Вот и сейчас я видела, как гремышка старательно вытягивает длинные, тонкие коробочки со своим семенем. Как пульсирует её липкое рыльце и тянется к брюшку шмеля, стараясь собрать с него ту самую пыльцу.
Но подул ветер, и насекомое вспорхнуло с её лепестков.
Мы пролетели мимо.
Увлеченная происходящим снаружи, я не сразу поняла, что не так. Но, почувствовав, замерла. Лукер нашел на сиденье мою ладонь и осторожно накрыл своей. Он больше ничего не предпринимал. Только слегка сжимал, и всё.
Первую мысль отдернуть руку я малодушно подавила, сама себе не объясняя почему. Просто вот сейчас, в этот момент, предпочла сделать вид, что ничего не заметила...
... Через полтора часа полета глаза слипались сами. Монотонное гудение мотора, стрекот насекомых и шелест листвы, завывание ветра из приоткрытого люка. Я всё чаще ударялась головой о стекло окна, вздрагивала и пыталась сесть ровнее. Но сопротивляться вязкой дремоте становилось всё сложнее. Плечи снова опускались, веки закрывались.
Дупел сидел, не шевелясь. Он зорко следил за дорогой, и таких проблем, как я, не испытывал.
Лукер... Я боялась повернуть голову в его сторону, потому как, да — он всё еще держал меня за руку и, кажется, не собирался выпускать её из своего захвата.
А я, трусиха, даже не шевелилась.
Просто не понимала, что делать и что значит это его прикосновение? Хотел поддержать, потому как знал, что я волнуюсь? Или злит?
И Камелии не позвонишь, чтобы уточнить. И на полном ходу катер не остановишь и не сбежишь к Риме, хотя этот хрон об отношениях знал еще меньше моего.
Нет, всё же такие вольности — это лишнее. Набравшись смелости, я попыталась мягко выдернуть свою руку из захвата орша. Может, он там спит уже давно и даже не знает, что мы всё еще за ручки держимся, а я страдаю.
Но... Стоило мне пошевелить ладонью, как его пальцы стиснули мои, и Лукер дернул на себя. И пискнуть не успела, как он прижал меня к своему боку.
— Ты засыпаешь, Пети. Бьешься о стекло. Устраивайся рядом, так удобнее.
— Но... — я постаралась высвободиться.
— Нам еще лететь больше двух часов. Это глупо — клевать носом и набивать шишки, — резко оборвал он мои возражения.
— Да я не...
— Лукер прав, сестренка, — вмешался Дупел. — Ничего не случится, если ты немного поспишь на его плече.
Поджав губы, я сообразила, что дальнейшее сопротивление будет выглядеть ну совсем нелепым и глупым.
— Спасибо, — пробормотав, пристроила голову на груди орша, ну просто потому, что при такой разнице в росте до его плеча не доставала.
Закрыла глаза и почувствовала, как он мягко протискивает руку между спинкой сидения и мной, крепко обнимая.
Глава 29
Громкий звук. Резкий. Противный. Будто что-то тяжелое уронили на землю. С трудом открыв глаза, уставилась на что-то странное. Моргнула и, растормошив мысли, смекнула, что таращусь на спинку переднего сиденья катера. Я же лежала на заднем. Под головой свернутый плед. А на мне... Куртка чья-то. Черная. С капитанскими нашивками.
Сообразив, кому она принадлежит, скупо улыбнулась.
Этот бабник умел, оказывается, быть обходительным.
Хотя а чего еще ждать от таких? Но все равно безумно приятно.
С трудом сев, потянулась и зевнула. Поежилась от холода. Недолго думая, просунула руки в рукава куртки и дернула за ручку двери. Замок щелкнул, выпуская меня.
Свесив ноги, я сообразила, что вокруг огромные грязные лужи. Ну, просто озера. Куда ни глянь — темная вода с красноватым оттенком. На вид холодная и мутная. Б-р-р!
И снова грохот. Оторвав взгляд от грязи, уставилась перед собой. На небольшом расстоянии от катерка разбивали лагерь. Как-то неуклюже, но старательно. С большими ящиками от катера к центральному, косому-кривому будущему навесу бегали две девушки-кендалийки. О, они были мне знакомы. Видела на мониторе корабля.
Нет, ну какая наглость! Да они же от нашего лагеря находятся не дальше пятидесяти шагов. А может, и ближе.
Вот гадство!
Я возмущенно шмыгнула носом и попыталась сообразить, как выбраться из катера, не увязнув в грязной жиже по щиколотку. Не нашла ничего умнее, чем встать на порог под дверью и обернуться на наших.
М-да, здесь работа тоже кипела. Куда активнее и успешнее. Хорошо я так поспала. Стыдоба.
Мити и Дупел странным агрегатом просушивали такие же лужи рядом с нашей площадкой. Риме стелил специальную ткань под палатки. А Лукер таскал ящики и складывал их под уже установленный ровный крепкий навес. Но в отличие от кендалиек, он за раз утаскивал по три контейнера и даже не потел.
Куснув нижнюю губу, я пыталась сообразить, кого из них позвать. Вроде все заняты. А я тут нарисовалась, красота такая.
— Войнич! — услышав резкий, звонкий, грубый окрик со спины, дернулась. Нога соскользнула с порога, и я упала. Прямо в лужу у ног...
— Соели! — прошипела, чувствуя боль в щиколотке. — Как крыса подкралась, да?
Ответом мне был ее громкий мерзкий смех.
