— Здесь все блюда, которые ты будешь готовить. Кроме них больше ничего. Как только нам удастся заселить поместье гостями, ты уже должна все их знать назубок, - ответила Саша, передавая Надежде листы, где на каждом был рецепт всех этих простеньких, но вкусных обедов и ужинов.
— Ой, думаю, матушке вашей не понравится. Да и Дарья встанет грудью за свои оладьи.
— Ладно, пусть Дарья для матушки делает свои оладьи, а ты будешь готовить для отдыхающих, - согласилась Саша.
— Я случайно услышал ваш разговор, - кашлянув, сказал Василий. Саша обернулась.
— И что вы думаете на этот счет? Тоже хотите питаться оладьями? – ответила Саша.
— Думаю, в воскресенье и я буду не против. Дарья ваша готовит их лучше всех. Я редко бывал в вашем доме в Москве, но угощали меня ими постоянно.
— Василий, если получится, Дарья вас ими закормит. Лишь бы средства были, - вздохнув тяжело ответила Саша. – Я как раз хотела поговорить с вами, - она обернулась к Надежде, которая бросила изучение меню и внимательно следила теперь за их беседой.
— Идемте ко мне в кабинет. Теперь, когда я прибрал там, думаю, могу показать вам мой уголок, – заметив, что Саша не хочет говорить при кухарке, предложил Василий.
В его комнате, которую он называл кабинетом, на деле было две большие комнаты. В первой, как и в отцовской, стоял заваленный бумагами стол, удобное кресло, а позади него вся стена, не считая дверного проема, представляла собой огромную книжную полку.
Слева от стола большое окно, выходящее на лес. Подоконник его служил местом для хранения склянок непонятного назначения и пухлого саквояжа, скорее всего, с медицинскими инструментами.
— Там лаборатория и место, где я сплю, - он указал на дверь за столом и предложил присесть. Саше показалось, что он не хочет, чтобы она прошла в его личные покои.
— Значит, вы, как и отец, работаете там, где живете? – она осмотрелась, даже смогла прочитать на некоторых корешках названия книг. Все они были так или иначе связаны с химией и медициной.
— Да. Воду в источниках нужно проверять ежедневно. Ближе к лету количество минералов в ней будет совсем другое, нежели сейчас.
— Мне это все очень интересно, но, если быть честной, я пришла к вам с другим вопросом, - Саша присела в небольшое, но удобное кресло, которое Василий явно принес из одной из комнат, чтобы принимать Надежду Карповну.
— И что же вас интересует? – он занял свое место и как будто стал более уверенным, оказавшись на своей территории.
— Я узнала, что отец ушел через горы. И даже узнала, зачем, - она не отрывала глаз от его лица, чтобы понять, как эта тема коснется лично Василия.
— Да, и я отговаривал его. Но он слишком любил делать то, что взбрело ему в голову. И, если хотите, я не верю в то, что он мог умереть или заблудиться. Той дорогой он уже ходил, и князь сам приходил по ней. Она даже пешком занимает в разы меньше времени, чем ехать в объезд.
— Кто искал его?
— Я лично все лето провел на этой тропе, дошел до поместья князя, но тот, как оказалось, тоже занимался его поисками, когда ему телеграфировали.
— Так с ним можно связаться? – удивилась Саша.
— Нет, в поместье нет телеграфа. Есть в городе, но от поместья графа до города три дня пешего пути. Ему принесли сообщение люди из города.
— Понятно. А как так получилось, что поместье это не описали, не забрали за долги? – спросила Саша, краем глаза посматривая на книги, стараясь найти хоть что-то знакомое.
— А батюшка ваш его на вас оформил сразу, как землю тут приобрел.
— Зачем? Ведь понимал, что я сама вряд ли осилю работы здесь. Или потому что оно здесь не стоит ничего? – вдруг поняла Саша. - Оттого его в залог и не брали?
— Этого я не знаю, Александра Прохоровна. Я далек от дел материальных. Мне всегда была ближе наука. А здесь ведь кроме вод еще и газ. Думаю, Лаврентич наш вас на порог не пустил?
— И правда, грудью стоял, - засмеялась Саша.
— Не пускает он женщин в свои владения. Старой школы человек.
— Ну, думаю, конфеты через время свое дело сделают. И раз вы ему доверяете, то мне тоже не стоит переживать?
— Да, он свое дело знает, - сейчас улыбнулся и Василий.
— У вас есть еще мысли, куда мог пропасть батюшка? – с надеждой спросила Саша.
— Все мысли, которые были, я лично проверил, но, как вы и заметили, тоже думаю постоянно о том, отчего он оформил поместье на вас. Если знал, что придется закладывать имущество и боялся не рассчитаться, обанкротиться, поместье и так стало бы вашим, перешло бы по наследству, - он тер висок и щурился, видимо, этот факт и для него был очень уж подозрительным.
— Я надеюсь, у нас будет еще возможность разгадать эту тайну, а пока я хотела бы, чтобы в кабинете на первом этаже подключили телеграф.
— Хорошо, это просто. Я сделаю это сегодня. Решили занять этот кабинет? – Саше показалось, что в глазах Василия вдруг погас огонек.
— Мы оставим кабинет открытым, чтобы если будет звонок, кто-то мог ответить и позвать меня.
— Сейчас все звонки приходят сюда, - доктор указал на аппарат, щедро заваленный бумагами.
