ёкнуло.
Кинариэль тем временем приблизился к камину и проверил очаг. Тот горел слабо, поэтому остроухому пришлось подкинуть нескольку крупных поленьев. Те быстро взялись.
- Несколько раз я оставил тебя одну, - обернувшись, пояснил он, - и все эти разы ты подверглась тому, чему не должна была подвергаться. Во всяком случае, сейчас. Поэтому сегодня я останусь с тобой.
По спине Джослин прокатилась волна тепла. Она не могла понять причин поведения Кинариэля. Он вообще не понятен. Если Руд и Доркен довольно прямо показали, чего им надо, то эльф – темная лошадка. Отстраненный, и тем еще более манящий. Сдержанный, воспитанный. Да что ему вообще нужно-то?
При этом саму Джослин невероятно волновал его запах. Хотя, конечно, запахи оборотня и дракона ее тоже волновали, но с эльфом все как-то по-другому что ли. Он будто дразнит ее, а она – дразнится.
- Доркен тоже сказал, что хочет присмотреть за мной, - проговорила Джослин, пряча пальцы подмышки, потому что в комнате все еще довольно прохладно, несмотря на пламя в камине.
- Угу, - согласился эльф, приближаясь к постели, - догадываюсь, каким образом он присматривал.
Под изумленным взглядом Джослин он откинул одеяла и лег в кровать. Понять, какие у него мотивы она не могла, как ни силилась, поэтому просто стояла и хлопала ресницами, ежась и пытаясь согреться силой мысли.
- Ты стоя спать собралась? – поинтересовался эльф.
- Н-нет, - заикаясь отозвалась Джослин. Она уже ничего не понимала. Ни в этом замке, ни в этом мире.
- Тогда иди сюда и ложись.
Боялась ли она?
Боялась.
Чего конкретно, Джослин сказать не могла. Но всерьез опасалась, потому что опыт подсказывал – все, что начинается с таких слов, ведет к ее оголению и разнузданным прикосновениям, которые, к великому позору, до дрожи нравятся. Но что она сейчас может сделать? Кричать? Убегать? Да кто ей будет помогать?
Трясясь, как осиновый лист, частично от страха, частично от холода, Джослин просеменила к постели и легла на самый краешек.
Кинариэль тут же обхватил ее и пододвинул к себе, накинув сверху одеяло. Джослин замерла, когда ощутила на затылке его горячее дыхание. Его грудь прижималась к ее спине, теплая и широкая, Джослин моментально стало жарко. Так она точно не замерзнет.