Вначале Фред заподозрил, что это человек Блумсби и он явился по его душу, поэтому в тот же день, как Кинсли приехал, позвонил Мигелю.
– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня узнал, – попросил он друга.
– Что-нибудь случилось? – коротко поинтересовался тот.
– Пока нет, но здесь появился один подозрительный тип и мне это не нравится.
Голос Мигеля сразу сделался жестким и непреклонным.
– Немедленно уезжай оттуда. Не подвергай себя опасности. Я подготовил запасной вариант как раз на такой случай. Одно тихое местечко на побережье.
– Я не могу оставить Викторию, пока не узнаю, кто такой этот Виктор Кинсли и с какой целью он появился здесь. Он представился давним знакомым деда Тори и большим поклонником особняка, но я носом чую: что-то тут не так. Он не так прост, как хочет казаться. Но едва ли он имеет отношение к головорезам Блумсби, иначе бы уже как-то проявил себя.
– Значит, ты хочешь, чтобы я разузнал про этого… как там его… Виктора Кинсли?
– Да, все, что удастся нарыть, не мне тебя учить. Кстати, Кинсли произвел обыск в моей комнате вполне профессионально. Думаю, это несколько сужает круг поисков.
– Мне это не нравится, Рико.
– Поверь, я тоже не в восторге, но не уеду отсюда, пока не выясню, кто он такой и что у него на уме. Действуй, старина, постарайся узнать все, что сможешь, и побыстрее. Вот его приметы и номер машины.
Лицо Виктории озарилось улыбкой, когда она увидела Фреда, входящего к ней в кабинет.
– А я как раз думала о тебе, гадала, где ты и чем занимаешься.
Он подошел к столу и поцеловал ее.
– Мне пришла в голову замечательная идея, и я явился поделиться ею.
– О… – встрепенулась она. – Что за идея? Что-нибудь интересное?
– Надеюсь, да. Как ты смотришь на то, чтобы ненадолго сбежать отсюда?
– Сбежать? – удивилась Виктория. – Куда?
– Ну, не знаю. Куда-нибудь. Покататься, например. Или съездить в Мерисвейл, побродить по городку, сходить в кино, Посидеть в кафе. Ну как тебе?
Виктория усмехнулась.
– Наскучило сидеть на месте?
Он взял ее за руку, перевернул ладонью вверх и нежно поцеловал.
– Ты же знаешь, что нет. Дом и поместье так велики, что здесь невозможно соскучиться. Просто хочу, чтобы ты немного развеялась, отдохнула. Ты слишком много работаешь, любимая.
От его нежных жестов и ласковых слов она таяла, словно мороженое на солнце.
– Но у меня еще на сегодня столько дел… – вяло запротестовала она.
– Дела подождут.
Она улыбнулась.
– Ну что ж, решено. Едем в Мерисвейл. С удовольствием покажу тебе его. Я знаю одно замечательное местечко, где мы можем пообедать.
– Отлично.
Виктория поднялась.
– Но нам надо улизнуть незаметно, чтобы никто меня не увидел и не задержал с какой-нибудь проблемой.
– Тогда слушай: идешь быстро и целенаправленно, словно направляешься по какому-то срочному делу, и ни на кого не обращаешь внимания. Если повезет, тебя не хватятся в ближайшие четверть часа, а за это время мы успеем смыться.
– Отличный план! – с воодушевлением воскликнула Виктория. – Пошли!
Один из рабочих обратился было к ней с каким-то вопросом, но она бросила «позже» и прошла мимо не остановившись. Благополучно добравшись до передней двери, они вышли на крыльцо, и Тори, взглянув на Фреда, торжествующе улыбнулась.
– Ура! Получилось!
Улыбка Фреда сникла, когда он увидел Виктора Кинсли, поднимающегося по ступенькам им навстречу.
– Не совсем, – проворчал он.
Кинсли холодно кивнул Фреду, но, когда перевел взгляд на Викторию, выражение его лица заметно потеплело.
– Добрый день. У вас двоих заговорщический вид, – улыбнулся он. – Что вы задумали?
– А вы никому не расскажете? – спросила Виктория.
Кинсли торжественным жестом приложил руку к сердцу.
– Я нем как могила.
– Мы хотим сбежать ненадолго, – призналась она.
– Просто так или в какое-то определенное место?
– Просто так, – довольно резко бросил Фред. Ему не хотелось, чтобы Кинсли знал, куда они направляются.
Виктория удивленно взглянула на него, затем перевела извиняющийся взгляд на Виктора.
– Мы едем в Мерисвейл, – сказала она.
Кинсли наградил Фреда таким странным взглядом, что тот невольно напрягся. Ему стало ясно, что Виктор доверяет ему не больше, чем он ему. Обыск, проведенный в его комнате, – лишнее тому подтверждение. Кто же он на самом деле? И почему Мигель до сих пор не звонит?
– А я только что оттуда, – сообщил Виктор, обращаясь к Тори. – Просто удивительно, столько лет прошло, а городок почти не изменился с тех пор, как я последний раз был там.
– А как давно это было? – спросил Фред. – Не помню, чтобы вы упоминали об этом.
– О, так давно, что я уже и сам забыл, – ответил Кинсли с грустной улыбкой. – Старею, знаете ли, память иногда подводит.
– А что вы делали в городе? – поинтересовалась Виктория.
– Да так, ничего особенного. Побродил там-сям, заглянул в несколько магазинчиков.
