— Саша, раньше ты была совсем другой. И в хорошие дни тебя было не заставить перекусить, а в плохие и вовсе: ты пила лишь воду. И в поместье, и сейчас ты садишься за стол с неимоверным аппетитом, управляешь делом, с которым ранее не справилась бы. Даже с сотой его частью, - Роман так внимательно смотрел на Сашу, что Светлана Борисовна внутри распереживалась. Так вот в чем дело! Он подтрунивал именно потому, что не узнаёт ее, а она думала, что парень напрочь лишен чувства такта.
Говорить с ним о потере памяти Саша не спешила, но и замалчивать факт того, что она не знает ничего, что было до, она не могла. Решив пока не отвечать на эти вопросы прямо, Саша встала, взяла с печки кофейник и налила в чистую чашку.
Потом, поняв, что бессонная ночь и плотный завтрак делают свое дело, смыкая веки все чаще и чаще, Саша завалилась на кровать, отвернулась к стене и мгновенно заснула.
Проснувшись, она увидела яркий солнечный свет в окне, услышала звук капели и обнаружила, что окружающее вызывает в ней счастье или как минимум покой.
— Как спалось? – голос Романа вырвал ее из радостного пребывания в этом чудесном моменте.
— Отлично, но это, наверное, не твоя услуга, - Саша села, спустила ноги с кровати и осмотрелась.
— Если что, уборная за домом, - Роман сидел за столом. Перед ним лежала развернутая карта.
— Спасибо, - она встала, возле двери натянула валенки и шубу. За дверью и правда развернулась какая-то очень активная трансформация: солнце припекало так, что казалось, снег здесь вовсе не уместен, капель с крыши складывалась в незатейливую мелодию. Редкий, но громкий пересвист птиц красиво вплетался в звуки этой настойчиво охватившей все вокруг весны.
Саша нашла вполне удобный домик, именовавшийся уборной, а выйдя из него не торопилась вернуться в дом. Мыслей было так много, что хотелось снова оказаться в своем прошлом теле, прошлом времени, доживать свою спокойную, удобно и безопасно поставленную жизнь. Страх в последние дни занимал слишком много места в ее голове.
В доме пахло чаем, дымком от печи и бумагой. Старой, слежавшейся, напоминавшей запах газет, найденных на даче и с любовью распакованных, чтобы перед тем, как пустить их на поджиг, просмотреть, вернуться в прошлое.
— Расскажи мне все, или я просто вернусь в поместье. Матушка, наверное, места себе не находит.
— Присаживайся. Я как раз подготовил все, чтобы объяснить, - Роман указал на стул рядом. Саша решила отодвинуть его, чтобы сесть напротив, но он, не глянув на нее, удержал его. – Так тебе будет понятнее.
Саша села и сложила руки перед собой, чтобы не касаться плечом его плеча, когда он раскладывает на столе карту, разглаживает ее. Именно от карты и шел этот знакомый ей запах – запах истории, чего-то отложенного на будущее, не выкинутого, потому что имело какое-то значение.
— Что это? – она молчала долго, дожидаясь, когда он заговорит, но Роман вынимал все больше бумаг, раскладывая их поверх этой огромной карты.
— Вот, видишь? – он провел пальцем по тонкой, черной, чуть заметной на карте, неровной полоске. – Это ваша дорога. Если ты внимательно присмотришься, то увидишь, что рядом нет ни одной такой. Ваша дорога ведет к самой дальней точке в горах. Здесь есть все для того, чтобы жить автономно: газ, электричество в его минимально разрешенном напряжении. Но здесь же, вдали от присмотра государя, можно организовать все, что угодно.
— Что именно? Баптистскую церковь? – не удержалась от колкостей Саша.
— Государь не позволяет создавать организации, за которыми его люди не могут уследить.
— Но мы же не создаем ничего, что могло бы показаться ему опасным, - Саша поняла, о чем говорит Роман.
— «Мы» не создаем, но люди, которые хотят заполучить эти земли, очень даже хотят, - Роман произнес «мы» делая явный упор на слово, которое произнесла, не подумав, Саша. Понять его можно было и так, что она считает их с Романом командой, или же она имела в виду ее семью, состоящую из матушки и людей, что живут с ними.
— Хорошо. Так что можно организовать на наших землях?
— А вот это карта, в которой есть описание природных ископаемых, - он свернул верхнюю карту, и Саша увидела под ней другую, напоминающую те, которые развешивал учитель географии на доске. Здесь было описание того, что лежит в земле в том или ином регионе. – Здесь есть запасы руд, которые государь запрещает добывать.
— Уран? – Саша подняла на Романа глаза. Значок круга с точкой в нем она помнила еще со школы.
— А ты неплохо понимаешь все это. Значит, нам будет много проще говорить, - хмыкнув, ответил мужчина и сложил губы в маске крайнего удивления.
— Но, как я помню, во всех государствах запрещена его добыча и вообще все, что касается развития ядерной промышленности… - начала Саша, и Роман резко встал, отодвинув стул так быстро, что она и не ожидала.
— Саша, откуда ты знаешь о том, о чем говоришь сейчас?
— От отца, - быстро и уверенно сказала Саша, боясь, что теперь совершенно выдала себя.
