Ладно, что это я? Период сейчас такой, когда надо много внимания уделить внешним делам. Наверстаю позже. Эх, звучит, как отговорка. Развернувшись на каблуках, я пересекла кухню и вышла в коридор. Ровно в тот момент, когда Чейзи пробегал обратно. Перехватила его и крепко обняла. После чего похвалила за упорный труд и получила ответный поцелуй в щёку от вдохновлённого брата. Вот так, легко и просто поднять настроение не только ребёнку, но и себе. Добро делать приятно, даже такое маленькое.
По пути на рынок я, поломавшись немного, всё же заглянула к Олафу в кузню. У нас ведь есть договорённость всё-таки, дело, рабочий вопрос. Надо пересилить себя. Но, по факту, не понадобилось. Помимо того, что самого Олафа на месте не оказалось и мне пришлось говорить с его помощником, так ещё и эмоций у меня приближение к кузне особых не вызвало. Я ожидала накала страстей, как в тот вечер на мостике, но… словно отлегло. Даже когда вспомнила о том, что надо бы зайти, не испытала прежних эмоций. Олафа из моей головы как будто выключило.
Или так только кажется, пока его нет рядом. Не знаю, но надеюсь, что на его счёт меня всё же попустило. Будущего у нас нет, да и не нравился он мне прямо настолько, чтобы сражаться за наше счастье, раздирая ногти в кровь. Короче, влюбилась и развлюбилась, финита ля комедия. Но проверю и поверю окончательно, только когда посмотрю ему в глаза и ничего не почувствую при этом.
На сим мои дорыночные приключения не закончились. То ли вселенная не хочет, чтобы я добралась до рынка, то ли только и ждала, когда я выйду в этом направлении. За десяток метров от первого торгового ряда взгляд мой в очередной раз поверхностно скользнул по клиентам местных ресторанчиков и кафешек, сидящим за столиками под открытым небом, но неожиданно задержался на одной лысой голове и яркой монашеской одежде.
— Шао? — я удивлённо приподняла бровь, сделав пару шагов в его сторону. Он сидел за столиком под большим зонтом и потягивал какой-то напиток, но только окликнув его, я поняла, что монах там не один. — Ой, прости, что отвлекла.
— Лорин, — заулыбался он, — как ты удачно зашла! Знакомьтесь, Хильда, это Лорин, хозяйка таверны на ёлочной площади в квартале воров. Хильда владеет трактиром на северной границе.
Со своего места напротив монаха встала коренастая женщина со светлыми, очевидно выгоревшими на солнце волосами и цепким взглядом. Сразу стало понятно, что она из тех, кто своего не упустит.
— Наслышана о твоих неординарных деловых решениях, — улыбнулась Хильда и предложила мне присесть. — Нам сейчас как раз не помешает живой ум.
— Что-то случилось? — поинтересовалась я, опустившись на стул.
— В том-то и дело, что ничего! — женщина всплеснула руками. — Люди недовольны, их не устраивает политика торговой гильдии, причём, уже давно, но они не готовы выступить против неё. Как трепаться друг с другом и облизывать очередные неприятные новости — это они пожалуйста, по три раза на дню, а как сделать что-то значимое для улучшения ситуации…
Я заулыбалась во все тридцать два. Снова. Денёк хищных оскалов, честное слово. Хильда отреагировала спокойней, чем мужичок с кукурузой, впрочем, она сидит, а он стоял. Я заставила себя сбавить обороты и блеск в глазах, выдохнула. Кинув быстрые, неприметные взгляды по сторонам, заговорила:
— Вы обратились по адресу, уважаемая. Я могу научить, как поднять людей на активные действия, чем их вдохновить и как это преподнести. Но позвольте вопрос. Почему вы решили, что сейчас наилучшее время? Сами же сказали, что недовольство тянется уже давно.
Сама-то я только за. Собственно, того и добивалась. Но нужно разузнать мотивы этой женщины. Я так понимаю, что Хильда — одна из тех, кто помогает нам поднять восстание. Видимо, настало время и мне внести в это дело свою лепту, открыто поучаствовать. Организатором я себя по прежнему называть не стану, устроюсь просто… советником, скажем. Лорин — девушка начитанная, почему бы ей не знать много интересного, например, про поведение толпы?
Впрочем, умнее было бы всё время чужими руками действовать, не проявляя себя, но есть два важных аспекта, которые нельзя отмести. Во-первых, не всё можно передать через посредника. Я хочу вдохновить и погрузить тех, кто пойдёт дальше агитировать народ, в правильную атмосферу, окунуть в нужные эмоции и настроение, чтобы они поняли, прониклись и смогли передать видение широким массам. Другой человек на моём месте может не справиться. К тому же, мне всё равно сначала его научить придётся, что говорить. Бессмысленная трата времени из-за излишней перестраховки. Мы ж не против Короля выступаем, так, общественные массы организуем, мелочь же, хе-хе.
Во-вторых, я сама это начала, восстание против торговой гильдии нужно в первую очередь именно мне. Хоть и остальные трактирщики страдают, но они делали это годами, терпели как-то, а тут припёрлась я и начала мутить воду. Так что я не в праве прятаться за чужими спинами более необходимого. Честь тоже иметь надо, и лучше при себе, а не раком.
