зать, что просто путешественник, набредший на поместье.
Снятый ею на днях со связки Василия ключ от кухонного выхода осторожно вошел в замочную скважину, мягко повернулся и дверь приоткрылась. Саша вышла в морозную ночь. Фонарь возле домика Лаврентича освещал лишь полукруг не больше пары метров. Фонари у двери, где она сейчас стояла, вжавшись в стену, включались здесь же. Но этого делать было нельзя.
Стараясь не хрустеть снегом, она прошла вдоль стены, повернула за угол и аккуратно пошла дальше. За следующим поворотом ее ждала та самая хорошо освещенная площадка перед домом. Дойдя до угла, Саша остановилась. Голые кусты, растущие вдоль дома мало бы скрыли ее, но она решила присесть.
Надеясь на то, что белая шаль на голове хоть как-то позволит слиться с ландшафтом, Саша выдохнула и выглянула. Человека возле леса не было!
Она замерла, позволив всем мурашкам пройтись по спине, спуститься в затекшие от неудобной позы ноги, и отползла назад. И когда поняла, что ноги уперлись во что-то, не смогла сдержаться и закричала. Но крик ее оборвался на первой секунде, потому что холодная сырая рукавица накрыла рот. А сверху на нее упало что-то, похожее на одеяло.
Не отпуская руку с ее рта, этот кто-то поднял ее, и потащил. Ноги цеплялись за землю, в надежде помешать похитителю, но чего она смогла добиться, так это потери одного из валенок, и теперь голая нога тормозила по снегу, моментально тающему на стопе.
Потом она почувствовала, как вместе с ней человек упал на что-то мягкое. Похожее на сено. Земля под ними дрогнула и понеслась.
«Сани?» - пронеслось в ее голове и тут же она расслышала храп лошади. «Да, черт подери, меня куда-то увозят», - подумала Саша и принялась барахтаться, в надежде, что хоть на секунду она сможет освободить рот и закричать. Кто-то мог ее услышать, но похититель словно знал заранее о каждом ее движении и, не отпуская руки от лица, второй прижимал к себе что есть мочи.
Сани катились все быстрее и быстрее от поместья. Нога замерзла окончательно, и как только она подтянула ее, стараясь закопать в сене, ладонь в мокрой, пахнущей лошадью, железом и сыростью рукавице ослабла. На ее ноги упало что-то тяжелое, меховое. Девушка вдохнула поглубже, чтобы закричать, но рукавица в ту же секунду вернулась на ее лицо.
«Думай, Саша, думай» - билось в голове. «Если сани, значит, везут в сторону станции. Дороги больше нет. Они просто обязаны были проехать мимо Макара»
И тут она поняла, что дороги санной вообще нет дальше, чем станция. И чужим лошадям просто невозможно проехать сюда. Тем более саням!
Эти люди смогли вывести лошадь из конюшни, запрячь, отогнать в лес на дорогу и прийти к дому? Но на кой черт понадобилась им Саша?
«Нет хозяйки, нет проблем» - пронеслось в голове, и Саша почувствовала, как ее накрывает самая настоящая паника.
51.
Когда похититель убрал руку со рта Саши она уже понимала, что кричать бесполезно: дом был далеко, и даже если кто-то из поместья что-то заметил и вышел на улицу, то не услышит её.
Саша, лежа под пахнущей сеном и лошадью шкурой, которой ее старательно накрыли, думала сейчас только об одном: если бы ее везли убивать, то не стали бы прикрывать ноги. Ну… потому что зачем беспокоиться о здоровье человека, которого собрался убивать?
— Кто вы? – Саша спросила громко, потому что плотная шкура вряд ли хорошо пропускает звуки. Руки, что крепко прижимали ее к себе чуть ослабили хватку. И будто бы через несколько секунд раздумий, вовсе отпустили. А потом с ее головы стянули шкуру.
— Лаврентич? – Саша закричала так удивленно, что напугала Михаила. Она повертела головой. Темный лес, дорога к станции, возница сидит спиной в тулупе.
— Саша, я чуть позже все объясню… - начал было он, но Саша выпростала руки и принялась стучать кулаками по его груди.
— Да вы с ума сошли! Если не беспокоитесь обо мне, подумайте о матушке! Она же сейчас с ума сойдет, как узнает, что я пропала. Да еще и валенок мой найдется, - Саша автоматически подтянула к себе голую ногу.
— Я поговорю с ней. Не переживай. Так надо, Сашенька, - Лаврентич был так спокоен, будто крал людей каждый второй вторник.
— Говорите, прямо сейчас расскажите мне все! – кулачки продолжали долбить по груди Михаила.
— На месте мы все расскажем! – возница говорил тихо, но его голос она узнала сразу.
— Роман? И вы тут? Вы же пропали! Все вас искали, - Саша перевела взгляд на Михаила, - и этот тоже искал. Вражины! Да вы предатели! Просто сейчас перевернули все так, чтобы я верила. И что, Макар тоже с вами? Раз мы едем на станцию, значит… и он? – голос Саши стал тише и грустнее. – Я то думала вы, Михаил и Макар – самые верные люди нашей семьи. Думала… думала вы друзья моего отца.
— Мы и есть друзья, но мы едем не к Макару.
— Дальше дороги нет! Не врите мне! – голос ее становился все тише, и Саша почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Слезы обиды наполняли глаза. Она вздохнула, но получилось как-то очень жалостливо. Вдох перешел во всхлип.
