этого она валялась с давлением.
— Ну, кто-то из них врет, и мне сейчас почему-то больше верится, что не врет князь, - она сделала ударение на «почему-то».
— Я тебя понимаю, в тебе горит обида на Василия.
— Нет, я всегда была объективной, и если я на время упала в этот чертов омут, то это не значит, что я не вылезу из него, зная, что на его дне черти готовят для меня сковороду. А все именно так, - перебила ее Ольга, и, кажется, даже несколько обиделась на то, что подруга не уверена в ее словах.
— Хорошо, извини. Что нам делать? – Саша перешла на шепот. Ей вдруг показалось, что кто-то может стоять за дверью, прижав ухо к щели.
— В первую очередь, не паниковать, и вести себя как барышни, которые могут лишь танцевать и вышивать нелепые наволочки. Василий не должен знать, что у нас на него есть виды.
— То есть… - Саша присмотрелась к ее лицу – свет от фонарей из окна освещал лишь верхнюю половину лица.
— Да, мы должны что-то придумать. Я не верю ему.
— Я тоже не верю. Но сейчас я не верю вообще никому. Поэтому давай не будем суетиться. Я оденусь и позвоню князю. Все узнаем из первых рук, а затем займемся планами, - Саша скинула одеяло, взяла халат, надела его и поторопила Ольгу к двери. Часы в гостиной показывали шесть утра.
Женщины не особо шумно готовили что-то в кухне. В столовой с чашкой кофе сидела матушка. Она впервые вышла сюда в халате и платке. Под которым, скорее всего, были папильотки, на которые Дарья крутила ее кудри.
— Тебе не спится, дорогая? – видно было, что матушка не хочет рассказывать дочке о новой проблеме.
— Нет, я узнала о князе. Можешь рассказать подробно? И еще, почему меня не разбудили? – Саша благодарно приняла чашку кофе с молоком от Дарьи. Ольга присела рядом. Только сейчас Саша заметила, что она во вчерашнем платье и волосы явно не чесаны со вчерашнего дня.
— Ты была больна. Мы хотели, чтобы ты выспалась сегодня. Тем более что ты можешь сделать сама? Мужчин я отпустила всех, но вот какая беда, - матушка осмотрелась, словно проверяя, все ли люди здесь надежны, чтобы говорить открыто, - нет телефонной связи. И Михаил рано утром все перепроверил. Говорит, что если где-то есть разрыв, то не у нас. Понимаешь?
— Ты намекаешь, что кто-то мог специально лишить нас связи? – Саша на секунду запереживала, что Ольга слышит и знает все, о чем говорят в доме, но решила, что не стоит теперь вешать ярлык на каждого. Тем более все основные мысли она держала у себя в голове.
— Не намекаю. Говорю прямо. Михаил это сказал. Лаврентич хорошо дело знает.
— И ты отпустила из поместья всех мужчин? Оставив нас без какой-либо защиты? – Саша почувствовала, как спина чуть похолодела, и захотелось обнять себя руками.
— С нами остался Василий, - матушка явно удивилась Сашиному вопросу.
— Да, и вы можете совершенно не беспокоиться. Сюда не доберутся чужаки. Если только по железной дороге, но там, на станции их ждет строгий Макар, - Василий явно был в настроении. Несмотря на то, что творилось вокруг, он был словно в своей тарелке.
«Да, ты точно доволен ситуацией, дорогой мой доктор. И уж не твоих ли рук мое высокое давление, взявшееся непонятно откуда? А теперь, когда ты по натуре своей боящийся даже мышки, ходишь гоголем?» - мысли бежали одна за другой, словно бегущая строка на экране телевизора. Саша улыбнулась, но боялась, что он заметит страх в ее глазах.
«Ничего. У нас еще есть Софья. Пожалуй, поговорю-ка я с Надеждой, чтобы она съездила к Макару… Только, сначала надо занять Василия, чтобы он не знал о ее отъезде.».
48.
Прежде, чем пригласить на беседу Василия, Саша пошепталась с Надеждой, которая легко могла сама на санях доехать до Макара. Лошадь, слава Богу, запрягать в них не нужно было. Уходя, мужчины оставили запряженной самую спокойную лошадку.
Саша позвала доктора в кабинет. Окна из него смотрели на центральный выход, и осторожная Надежда могла тихо выехать от конюшни и быстро, миновав поместье, въехать в лес. Макар и его сыновья были единственными мужчинами, кроме Василия на этом краю земли, в глухом медвежьем углу. А приезд их можно было представить просто беспокойством, поскольку никто за день так на станцию и не приехал.
Бестолковый разговор о споре между двумя гостьями Саша вела с трудом и больше думала о том, чтобы Макар скорее приехал в поместье. Наскоро написанную ею записку Надежда должна была передать ему лично в руки.
Доктор вился вьюнком вокруг хозяйки: то спрашивал о здоровье, то начинал разговор о потерявшемся князе. А Саша про себя проводила аналогию с отцом, который вот точно так же ушел и не вернулся.
Она вдруг поняла, что была слишком грубой с князем. Ведь эти его шуточки могли быть между ними и раньше, или же она и правда, была влюблена в него и позволяла ему подшучивать, а он этим пользовался. В любом случае, обидчивость теперь сменилась на обеспокоенность. По-хорошему, не мешало бы вызвать кого-то из города: полицию, или сыщиков, да и просто нанять людей для поиска. Этими мыслями она и поделилась с Василием, когда он заговорил о князе.