— Очень давно, — подтвердила женщина мои мысли. — Но я не понимаю, как они до сих пор терпят. У меня уже не раз нервы сдавали, я готова глотки рвать. Торговцы совсем обнаглели! Этот их закон о запрете продавать самодельное — просто кошмар! Не могут обеспечить доставку нужного количества покупного алкоголя вовремя, а расплачиваться должны мы? Итак приходится постоянно дополнительно напрягаться, ещё и это! Зажимают со всех сторон! Интересно, на чём эти нахлебники гильдийные будут наживаться, когда нас не станет!
Хильда распалялась и говорила всё громче. Краем глаза я наблюдала за реакцией окружающих и видела либо игнор либо… сочувствие. Ого, занятно. А вдруг получится поднять и обычных граждан на борьбу с обнаглевшими гильдийцами? В принципе, методы-то те же, просто слова нужны будут чуть-чуть другие. Обдумаю.
Но зацепило меня в монологе Хильды другое. Из письма Гареты было понятно, что идею про закон, судя по всему, толкнули виноделы, а не торговцы. Логично, речь об их убытках. Всё то, что приготовят и продадут сами трактирщики, пройдёт мимо карманов не только торговцев, но и виноделов. Их даже в первую очередь, ведь торговцы тут только посредники и получают лишь процент, основная прибыль от продажи алкоголя идёт тем, кто его делает. Надо эту информацию как-то использовать.
— К тому же, — продолжила Хильда, — раз все мы тут так удачно одновременно собрались, ещё и убытки терпим, что не добавляет оптимизма при взгляде в будущее, то почему бы не выступить единым фронтом? Но трактирщики слишком разрозненны, каждый сам по себе, как и их трактиры. Эти люди не привыкли действовать сообща с соседями.
— Так считает только голова, — сказала я уверенно. — Инстинкты имеют на сей счёт иное мнение. Но до них ещё нужно достучаться. И я знаю, как это сделать. Только нужен… Нет, их нужно несколько. Агитаторы. Это люди, которые умеют правильно излагать, красиво излагать и звучат убедительно. Нужно научить их, что говорить, и отправить поднимать народ. Когда наберётся критическая масса, торговцы вынуждены будут отреагировать.
Хильда на некоторое время задумалась, а потом согласно кивнула и сказала, что есть несколько особо влиятельных трактирщиков, которые и станут теми самыми агитаторами. У них хорошо подвешен язык и соображалка работает, остальные их послушают. Это хорошо, то, что надо.
— Хорошо, тогда давайте договоримся о месте и времени, — резюмировала я.
Решено было не оттягивать неизбежное и назначит сходку этим же вечером. Тем более, что сейчас у меня в трактире такая толкучка, что отследить перемещения кого-то отдельно взятого достаточно проблематично, а именно это нам и нужно. Лучше, чтобы никто лишний не узнал, куда ходили агитаторы, чтобы обучиться агитировать.
И да, после этого разговора я таки попала на долгожданный рынок.
Глава 36
Попкорн удался на славу. Жарили в огромной металлической кастрюле, которую я еле притащила с рынка. Точнее, прикатила, потому что поднять её у меня шансов не было никаких. Благо, ручки откручиваются легко и просто. А вообще, будь у меня магия воздуха, могла бы в кастрюле, как в ступе полететь, такая она большая.
— Кхм, Лорин, — Шао, завидев меня, вкатывающую её на задний двор, сдвинул брови домиком и изо всех сдерживался, чтобы не засмеяться, — ты собираешсья кабанчиков Рока в ней варить?
— Думаешь, влезет хоть один? — хмыкнула я и затормозила кастрюлю о забор. — Забыл, какого размера была их мамаша? Впрочем, полугодовалые быть может… Фух, запарилась. Душик бы принять. Но это потом, ещё вспотею, поди… Так, Шао, что ты там стоишь? Топай давай к Мартыну и зови его сюда, будем попкорн делать. Не смотри так, пока Висты нету, нам всем нужно выполнять за неё работу. Бегать по моим поручениям — одна из её частей. Вперёд, Шао, не тормози, время не ждёт! У рока с Вистой за эти мгновения, наверное, несколько дней пролетело!
Мартын притащил из большого мангала углей, обложил их высокими камнями и разжёг костёр на заднем дворе. Можно было бы использовать сам мангал, он как раз подходил по размеру под кастрюлю, но я не хотела раскрывать карты перед клиентами. Пусть процесс превращения твёрдых зёрен кукурузы во вполне съедобную закуску пока останется моим небольшим секретом. Позже, когда создам-таки трактирную гильдию, всем её членам его раскрою, пусть пользуются.
Процесс приготовления попкорна всех очень заинтересовал. Всех, кроме Мартына, которому оказалось достаточно объяснения про кипящую внутри кукурузинок воду.
— Понял, как пузыри в кипятке, — кивнул он и пошёл по своим делам.
Зато Шао был в глубочайшем восторге. Как и Арата с Чейзи, которых он лично нашёл в доме и привёл за ручки, после того, как я показала ему первые попкоренки, появившиеся на дне кастрюли. Любопытствующие вскоре окружили её и стояли охали-ахали на взрывы, а когда процесс пошёл непрерывно, словно автоматная очередь, замолкли в шоке. Шао приплясывал в нетерпении или от переполняющих его эмоций, Арата стояла с открытым ртом, Чейзи улыбался и подхихикивал, не отрывая взгляда от кастрюли, а из-за забора выглянула голова любопытного Рома, делающего вид, что ему всё это не интересно.