Совсем нет.
То, что предстало перед моими глазами, иначе как буреломом не назовешь.
— М-да, — Лукер так же, как и я, осматривал местность. — Здесь, похоже, еще веселее, чем у нас было.
Он указал мне на вывернутые с корнями гигантские деревья. Падая, они ломали все, за что цеплялись. Удручающая картина.
Огромные стволы, утонувшие в подсохшей грязи, обломки ветвей, грязные разорванные листья размером с человека. Прижатые ими хищные цветы с изломанными стеблями. И в довершение словно осколки разбитого зеркала, блестели лужи, отражая искаженное хмурое небо.
— Интересно, здесь можно найти что-нибудь ценное? — задумчиво протянул Лукер. — Передвигаться на своих двоих по земле опасно. Но раз уж прилетели, то с пустыми руками возвращаться как-то не хочется.
Промычав в ответ, я забралась в каталог хищных видов Ялвиры и, введя нужный квадрат, пролистывала карточки описанных растений.
Лукер, одобрительно на меня взглянув, продолжил осматриваться.
— Братец, — долетело до нас по связи, — чуть дальше видим горельник. Пылало знатно. Что скажешь, сворачиваем или летим за него?
— Петуния ищет по своим умным справочникам, чем здесь поживиться можно, — ответил Лукер. — Ждем ее решения.
Я же, как назло, не могла налистать ничего достойного. Ну, растений-то много, но мне нужно было нечто редкое. Ценное.
Краснокнижное — как сказали бы в родной системе.
Так что я яростно листала, пока не остановила свой взор на кое чем любопытном.
— Ты шутишь? — выдохнул мой орш, но я покачала головой.
— Зачем тебе это? — он приподнял бровь.
— Для разнообразия, чтобы продемонстрировать, что есть и такие формы хищников.
— Если там какая-нибудь гадкая пакость, нам пока не говори, брат, — из динамиков послышался стон Дупела. — Эти же особы за тем же полезут.
— Нет, близняшек мы потеряем здесь, и без возражений.
В первом катере недовольно засопели. Но перечить Лукеру никто не стал.
Я вообще заметила странность в поведении братьев. Конечно, другая раса и менталитет. Но мне казалось необычным, как парни легко подстраивались друг под друга. Там, дома на Залфа, главным был муж моей младшей сестренки Лилии — Нум. Его слово было равно что закон.
Второй по весу, если вообще можно было так выразиться, Лэксар, супруг Астры. Лукер же никогда не проявлял желания покомандовать. Я считала его эдаким гулякой по жизни, на которого вечно пытались шипеть старшие братья. То же самое и с Мити и Дупелом, да и Кирроси с Даламом — ну разгильдяи же все как один. Да хотя бы Риме взять. Чего он стоил. Он или в рейсе был, или кутил где-то по злачным местам все с теми же сакали.
Но здесь, на Ялвире, они, как хамелеоны, вдруг стали серьезными и собранными, опасными и хитрыми. И если раньше, представляя того же Дупела опасным наемным убийцей со снайперским бластером в руках, я начинала хихикать, то сейчас...
Растерев шею, я бросила взгляд на Лукера.
— Говори, — он заметил мое внимание.
— Почему дома вы были другими?
— Хм, — он нахмурился, видимо, не сразу поняв, что и как. Но смекнув, тихо рассмеялся. — Потому что там можно быть расслабленным. Там ты в кругу своих. Есть старшие, а в семьях оршей и сакали строгая иерархия. Здесь старший я, так как капитанский китель при мне. Но если его снять, то... а вот угадай, кому я перечить не стану?
Он с улыбкой взглянул на меня.
— Вы все практически ровесники, — пробормотала я слегка растерянно. — Нет, Кирроси, он старше. Значит, он?
Лукер как-то неопределённо покачал головой.
Немного подумав, пожала плечами. Признаться, я особо не уточняла, кому и сколько лет, потому как год на каждой планете имеет своё значение. И сравнивать, пересчитывать... дело муторное.
— Говори, — я повернулась к оршу.
— Далам. Если что-то случится со мной, ответственность за остальных на себя берёт он и отвечать перед семьёй будет так же он. За ним — Кирроси. Мити и Дупел у нас самые младшенькие.
— У нас главной среди сестёр всегда была Астра, но Камелия порой проявляла такое ослиное упрямство, что последнее слово оставалось за ней. Лиля... мы всегда старались идти на поводу у её желаний. Знаешь, тяжело спорить с сестрёнкой, когда она смотрит на тебя снизу вверх, сидя в своём инвалидном кресле. Ну а я...
— А тебя в силу мягкого и бесхитростного характера удачно задвигали, — как-то уж слишком резко закончил он за меня. — Знаешь, что удивило в день вашего прилёта? Камелия психанула на Маэра, пошла в мой катер, я тогда тоже был хорош. Вел себя как... Впрочем, ты лучше меня можешь выразиться, как кто я был тогда. Она хлопнула с силой дверью катера, я следом, сработала блокировка. Я ведь даже не сразу понял, почему ты не садишься. Ты так растерянно смотрела и не двигалась, не пыталась мне жестом показать, что что-то не так, не злилась, не стучала по стеклу. А просто стояла и растерянно смотрела, пока Кирр не утащил тебя к себе. Мне тогда так стыдно за себя стало. Стоит малышка, чуть не плачет, а я, как идиот, не могу эту дверь открыть. Прости меня за тот день, Петуния. Правда, прости. Чем больше я думаю об этом, тем лучше понимаю, откуда у тебя такая неприязнь ко мне. Сам виноват. Во всем сам виноват. И права была бабушка, сказав, что недостоин я тебя. Не про такого разгильдяя ты. Не заслужил. Я говорил, что она мне так и не согласилась помогать. И братьям запретила вмешиваться.