— Тогда, думаю, это ты должна мне о нем рассказать, - Роман сел на место.
— Нет, я не знаю ничего, кроме этого. Так что, все карты в твоих руках, - ответила Саша и подняла глаза на собеседника. Видимо, он планировал говорить с ней, как с ребенком, который в этой сфере вообще ничего не понимает. Но сейчас смотрел на нее как на равного.
«То-то же» - пронеслось в голове Саши, но после она пожалела, что выдала свои знания. Кто его знает, на самом деле, враг он или друг?
53.
Рассказ Романа о «Горячих ключах», как о месте, которое может быть опасным в руках недобросовестных людей, заставил Сашу посмотреть на все с другой стороны.
Если она, а вернее, раз уж он решил помогать, то они не справятся, то поместье перейдет в руки государства. Это место требовало надзора. Именно этим и занимался ее отец, пока не пропал, а после всего услышанного от Романа, возможно, и погиб.
Саша выходила на улицу, ходила кругами вокруг дома, пока не замерзнет, потом возвращалась назад. Князь соорудил ширму и установил ее перед кроватью, чтобы она могла спать хоть сколько-то огороженной от его глаз. Саша это оценила и, войдя очередной раз с улицы, мило улыбнулась ему.
— О! Я не видел этого больше года! – он оторвался от книги, когда она вошла, и искренне удивился ее выражению лица.
— Ты о чем? – задумчивая девушка не поняла, что он имел в виду.
— Твоя улыбка. Только что она была искренней. Вот и уточнил, что вот так ты мне не улыбалась довольно давно. И это было самым странным, когда я приехал в поместье с отцом.
— Я… - она хотела было сказать, что не помнит его, а вернее, и вовсе не знает, но вовремя решила остановиться. – Так каковы наши планы?
— «Наши»? Ты снова говоришь о том, что мы команда. Это уже радует, - Роман закрыл книгу, аккуратно заложив между страницами то ли лист бумаги, то ли карточку.
— Ну, видимо, да, придется с этим согласиться. Либо ты друг, либо враг. Третьего не дано, - она уселась за стол напротив. За окном темнело, а с темнотой и воздух становился прохладнее. С крыши уже не капало, лес молчал.
— Ты и сама что-то умалчиваешь. Ведь и до моей «пропажи» подозревала доктора.
— Кстати, о пропаже… Зачем? – Саша не собиралась раньше времени выкладывать все карты.
— В меня стреляли на охоте. Ранили в руку. Совсем чуть, только чиркнули кожу. Тулуп, естественно, потерян, ведь кожа буйвола, штопаная на плече уже не самый красивый тулуп, - он засмеялся, и она поняла, что он играет в ее игру.
— И?
— И этому человеку не удалось уйти. Он теперь сидит в клетке в нашем поместье. Сознался в том, что его наняли убить меня. Именно после того, как мы погостили у вас, а значит, вернее всего, стали с вами, Александра Прохоровна, союзниками.
— Так что там об этом наемнике? – торопила его Саша, даже чуть наклонилась вперед. И он это явно заметил, потому что «расплел» сложенные на груди руки и тоже подался вперед. Сейчас они выглядели, как шепчущиеся заговорщики в кафе, где много людей, и которым приходится очень тихо говорить.
— Он рассказал все, кроме того, кто его нанял. Это значит…
— Что нанял его важный человек. И скорее всего, если он раскроет его имя, и тот заметит, что его подозревают, навредит кому-то из его семьи? – договорила Саша в момент, когда Роман сделал паузу.
— Да вы, барышня, детектив, не иначе?
— Было время, почитывала, - быстро ответила Саша, не придав этому значения. – И теперь, вы «потерялись», чтобы заказчик подумал, что план выполнен?
— Именно так. Я теряю азарт, рассказывая вам. Словно вы знаете больше меня, - он снова отвалился назад, на спинку стула и опять сложил руки на груди. Борода и старенький свитер с растянутым широким воротом делали его похожим на барда с «грушинского» фестиваля или, в крайнем случае, на геолога. Саша представила в его руках гитару и моментально окунулась в воспоминание о студенческих годах, с их походами и поездками на картошку.
— Не стоит сейчас даже думать о противоборстве и играх, Роман. Дело серьезное. Так… а почему этим не занимаются специально обученные люди? Есть факт покушения, есть этот наемник, есть оружие и рана…
— Я рад, что ты вспомнила о ране. А то было показалось, что тебе все равно, хоть я и старался описать ранение… раньше ты бы заставила меня снять свитер, чтобы лично убедиться, что я цел, - Роман уже не просто улыбался, а начинал хохотать.
— И так понятно, что ты цел, а царапину можно получить, вон хоть от ножа, - Саша мотнула головой на стол возле печи, где лежал нож и пара картофелин, оставшихся от приготовления ужина. На плите в это время зазвенела крышка на кастрюле – закипела картошка.
— Вот и ужин подоспел. Есть сало, грибы, почти сухой хлеб и немного сливочного масла, - Роман подошел к плите и приподнял крышку. Каким-то совершенно знакомым движением перевернул ее и положил рядом. Муж Светланы Борисовны всегда делал так, чтобы капли с крышки не залили стол. Потом он ножом потыкал картофелину, чуть сдвинул кастрюльку и снова накрыл крышкой.