– И что действительно не заметили никаких изменений? – удивилась она.
– Ей-богу, почти никаких. Ну разве что на кое-каких зданиях обновили краску и церковь построили. А в остальном все по-старому. Даже владельцы большинства магазинов, по-моему, те же самые. По крайней мере у шоколадных эклеров все тот же вкус. Каюсь, грешен.
Виктория рассмеялась.
– А, вы побывали в кондитерской Чейни. И мы туда заглянем. Я тоже обожаю шоколадные эклеры.
– Нам пора, – тихо напомнил ей Фред.
В машине Фред был молчалив. Кинсли не выходил у него из головы. Интересно, думал он, с какой целью он обыскал его комнату?
– Ты что-то притих, – заметила Виктория. – Чем-то расстроен?
– Нет-нет, – поспешил успокоить ее Фред. – Просто задумался. Я плохой кавалер, да? – печально улыбнулся он. – Пригласил девушку развлечься, а сам молчу как рыба. Прости.
Она повернулась к нему и положила ладонь на его руку, держащую руль.
– Тебе и не нужно ничего говорить, любимый. Мне достаточно того, что ты рядом.
Он посмотрел на нее, и в этом взгляде она прочла все то, что невозможно было выразить никакими словами: любовь, нежность, страсть.
Они решили перекусить в открытом кафе, устроенном под навесом в конце длинного пирса. Все здесь было пронизано рыбацким духом и оформлено соответственно. С океана дул легкий свежий ветерок. Их столик находился возле канатного ограждения и был покрыт сероватой скатертью, стилизованной под мешковину.
Эти и другие мелкие детали интерьера Фред отметил краем сознания, но основное его внимание было сосредоточено на прекрасной спутнице. Она прямо вся светилась, и он не мог оторвать от нее глаз.
– Я говорил тебе, что ты очень красива? – спросил он.
– Думаю, что говорил, но я была бы не против услышать это еще раз, – улыбнулась она.
– Ты очень красивая, Тори.
– Спасибо. – Она опустила глаза. – Ты решил вогнать меня в краску, делая комплименты?
– Это не комплимент, и мне нравится, когда ты краснеешь. Вся, – добавил он, лукаво подмигнув.
И в самом деле на щеках у нее выступил румянец.
– Я не краснею вся! – шепотом возмутилась она. – Только лицо.
– Еще как краснеешь. И сегодня ночью я тебе это докажу. Стоит мне только поцеловать тебя в…
– Шш, – зашипела Виктория, увидев приближающегося к ним официанта.
К большому сожалению Фреда, им пришлось прервать эту интригующую и весьма возбуждающую беседу. Ему так нравилось поддразнивать и наблюдать, как она смущается и заливается румянцем.
Они заказали омаров в винном соусе, салат из креветок и коктейль «Морской» – здешний фирменный напиток.
Недалеко от их столика сидела семья: муж с женой и двумя мальчиками-близняшками лет пяти-шести. Малыши были такими хорошенькими, что Виктория залюбовалась ими. Заметив ее взгляд, Фред спросил.
– Тебе когда-нибудь хотелось иметь детей?
– Да, конечно, – ответила она просто. – А тебе?
– Я как-то раньше не задумывался об этом. Работа полицейского отнимает много сил и времени. Но сейчас мне кажется, что да, хотел бы.
– Семья играет очень важную роль в твоей жизни, да?
– Ты права. Как, впрочем, и в твоей. В этом мы с тобой схожи.
Он немного помолчал, затем решился задать вопрос, который давно интересовал его:
– Что ты знаешь о своем отце, Тори?
– Ничего. Знаю только, что у меня его никогда не было, не считая, разумеется, момента зачатия.
– А что произошло? Он умер? Или ушел от вас?
– Насколько мне известно, у них с мамой был просто мимолетный роман, а потом он исчез, еще до моего рождения.
Фред взял Викторию за руку.
– Грустная история. Тебе тяжело было расти без отца?
Она пожала плечами.
– Да нет, нормально. Мне трудно судить о том, чего я никогда не имела. Вот мама, та действительно страдала, хотя старалась не показывать этого.
– Тебе неприятно говорить об этом?
– Только не с тобой. Я никогда не стыдилась того, что я незаконнорожденная. Времена, когда это считалось позором, давно прошли.
– Ты как-то говорила, что первые шесть лет твоей жизни, до того как ты пошла в школу, вы с мамой жили очень уединенно в Эллиот-мэноре. Почему?
– Ну, мне кажется, маме просто требовалось время, чтобы смириться с тем, что произошло. И мы не всегда были одни. Родные часто навещали нас.
– Ты была счастлива в Эллиот-мэноре?
Виктория улыбнулась.
– Я – да, но помню, что мама очень страдала… Я презирала своего неизвестного отца за то, что он так поступил с ней. – Она расправила плечи, словно стряхивая с себя этот груз. – Но это все в прошлом, а меня сейчас куда больше интересует настоящее.
– Что именно?
– Я думаю о том, как долго ты еще здесь пробудешь.
– Неужели я так сильно тебе надоел, что ты ждешь не дождешься, когда я уберусь восвояси? – пошутил Фред, хотя сложившаяся ситуация немало его беспокоила. Блумсби пока не пойман, он проворачивает свои грязные делишки в этих краях, но так ловок и изворотлив, что его никак не удается вычислить. А тут еще этот Кинсли свалился на их голову. Фред не мог оставить Тори одну с этим человеком до выяснения, кто он и что ему нужно.