— Эдакое не принято, Александра. Да и сам он, думаю, не будет доволен по возвращению, что за ним, как за маленьким мальчишкой, собрали целую ораву с собаками, - губы собеседника надменно скривились.
— Если бы вы, допустим, сидели сейчас в снегу с ногой, сломанной или угодившей в капкан, хотели бы, чтобы за вами кто-то пришел и спас? – перебила его Саша.
— Он не малое дитя, и знал, что одному идти не стоит.
— Думаю, он с малых лет знает эти горы и с закрытыми глазами ходит по знакомым тропам. Как и батюшка, - Саша внимательно смотрела на реакцию Василия, и надо отдать ему должное, он и виду не подал, что хоть что-то знает об этом. Ну или отлично шифровался.
— Вам не стоит беспокоиться, Сашенька. Все мужчины из поместья князя и наши ушли на поиски…
«Сашенька»? С какого перепуга я ему вдруг стала Сашенькой?» - забилось в голове. Доктор сидел рядом так близко, что она видела свое отражение в его зрачках. Он, конечно, был симпатичным, даже, наверное, красивым, но не слащавым. «Ольгу можно было понять… но я не чувствовала к нему симпатии, как к мужчине. Если уж Саше, как он говорит, он был мил, и даже они что-то там планировали, похожее на любовь, то я бы, скорее всего, почувствовала», - решила новая хозяйка этого тела и этого поместья.
— Хорошо, тогда, думаю, нужно активнее занять девушек. Чтобы они, не дай Боже, не почувствовали, что здесь что-то неладно. Василий, вечером вы могли бы провести с ними разговор о пользе наших вод, ну и… вообще, о пользе свежего воздуха, прогулок, пробежек, - Саша надеялась, что он не откажет, потому что она хотела вечером вместе с Софьей навестить Макара с сыновьями в доме Леврентича, который Саша сама распорядилась предоставить под жилье для гостей со станции.
— Думаете, это нужно? – в глазах у него была искра недоверия, но Саша решила его «дожать»:
— Нужно. Да и техника безопасности. Даже то, что никуда от поместья одному уходить не стоит. Только прошу, не упоминайте о том, что люди здесь у нас теряются.
— Понял, хорошо. А вы будете с нами?
— Нет, вечером у меня есть дела с матушкой. С вами будут Лиза и Ольга. Они помогут сдержать девичий пыл. Им только и дай танцы и плавание, - Саша с трудом выдавала улыбку, надеясь, что Василий ни в чем ее не заподозрит.
В итоге, он не заметил ни отъезда, ни возвращения Надежды. Через пару часов приехал Макар с сыновьями. Как Саша и писала в записке, всем сказал, что решил узнать, почему мужики не приехали валить лес на новые срубы. А раз тут такое, приняли решение остаться до возвращения, а то вдруг подмога нужна будет.
Саша наблюдала за Василием. Тот совсем не изменился в лице.
«Неужели я ошиблась и он и правда не при чем, а я сейчас теряю реальную версию, которую просто даже и не замечаю, уперевшись носом только в доктора?» - размышляла Саша.
Вечером группа собралась в комнате для танцев, где принято было сидеть на полу. Это очень нравилось девушкам. Можно было не надевать платья, а ходить в спортивном костюме, облюбованной многими, можно было даже валяться на животе. Эта комната была полной противоположностью школьным и университетским классам. Саша долго отстаивала данное правило. Дух революции и непослушания в молодых барышнях любого времени придавал им того самого шарма, коего боялись их родители. Так думает вся молодежь, а эта комната была очень уж незначительным атрибутом этого самого непослушания. Но много значила для них. Здесь они чувствовали себя со всеми наравне.
Саша осторожно прошмыгнула в кухню и из нее вышла на задний двор. Пробежав по тропинке метров сто, она постучала в дверь дома, хозяин которого ушел на поиски князя. Да, Лаврентич не давал своего разрешения на заселение гостей, но Саша была уверена, что он ее поймет, когда выслушает.
— Сашенька, дорогая, стряслось что? – Макар открыл так быстро, будто стоял на пороге и ждал ее прихода. Она быстро прошла внутрь и закрыла двери. Жарко горела печь. Сыновья Макара вышли навстречу, забрали ее пальто и, словно переняв беспокойство хозяйки, засуетились.
— Пока нет, Макар. Но может и случится. Правда, я не знаю, что именно, и возможно, зря вас позвала… - Саша вздрогнула, когда в двери постучали. Данила открыл, и когда вошла Софья, Саша выдохнула. Она сама пригласила ее прийти за ней.
— Что такое, Сашенька? – Софья скинула шубку и присела на предложенный стул рядом. Макар сидел напротив них за столом, а молодые люди наливали в кружки чай.
— Мне кажется, во всем этом как-то завязан Василий, - начала Саша. Я могу ошибаться, но все складывается так, что он врет.
Саша рассказала все: о том, что он не показал ей письмо от отца, которое тот, по словам князя, оставил Василию для дочери, рассказала о найденном ею письме, которое завалилось за выдвижной ящик, рассказала о том, что Василий утверждает, что между ними была любовь. Пропажа батюшки, а сейчас пропажа Романа и очень уж вовремя отключившийся телефон…