— Ну, наконец-то ты там, где тебе и место. В луже. Вот и сиди, не вылезая из нее!
— Петуния! — из-за катера выскочил Лукер. За ним Риме.
Заметив мужчин, эта гадина отошла на шажок.
— Ты что здесь делаешь? — рявкнул хрон, разглядывая мою вражину в упор. — Тебя сюда звали?
Я моргнула, чувствуя, как от стыда щеки заливает краской.
— Пети, — Лукер присел и рывком поднял меня из этой гадкой грязи. — Я тебя специально в катере оставил, чтобы спящую в чистое перенести.
— Я куртку твою испачкала, — пробормотала смущенно.
Это же надо было вот так опозориться перед всеми.
Ну хоть реви от досады.
— Да и ладно, почистим. Не ударилась?
— Больно ей, — сдал меня Риме, — неси её к Мите, пусть смотрит. А ты... — он снова повернулся к кендалийке и прищурился. — Учти — увижу, милым не буду. Я хрон, для меня такая, как ты, что насекомое. Придавлю и не замечу.
— Ой ли, — Соели пакостно усмехнулась и вдруг резко провела ладонью по мокрому капоту катерка и отправила брызги в лицо Риме.
Он моргнул, а после смерил её таким взглядом, что я испуганно схватилась за руку Лукера.
— Оборачивайся, — голос моего всегда такого весёлого хрона звучал словно лёд. — Всегда теперь оборачивайся! Целой отсюда ты не улетишь... девка.
Развернувшись, он зло зашагал обратно к нашей стоянке.
— Да, в чём-то, Петуния, тебя эта девица всё же обскакала, — Лукер зло хохотнул. — Заиметь врага хрона — это дорогого стоит.
Соели прищурилась.
— Да, ну нет, — я поёжилась, чувствуя, как кожу холодит ткань мокрых штанов. — Врага в их лице приобрести легко, а вот друга... Так что нет. Я и здесь впереди неё.
— Моя ты умница, — Лукер прижал меня к себе плотнее. — Пойдём переоденем тебя. Не хотел, чтобы ты так рано проснулась. Думал, успею поставить нам палатку. Но дождь... Ты его пропустила, моя сонная красота. Хлестало так, что водопады с листвы обрушивались.
— Ну вот, — я вмиг забыла о Соели. — Почему не разбудил?
— Петуния, здесь похоже дождь каждый день. Успеешь насмотреться. Мы ещё над палатками специальный навес сделаем, и преграду для воды по периметру. Я это предусмотрел. Будет у тебя самый лучший лагерь.
Я растроганно вздохнула и нашла взглядом злющую Соели.
У неё глаза ненавистью буквально пылали.
— Лукер, а можно ещё защиту какую-нибудь, чтобы разные здесь не ползали и не пугали меня почём зря?
— Можно, — он снова хохотнул. — Раз долбанёт, второй не полезут... всякие. К тому же Риме её запомнил, теперь почувствует ещё на подходе. Зря она с ним так... Но наукой будет. Всё, пойдём менять тебе штаны.
— И куртку чистить, — закивала я.
Странно, но вот сейчас находиться на руках Лукера мне было комфортно. И даже смущение пропало. То ли его мягкость подкупила, то ли сказалось то, как он утёр нос Соели.
Или всё сразу. Но я гордо отправилась на руках огромного орша в сторону нашей стоянки, но, не выдержав, обернулась и бросила на Соели такой взгляд, словно она червь навозный.
Зашипев, кендалийка пнула ногой по луже, заливая грязью бампер нашего катерка.
— Вот... гадина, — выдохнула я.
— Спокойно, — голос Лукера даже не дрогнул. — Мы ещё макнём эту принцессу лицом в болото. Я, конечно, не привык воевать с женщинами. Как-то это не красит мужчину. Но вот ради этой особы сделаю исключение. Прибежала мымра смотреть, что у нас и как. Прав был Кирр, когда сказал, что они сами из себя ничего не представляют. Будут нас копировать во всём. Так что предоставятся нам возможности научить их жизни.
Глава 30
Затащив под тяжелый, плотный навес, Лукер усадил меня на ящик и, порывшись в одном из рюкзаков, вытащил комплект специальной одежды.
— Пока вот в это переоденем тебя, Петуния. Сыро здесь и ветер нехороший. А как палатку установим, так уже нормальные вещи в ход пойдут.
Я осмотрела костюм. Непромокаемые брюки, такие же были сейчас на нем. Носки, футболка и куртка с накладными карманами. Совершенно неженственный наряд, но меня это вполне устраивало.
Кивнув, я оглянулась.
Как бы переодеваться у всех на виду — такое себе удовольствие. Хотя от ребят меня скрывал контейнер. Риме и вовсе куда-то отошел. Соседи слишком далеко.
Я уставилась на орша:
— Подглядывать не буду, — он прищурился.
— Не привыкла я к тебе такому, — пробормотала, расстегивая на себе его куртку. — Как будто и вовсе незнакомы.
— Орши, Петуния, не бывают легкомысленными, — четко произнес он в ответ, поворачиваясь ко мне спиной. — Тебе пора бы присмотреться к нам внимательней. Ты единственная из сестер, кто до сих пор не осознает, в какую семью попала. Кто мы и что из себя представляем.
Сбросив с плеч мокрую куртку, я просто отодвинула ее подальше, сложив так, что можно было бы накинуть на ноги в любой момент.