– Кати, беги к Руди, – я решила, что пусть еще раз протрут пыль и полы. – Пусть она наведет здесь лоск, проверит ванную комнату на предмет чистоты, протрет пыль и пол, а ты пока присмотри за Ричардом, – отдаю я указание ребенку. – А ты, – я обращаюсь к Фанни, – пойдем со мной. Мне с тебя надо снять мерки и примерить платьица. А, Кати, скажи еще, чтобы плечики в шкаф еще повесили. Думаю, этих трех будет маловато. Пусть хотя бы пять будет, – девочка кивнула и убежала, а я с Фанни за руку вышла из комнаты. Мы поставили другую вазочку с цветами во вторую комнату. Я так же придирчиво все осмотрела и осталась довольна. Затем мы пошли в мой кабинет.
Я сразу же сняла все мерки с Фанни и примерила на нее старенькие платьица из сундука. Что-то надо будет перешить, что-то распороть, где-то просто поменять, так как наряд морально устарел. Пока я занималась переделкой платьев, чтобы сразу же примерить их на девочку, моя модель заинтересовалась содержимым сундука с художественными принадлежностями. Она бережно прикасалась к баночкам с красками, холстам и трогала пушистые кончики кисточек пальцами.
– Ты умеешь рисовать? – я с любопытством смотрела на ребенка.
Девочка лишь пожала плечами. Как можно понять, умеешь ты рисовать или нет, если ты раньше этого никогда не делала? – А хочешь научиться? – я вопросительно посмотрела на Фанни в ожидании ответа. – Хочешь попробовать? – и в глазах девочки появились такой восторг и такая надежда, что я поняла, что сделала правильно, предложив отдать этот сундук ребенку. – Тогда сбегай за отцом, чтобы он отнес все это к вам в комнату, – и я кивнула на художественные принадлежности, что Фанни успела вынуть, и на сам сундук. Девочка сбегала за отцом, и тот сразу же пришел, немного не понимая, что хочет сказать дочь.
– Леди, это слишком щедро, – мужчина стоял и растерянно поглядывал на ребенка, а заодно и на меня. – Я знаю, сколько это все стоит.
– И что? – я довольно строго посмотрела на плотника. – Это все лежало в сундуке и бог его знает, сколько лет не использовалось. Не факт, что краски еще пригодны, а ты сразу хочешь лишить ребенка развлечения. Ты же видишь, как у нее глаза горят? – я понимаю, что мужчине неловко, но я боюсь, что если он заупрямится, то малышка останется без красок и холстов. Они, конечно, не знают, но в моем-то мире психологи давным-давно пришли к единому мнению, что такое хобби, как рисование, очень положительно влияет на психику детей, перенесших сильные эмоциональные потрясения. – Бери и без разговоров, – получилось, что я приказываю, и мужчина, даже если и хотел возразить, промолчал. Я вздохнула немного устало. – Фанни, ты пока сбегай проверить, как Кати справляется с Ричардом, а мы с твоим отцом поговорим, – я улыбнулась ребенку, и та, кивнув, убежала из кабинета. – Простите меня, Джек, – я знаю, что была резка и перегнула палку. – Я понимаю, что вам неловко, но занятия вроде рисования, плавания помогут вашей дочери вернуть интерес к жизни, а значит, и желание разговаривать. Любовь, внимание и забота – вот то, что восстановит ее душевное равновесие. И простите меня за резкие слова. Я что-то устала.
– Спасибо, леди, – мужчина кивнул, признавая правоту моих слов. – И вы меня простите за упрямство. Это не из вредности, я просто привык быть со всеми настороже.
– Вам тоже жизнь преподнесла тяжелый урок, но только вы можете из него вынести опыт, а не обиду и злость на окружающих, – я пыталась выбирать слова, но, несмотря на это, получалось немного резковато. Мало того что я лезу не в свое дело, так еще и жизни учу взрослого мужчину. Он смело мог бы послать меня куда подальше, но воспитание, а может понимание моей правоты не дали ему этого сделать.
Джек кивнул еще раз и поднял сундук, намереваясь унести его в свою с дочкой комнату.
– Вы особенная, леди, – тихо произнес мужчина уже в дверях. – И вам надо отдохнуть.
Я хотела ответить, поблагодарить, но мужчина уже ушел, а ко мне прибежала Фанни.
– У Кати все в порядке? Она справляется с малышом? – я посмотрела на радостную девочку, которая, увидев отсутствие сундука, поняла, что я успела убедить ее отца забрать его. Девочка закивала, а я села за шитье. – Он спит?
– Спит, – вдруг еле слышно сказала Фанни, а у меня сердце подпрыгнуло в груди от радости. Я не знала, как реагировать, потому просто прижала к себе ребенка и поцеловала в щеку.
Поговорить с Фанни я не успела, так как ко мне в кабинет влетела Грейс с расширенными от возбуждения глазами.
– Там… – она остановилась, прижимая к груди руку в попытке восстановить дыхание. – Там гости прибыли.
– Кристина и Мэри Амброуз, – я отпустила девочку, тайком вытерев слезинку, вдруг собравшуюся в уголке глаза, и направилась к экономке. – Ты что паникуешь? К их приезду же все готово.
– Там не только леди Амброуз с дочерью, но и еще две леди, – ответила миссис Дуглас.
Как говорится, вечер перестает быть томным.
Откуда взялись еще две леди, неизвестно. Но выгонять своих гостей я уж точно не буду.
