Еще не хватало, чтобы на наш катер не бутон, а поваленный ствол или ветка рухнула. Там тогда и костей не соберем.
Перед глазами снова встало окровавленное лицо Лукера.
Передернув плечами, потянула на себя одеяло.
— Петуния, ты когда проснулась? — в палатку заглянул, собственно, сам орш.
Целый и невредимый. Ни намека на то, что вчера ему голову штопали.
— У меня вопрос: почему ты не спишь рядом? — нахмурившись, одарила его недобрым взглядом.
— Так выспался, а тебе добавили немного снотворного, чтобы наверняка организм отдохнул.
Услышав такие откровения, выпучила на него глаза. И принялась лихорадочно искать в голове приличные слова, чтобы высказать все, что думаю о методах их лечения.
— Прибью! — выдохнула. — Поцелую, осмотрю шов и... прибью, чтобы неповадно было.
Ответом мне была милейшая оршская улыбка.
— Главное для себя слово я услышал. — Он прошел до спальника и, отодвинув мой, опустился передо мной на колени.
— Целуй, я весь в ожидании.
Нет, наверное, стоило поругаться, поколотить его. Но... да, устала я от переживаний, от самоедства, копания в себе. Так что, положив ладони ему на плечи, приподнялась и коснулась губами его губ. Немного неловко, но уж как умела.
— М-м-м, — счастливо промычал мой орш. — Кажется, это поцелуй моей победы. Я тебя добился!
— Я еще думаю, Лукер, — пробормотала скорее из вредности.
— А как же это твое недавнее, цитирую: «Стоит перед тобой мужчина, готовый жениться, обеспеченный, с кораблем и собственным участком...» Как там дальше-то было? — он наморщил нос.
— Я такого не говорила, не придумывай, — выдохнула, чувствуя, как он осторожно пересаживает меня на свои бедра.
— Ну как же. Было. Могу бабушке позвонить, она подтвердит. Ты такая суровая стояла в центре поляны и наставляла на путь правильный кендалиек.
Он опустил голову и прошелся губами по моему плечу. При этом широкий ворот моей футболки оказался сдернут на одну сторону.
— Лукер, не было такого, — упрямо повторила, запуская ладонь в его густые, собранные в низкий хвост волосы. — Никому я никогда тебя не предлагала и не рекламировала. Делать мне больше нечего. Самой нравишься.
Его губы замерли в ложбинке между шеей и плечом. Кожу опалило горячее дыхание.
— Нравлюсь? — повторил он. — Звучит музыкой в моих ушах.
— Лукер, я на тебе верхом сижу в одной футболке. Ты полагаешь, я делаю это из-за непереносимой неприязни?
Снова теплый выдох прошелся по коже, вызывая мурашки.
— Одно дело знать, другое — слышать, — он поднял голову, ловя мой взгляд. — Я все равно добьюсь от тебя любви, Петуния. Это единственная причина, по которой мое кольцо еще не на твоем пальчике. Хочу, чтобы ты сама. Не обманом, без лукавства. Чтобы с радостью приняла его, шепча мне слова любви.
Я провела кончиком языка по вмиг пересохшим губам. Он проследил за моим жестом и ухмыльнулся своим мыслям.
— А вот это уже неприкрытое соблазнение, Петуния, пока еще Войнич. Ты играешь низко, девочка.
Я пока соображала, о чем он, горячие сухие губы впились в мой рот. Лукер целовал жадно, даже как-то голодно. Его руки крепко удерживали мое тело, не позволяя отодвинуться от него хоть на чуть-чуть.
— О-ля-ля, какие страсти, — раздалось нагло в палатке. — Вот это прогресс. Какая страсть... как искрит! А мне и рассказать остальным нечего будет, весь процесс соблазнения пропустил. Ну что я на этом корабле-то сидел? Кончились работницы порта, так и к вам лететь сразу нужно было.
— Кирр! — прорычал зверем Лукер. — Что ты делаешь в нашей палатке?
— Как что? — сакали даже как-то обиженно фыркнул. — Спальник свой принес. Третьим у вас здесь буду. Сейчас постелюсь, вещички разложу, носочки развешаю...
— Лукер, ты же говорил, что ни один кровосос в нашу палатку не заберется, — прошипела я змеюкой, — а это тогда кто?
Я ткнула на незваного гостя пальцем.
— Это? А это без пяти секунд корм для Навозника, что растет над нами. Сам эту тушку туда закину! А братьям скажу, что его цветочек с жуком спутал...
— Да, — Кирроси счастливо выдохнул. — Я знал, что вы мне рады будете. Поболтаем перед сном, страшные истории вспомним. Ты, Петуния, я и Лукер... Можно еще еды притащить.
— Изыди, — процедил мой орш, — лучше сам!
— А где я должен спать, по-вашему?
На пол упал сначала спальник, потом рюкзак с вещами, а после сакали решил включить режим обиженного и сложил руки на груди.
— На корабле ты должен был спать. В своей каюте, — фыркнул Лукер. — Что тебя сюда притащило? Заскучал?
— Нет, — его голос вмиг изменился, став серьезным и холодным. — Становится слишком опасно. Я не собираюсь везти домой твой труп, меньшой. Так что смирись с тем, что я буду рядом. Я, мой спальник и мои носки!