— Жестоко, — шепнула я смущенно.
— О, поверь, мне это на пользу пошло. Повзрослел, наконец. Многое понял. На себя иным взглядом посмотрел. Так что, когда вернёмся, ещё и спасибо ей скажу. Ты меня простишь?
Подняв голову, я выпятила подбородок и прищурилась.
— Скажешь, что вы придумали сделать с девочками, и, может быть...
— Вредина моя любимая. Сейчас всё увидишь.
Глава 64
Он не признался, интриган.
Так вот и летели над буреломом. Под нами ползали редкие животные. Шевелили поврежденными листьями некрупные кустики.
И вроде бы и пожалеть их, да только они в выигрыше оказались. Ну, подумаешь, слегка примяло, другие вон лежали с переломленными стеблями и непонятно вообще, смогут ли восстановиться. Эта часть Ялвиры еще пару дней назад была густо заселена гигантскими видами хищных цветов. Такими, что могут и нас заглотнуть и не заметить.
Я поежилась от этой мысли и, сложив руки на груди, принялась крутить головой.
— Замерзла, Пети? — Лукер воспринял мое состояние по-своему.
Выдохнув, качнула головой.
Заморозки прошли, но теплее не стало. Нам пришлось обогревать палатки и душевую, в которой и засели гордые кендалийки.
Хотя мне уж точно жаловаться не приходилось. Меня своим огромным телом согревал орш. Не приставал, не распускал руки, а обнимал и нежно прижимал к себе... проходимец!
Приручал!
Но холодно было не одним нам. Мы хотя бы теплокровные, чего не скажешь о цветочках. Им приходилось изловчаться, чтобы добыть необходимые питательные вещества. Стебли гигантских хищных лиан толщиной с человеческое тело извивались словно змеи, пытались выползти из-под поваленных деревьев и переползти к уцелевшим. Им жизненно важно было забраться выше, туда, где доставали теплые лучи местной звезды.
Те, кому это удалось, скручивались вокруг толстых веток, словно удавы, и расставляли огромные метровые листья, отбрасывая тени на землю.
Они грелись, как бы странно это ни звучало.
— Лукер, в сторону, — раздалось громкое из динамиков.
Мой орш резко уклонился вправо, едва не попав в ловушку. Подпрыгнув от страха, я обернулась. Близняшки нас догоняли. И они явно не видели опасности. Да и маневр наш могли не понять.
— Предупреди их, — шепнула я.
— Не-е-ет, — на лице Лукера появилась зловещая улыбка. — Девочкам придется немного поразмыслить о том, на чьей стороне им выгодно быть. Или хотя бы рассказать нам, что ими движет. Победа напрямую выгоду принесет лишь Соели как главной. Они же не получают от нее ровным счетом ничего, как я или братья. И вот вопрос, что им пообещали? Если все получится, так и узнаем.
Катер близняшек приближался к опасному месту. Повернувшись, я поставила колено на сиденье и уставилась в заднее окно.
Огромная хищная лиана-хамелеон медленно ползла по стволу дерева, сливаясь окраской и узором с корой. Она оплетала его, словно живой канат. Здоровые клиновидные листья раскачивались и прикрывали то, что я до этого момента не заметила — мясистый бледно-зеленый бутон, он источал сладкий дурманящий аромат. Это была приманка. Надежная и смертельно опасная.
Ее размеры потрясали.
— Она явно не насекомых приманивает, — выдохнула я, смекнув, что местных опылителей такая махина в себе и не заметит.
— Мне главное, что катер туда войдет без труда, — ошарашил меня Лукер.
— Вы с ума сошли! — я смотрела на него во все глаза, пытаясь понять, он шутит или серьезен.
— Небольшая шоковая терапия. Тварь эта, зеленая, металл не разъест за пару часов. А больше нам и не надо.
— Лукер! — мне совершенно не нравилась их затея. — Нельзя так. Это... это же опасно! Они могут пострадать.
— А если бы не тащились за нами раз за разом, не пострадали бы? — он приподнял бровь. — Эти малышки знали, куда суются и что им предстоит. Мы могли не оказаться столь милыми, Пети. Пусть прочувствуют, что с ними произойдет, заглуши я наш сигнал и потеряйся они в подобном месте.
— Но... Лукер... — я выдохнула, заламывая руки от страха.
— Вот поэтому я тебе ничего и не рассказал, Петуния. Добрая ты и нежная. Даже в соперницах пытаешься подруг видеть. Вот только я не такой. Совсем не такой. Моя девочка должна одержать победу и взять этот грант, значит, я расшибусь здесь, но он будет твоим.
Я протолкнула вставший в горле вязкий ком. Лукер не шутил. Он был настроен решительно.
Близняшки поравнялись с деревом, на их пути вдруг распрямился огромный лист лианы, закрывая им обзор. Они дернулись было вправо, но не успели. Лиана подняла свой жуткий бутон, раздвигая лепестки, усеянные острыми длинными шипами. Из него с невероятной скоростью выбросился гибкий отросток — пестик. Он оплел катер и потащил его в «пасть» лианы. Девочки замерли и уставились на нас.