– Так, я иду встречать гостей, – я быстро отдаю указания. Ты найди Джека и узнай, есть ли у нас еще две комнаты, которые мы сможем в экстренном порядке подготовить к заселению, – я повернулась к Фанни. – Я сейчас напишу записку, ты беги и найди Матильду и отдай ей ее. Нужно приготовить столик во дворе и подать туда закуски и прохладительные напитки, чтобы я могла занять тех двух леди, что прибыли с семейством Амброуз, – я схватила лист бумаги и, быстро написав записку для Матильды, отдала ее Фанни. – Грейс, возьми себя в руки, – я строго посмотрела на экономку. – Ничего сверхъестественного не случилось. Все хорошо. Веди меня к гостям, – я расправила плечи, бросила взгляд на свое отражение в зеркале и покинула кабинет. Не люблю непредвиденные обстоятельства, но от них никто не застрахован.
Пока шла, прикинула, что у нас есть винного цвета бархат, который мы вчера нашли в одном из сундуков. Бордового и изумрудно-зеленого. Мы еще вчера прикинули, что его хватит на две комнаты. Видимо, это и должно было стать убранством каких-то апартаментов, так как из винного даже успели сшить шторы, а из изумрудного – покрывало на кровать.
– Леди Амброуз, – я изобразила на лице радость и открыла объятия, словно они были моими старыми друзьями, а не шапочными знакомыми. – Я так рада вас видеть.
– А мы вот все же решили воспользоваться вашим приглашением и остановиться у вас, чтобы поправить здоровье и нервы, – ответила старшая из дам Амброуз, благосклонно улыбаясь и радуясь моему такому радушному приему. Не знаю, что она сказала своим спутникам, но когда я вошла, взгляд она на меня бросила немного встревоженный. Думается мне, что она не знала, как я отнесусь к незапланированным гостям. – Я рассказала про это местечко леди Жозефине Куинси и ее дочери Белле, и они изъявили желание присоединиться к нам, – леди Кристина представила нам своих спутниц.
– Я очень рада всем гостям, что прибыли отдохнуть в нашей гостинице, – на мгновение у меня промелькнула мысль: “А не подумали ли приглашенные леди Амброуз дамы, что едут именно в гости вместе с леди Амброуз?”. Так что я специально сделала упор на слове “гостиница”, намекая, что проживание не бесплатное.
– Когда Крис рассказала мне про то, что леди перестроила родительский дом под гостиницу, я была в шоке и решила лично в этом убедиться, – старшая Куинси была не совсем тактичная, но я ожидала, что, возможно, будет и такая реакция на открытие этой гостиницы. Леди Амброуз растерянно улыбнулась, после чего извиняюще посмотрела на меня. Или обращение “Крис” стало неожиданным для дамы, а значит, они не так уж и близки, или ей стыдно за бестактность приятельницы.
– Да, я получила карт-бланш от мужа и решила, что вместо праздного прозябания в столице смогу с пользой для семьи использовать семейный дом, – я решила не пояснять, что это как бы не родовое гнездо. Если леди Жозефине так удобно, то ее мои слова вряд ли переубедят в обратном.
– Ваш муж – уникальный мужчина, – в глазах леди Куинси появился живейший интерес к персоне Дениэля Олдрича. – Я встречала его в высшем свете, но он всегда бывал один или со своей сестрой. Я даже и не знала, что он женат. Лишь когда начала рассматривать кандидатов в мужья дочери, узнала об этой досадной неурядице, – произнесла леди и тут же осеклась: – Ой, простите, милочка, я не хотела вас обидеть.
– Вы меня не обидели, леди Куинси, но называйте меня, пожалуйста, леди Олдрич. Мне так привычнее, нежели “милочка”, – не хотела быть резкой, но порой надо ставить таких вот недоледи на место.
– Матушка, скоро твои не слишком тактичные замечания станут причиной того, что нас и отсюда выгонят, – в разговор вступила младшая леди Кунси. – Простите ее, леди Олдрич. Не могли бы вы нас приютить, если у вас есть, конечно, номера? – и Белла улыбнулась мне такой открытой и искренней улыбкой, что весь негатив, что успела посеять ее мать, вмиг улетучился.
– Белла, как неучтиво! – делает замечание мать, но теперь все смотрят на леди Жозефину с некоторым снисхождением.
– Мы с радостью примем вас в нашей гостинице. Но так как ваш визит был немного неожиданным для нас, придется подождать, пока мы подготовим ваши апартаменты. Как вы находите цвета изумруд и бордо?
– О, обожаю изумруд! А матушка у меня предпочитает бордо, и не только в виде цвета, – пошутила девушка, а ее матушка закатила глаза к небу.
– Тогда прошу вас перекусить и немного передохнуть после дороги, а наши слуги отнесут ваши вещи в номера, как только они будут готовы, – я указала дамам на вход во двор, где уже был накрыт стол с закусками. Грейс стояла в сторонке, и я успела ей шепнуть, чтобы та принесла из винного погреба бутылочку бордо и бокалы. Надеюсь, пара бокалов скрасит ожидание своих номеров семейству Куинси.
Миссис Дуглас вернулась с подносом с бокалами и бутылкой, и я заметила, как глаза леди Жозефины лихорадочно заблестели. О-о-о-о-о, так у нас тут любительница напитков покрепче появилась. Надо будет предупредить Грейс, чтобы она с ней держала ухо востро, а то мало ли. Опустошит нам винный погреб.