— Может, переберемся в катер? — предложила я, сообразив, что кто-то настроен серьезно занять нашу палатку. — Там и сиденья раскладываются, и вентиляция хорошая, и не затопит. А еще обогрев можно врубить. Ни одна тварь не заберется. Можно развернуть на панели экран и часами смотреть смешные видео или фильмы? Я давно туда хотела, но повода не было предложить тебе, Лукер.
Он уставился на меня и сделал вид, что серьезно обдумывает мои слова.
— Ты быстрее соображай, а то Риме уже повадился мой спальник туда таскать. Сейчас как раз ему подходящий случай перебраться туда с концами. Катеров-то у нас теперь три. На двух летаем, а третий, выходит, что не занят.
Я взглядом показала, мол, подыгрывай.
— Хм... А может, и правда, — Лукер пригладил бородку. — И тепло по утрам, и я там в полный рост легко развалюсь, если кресло откинуть.
— Так сидите здесь, я передумал, — кажется, Кирроси тоже заинтересовался моим предложением.
В этот момент с улицы донеслось громкое:
— Далам, да заселяйся к нам, а я в катер, — Риме быстро прошагал мимо нашей палатки.
— Ну во-о-от, — натурально проныла я, поглядывая на сакали.
— А ну стоять, катер мой! — через мгновение его вынесло из нашей палатки с вещами.
Глава 82
— Быстро соображаешь, — рассмеялся Лукер. — Даже я призадумался о том, чтобы утащить тебя действительно в катер.
— Тебе будет там тесно, — я поймала себя на том, что разглядываю ткань футболки на его груди. — Переодеваться не очень удобно, но в остальном там действительно надежнее как-то.
На улице послышалась какая-то возня. Громыхнули ящики, и послышался удар. Кто-то хлопнул дверью катера.
— Если он обидит моего Риме, то я его удушу его же носками, — рявкнула я, выскользнув из объятий орша.
Ноги сами понесли меня на выход из палатки. Через мгновение уже стояла под навесом, пылая праведным гневом. Так и есть, мой хрон стоял с вещами у катера. Такой милый, растерянный... Он беспомощно смотрел перед собой, не зная, как реагировать.
— Кирроси Шибу, гад ты склизкий! — заголосила я так, что все из палаток вывалили наружу. — А ну-ка, выползай оттуда! И лучше сам, иначе я возьму с кухни половник и приду к тебе! А я приду и настучу им по твоему темечку. Никто не смеет обижать моего лучшего друга! Никто! Выползай по-хорошему!
— Кхм... Петуния, ты бы штаны надела, — раздалось деликатно за спиной.
Обернувшись к Даламу, смерила его таким взглядом, что он развел руками.
— Футболка длинная, так что ничего не видно, — пошел он на попятную. — Да и нет там для нас секретов. И вообще, мы на тебя, как на сестру смотрим...
Я опасно прищурилась. Сакали как-то неопределенно цокнув, уставился на свои ноги.
— Кирр, или сам, или помогу, — рубанула я.
Риме повернулся ко мне и как-то растерянно улыбнулся. Я в этот момент за него убивать была готова.
Вот только наглая лжесакалья мордочка зыркала на меня из катерка и, кажется, спешно блокировала двери. Ты глянь, умник какой!
Да и ладно, сиди там как в аквариуме.
— Лукер, — я взглянула на своего орша, — а наша палатка делится на две секции?
— Да легко, можно даже заменить одну стену и сделать два входа. Станет немного теснее, но...
— Делай, — скомандовала. — Нам с тобой много места не надо.
Он кивнул, даже как-то радостно.
Я же прошагала вперед, взяла своего обиженного друга за руку и, послав наглецу в катере убийственный взгляд, повела Риме в нашу палатку.
— А в чем, собственно, дело, лапушка? — этот носочник таки высунул свой нос из приоткрывшегося окна. — Сама же предложила сюда заселиться.
— Катер двухместный, — обозначила ему всем известный факт, не оборачиваясь, — а не исключительно для твоей наглой персоны.
— Да где здесь быть двоим? Вещи разложить некуда. Стопочка со штанами, стопка с футболками...
— Чтобы в тебя ночью молния прилетела! — процедила, готовая все-таки сходить за половником.
— Лукер установил громоотвод, — радостно просветили меня.
Выдохнула, и поняла, что акула под названием Кирроси Шибу мне не по зубам. Просто непрошибаемый тип.
— Ничего, — я погладила Риме по спине, все еще ощущая злость за него. — У тебя своя палатка будет. Да, меньше, чем общая, зато сможешь быть там один, никто не помешает. Закроешься, удобно развалишься, и простора больше, и...
Я не договорила, он обнял меня за плечи и прижал к себе. Поцеловал в макушку.
— Моя ты воительница, — прошептал, чтобы другие не слышали. — Спасибо. Я в такие моменты действительно теряюсь. И агрессией ответить нельзя, и гордость спустить не позволяет.
— Риме, помоги, — позвал его Лукер. Он уже вытаскивал из контейнера дополнительные запчасти от палатки. — Петуния, вернись на лежак. Тебе и вставать рано, и бесит меня, что на твои ножки пялятся остальные. Да, ревную, и плевать мне, что футболка до середины бедра.
Пожав плечами, я, потянувшись, поцеловала своего хрона в щеку, а после отправилась к себе за штанами.