— Сашенька, милая, не бойся. Прошу тебя, милая, - Роман остановил лошадь, перелез в сани и опустился рядом с ней. Михаил пересел на место возницы.
— «Милая»? Что вы тут устроили? Мне и без того страшно. Если дело не пойдет, мы с матушкой останемся на улице… нам придется продать и поместье, - Саша продолжала всхлипывать, несмотря на то, что Светлана Борисовна внутри приказывала взять себя в руки. Даже если эти люди предатели, показывать свои слабости нельзя.
— Саша… - Роман будто решился и, обняв девушку, прижал к себе. – Да, я в курсе, что ты сейчас подозреваешь всех, но мы не враги. Мы пытаемся тебе помочь. Как и всем нам.
— Руки убери, а то, ишь чего… разобнимался! Думаешь, я тебе поверю вот так просто? Сначала делаешь вид, что пропал, потом появляешься, как черт из табакерки, да еще и этот… - Саша мотнула головой на Михаила.
Станция уже была видна, когда Саша увидела у дороги Макара с сыновьями. Они разбирали завал из веток. Этот навал она заметила в самый первый день приезда. Мужчина, что вез ее в поместье, сказал, что это ветки сосен, которые рубят на дрова. Сейчас, на глазах Саши, Макар с сыновьями разобрали завал, и она увидела дорогу. Она спускалась вниз, в лес, и с этой дороги ее было не видно. Заваленный въезд отлично маскировал то, что эти люди хотели спрятать.
У Саши не нашлось сил, чтобы попросить Макара о помощи, да и смысла она не видела: явно все они были за одно.
Дорога виляла между частыми деревьями. Лошадь легко выбирала направление и шла достаточно быстро. Примерно через полчаса они выехали на небольшую поляну. Судя по всему, деревья здесь вырубались специально, чтобы организовать это вот пространство в глухом и темном лесу.
В центре стоял дом. Хотя больше он был похож на большую, добротную баню. Темнота в единственном окне подсказывала, что никого в нем нет.
«Ладно, пусть расскажут свою версию, а потом будем разбираться» - решила Саша. Высвободила из-под шкуры руки и вытерла слезы, которые текли сейчас сами собой.
Лошадь остановилась почти возле двери. Михаил спрыгнул с саней первым и привязал пегую соучастницу похищения. Потом открыл дверь, прошел внутрь и вышел с горящим фонарем. Хотя первые лучи солнца уже осветили горизонт, но розовый свет лишь чуть пробивался через густые ели.
Роман откинул с Саши шкуру, подтянул девушку к краю, встал с саней и, взяв ее на руки, понес в дом. Он пригнулся, проходя в дверной проем, и Саша почувствовала, как жарко натоплено внутри. Когда он опустил ее на пол и отошел, она смогла осмотреться. Свет здесь был только от тлеющих в камине углей. Михаил с фонарем так и остался на улице, но можно было легко различить в полумраке ровные и гладкие бревна стен, простую, искусно обработанную деревянную мебель. Скамья со спинкой, застеленная пухлым матрасом, широкая кровать, стол и два стула – все с ножками из коряг, но обработанными так гладко, что выглядело это в лесной избушке очень эстетично.
— Там банька, - заметив, что Саша смотрит на дверь возле камина, сказал Роман.
— Что это за место? – она отошла от него, чтобы не стоять так близко, и присела на краешек дивана.
— Это место, где твой батюшка, Лаврентич и еще пара человек жили, пока строилось поместье.
— Значит… доктор о нем тоже знает? – Саша сказала прежде, чем подумать, а когда осеклась, было уже поздно.
— Значит… ты тоже не веришь ему? – Саша не смотрела на князя, но уверена была, что тот сейчас в свойственной ему манере поднял бровь и улыбнулся одной стороной рта.
— Честнее будет, если скажу, что я не верю никому, - Саша посмотрела на Романа, но не увидела того выражения лица, которое так явно представила уже. Он смотрел на нее непривычно: крепко сжатые зубы, внимательный, будто прожигающий взгляд, неуверенная поза.
— Да, так правильнее, - Роман отвернулся, скинул тулуп, валенки и, взяв с камина еще один масляный фонарь, поджег его от камина.
52.
Лаврентич так и не вернулся в дом, а Роман, несмотря на то, что выглядел великосветским баловнем, приготовил и накрыл на стол. Яичница и поджаренный хлеб со сладким чаем показались Саше какими-то удивительно вкусными яствами.
— Аппетит у тебя… - начал было он, когда Саша, вымакала гренкой вытекший на тарелку желток.
— Не начинай. Что за глупая привычка комментировать то, что не следует. Тем более с явным желанием унизить? – Саша на этот раз ни капельки не обиделась и продолжала с аппетитом вытирать тарелку хлебом.
— Боже, ты… - Роман, уже доевший свою порцию, и отошедший было к плите, чтобы долить кофе, вернулся и сел напротив Саши, - ты и правда очень странная. Теперь я точно вижу эту разницу. Саша, что с тобой произошло?
— Ничего. Всего лишь пропал мой отец, мне пришлось как-то поднимать поместье, заставить его работать если не на нас, то на себя, а еще… еще кто-то, судя по вашим поступкам и словам, пытается мне навредить. Я боюсь произнести слово «убить», потому что оно моментально запечатлится в моей голове.