— Тогда, я буду рада, если вы будете приглашать меня в ваш кабинет, если на первом этаже трубку не возьмут. Думаю, через несколько дней у нас появятся клиенты.
— Но откуда? – собеседник удивленно посмотрел на Сашу и даже улыбнулся.
— Надежда Карповна сегодня прибыла в Тюмень. А мы с вами после ужина совершим еще одно важное дело: переберем склад за домом.
— Вы про дровяник? – теперь Василий, уже не скрываясь, засмеялся.
— Да, я видела там немного стройматериалов. Пора начать строить кабинки. Время летит быстро, хоть нам с вами кажется, что это не так, - Саша вспомнила то сожаление, с которым Светлана Борисовна жила в последние годы. Столько всего можно было сделать и увидеть, но стало-таки поздно.
22.
Василий оказался тем еще «строителем». Но кроме одного из помощников и доктора просить было некого. Лаврентича Саша не брала в расчет, поскольку знала, что к таким вот одиночкам нужно подходить очень аккуратно. Чтобы не спугнуть, иначе закроются от тебя, и все, считай, потерян ты для этого молчуна-анахорета.
— Александра, судя по тому, как вы Ивану советы даете, и сами ни раз это строили? – улыбнувшись, тихо сказал Василий, когда они перенесли обрезки досок из сарая,и Иван принялся отпиливать их до нужной длины.
— Нет, не строила. Видела просто. Вот приедут к нам барышни, и что? Все в халатах мокрых бегать будут, как мы? Сушить их не пересушить, доктор. А с кабинками этими дело лучше пойдет: скинут с себя купальники, халаты накинут и в дом.
— Так, выходит, они здесь отдыхать будут? Лечения им можно не назначать? – он удивленно поднял голову.
— А в этой вот водице да в тишине и есть все лечение, Василий Василич. Доктор нам, полагаю, чисто для антуража нужен, но у вас, думаю, дел будет предостаточно.
— Значит, не лечебница это будет, - доктор как-то даже расстроился.
— Лечебница, только для души. Назовем ее школой развития. У каждого ведь есть заботы и проблемы, а сказать барышням о них некому, - сделав серьезное лицо, сказала Саша.
— Да какие у них проблемы, Александра Прохоровна? Какое платье выбрать, или,может, не тот жених предложение сделает? – он хихикнул снова, но, встретившись взглядом с хозяйкой будущей школы, улыбку приубавил.
— Вот у меня сейчас какие проблемы? – она спросила, как спрашивала у детей Светлана Борисовна. Если человек, не важно какого возраста, не может уловить сути, надо просто показать ему пример. Вот от примера-то он и сам дойдет до нужного понимания.
— Я даже не знаю… - он продолжал держать доску, которую пилил молча Иван, но после своего ответа больше ничего не сказал.
— Самой вам сейчас придется, барыня, все дела, которые батюшка ваш решал, делать. Я вот на днях об этом думал, в окно за вами наблюдал, как вы гуляли. Не просто гуляли, а осматривали все. А на лице-то у вас не радость от прогулки, как у подружек ваших, а переживание одно, - вдруг произнес Иван и, перестав пилит, разогнулся и присел на каменное обрамление источника.
— О! Вот видите, Василий, если иногда выглядывать из своих книжек, то можно заметить, что вокруг у каждого тоже есть дела, а чтобы все эти дела делались, нам деньги нужны. Иначе вы ведь все разбежитесь, коли платы не получите. Но самое страшное то, что многие не уйдут. Такие вот, как Иван и его брат, поскольку считают, что обязаны батюшке, - Саша посмотрела на Ивана. Тот стоял, опустив голову и тихонько ею мотал. – Значит, и я неспокойна опять же: ради меня остались, а я руки сложу?
Иван собрал отпиленные доски, сложил в кучу и принялся укладывать бруски, которые тоже надо было распилить. Вот на них-то они и будут прибивать доски.
— На три штуки, как вы описали, Санна Прохоровна, хватит, - укоротив ее имя, сообщил Иван.
— Вот и стройте. Василию Василичу ох надобно воздухом иногда подышать, - Саша, завидев, что Ольга с Софьей возвращаются с прогулки, поторопилась к крыльцу.
— Мы тебя все никак поймать не можем, чтобы ты с нами погуляла, - румяная Ольга широко улыбнулась, повернувшись к Саше, но та все равно заметила, как учительница косит за ее спину. На Василия.
— Вот и поймали, а теперь, идемте в библиотеку, матушку пригласим, почитаем, - Саша страсть как не любила эти коллективные чтения, ведь чужой темп повествования часто вводил в зевоту. Сама она читать любила, даже голос научилась менять, когда малышам читала сказки и рассказы. Решив, что главное - всех чем-то занять, а потом тихохонько мышкой сбежать с данного мероприятия, она поторопилась на кухню, чтобы попросить Наденьку заварить большой чайник чая.
Из головы у нее не шел отец. Человек он был совершенно чужой и незнакомый, но тайна не давала покоя. Как это так? Был и не стало. Когда в матушкином кабинете собрались все, и Олюшка увлекла всех рассказом о диковинных южных племенах, живущих до сих пор в хижинах из банановых листьев, Саша выскользнула и поспешила на первый этаж в кабинет отца. Теперь он был открыт. Василий за день разобрал документы на отцовском рабочем столе, убрал все в шкаф под ключ, подключил телефон, а Авдотья отмыла там окна и пол, сняла занавеску, которая нужна была чтобы летом притенить стол от солнца.