— Тогда добро пожаловать на Ялвиру, — голос диспетчера стал веселее. — Надеюсь, удача вас не оставит.
Орш усмехнулся и отключился.
— Это нам сейчас намекали на то, что надеются, что мы не будем сожранными? — брякнул Риме, все еще впечатленный местной флорой.
— Скорее всего, да, — Лукер кивнул. — Я уточнял при бронировании, с какой целью мы к ним летим.
Он обернулся на меня и подмигнул.
Такое внимание было в новинку, поэтому, чувствуя, как краснеют мои щеки, я предпочла уставиться в потолок.
Ничего не знаю и не замечаю — вот был мой девиз на сегодня.
— Трусиха, — шикнул сидящий рядом со мной Риме.
— Встретишь свою женщину, и я посмотрю, как ты осмелеешь, — не осталась я в долгу.
— Да какая на хрона посмотрит?
— Умная и дальновидная, — фыркнула я и, оторвав взгляд от обшивки потолка, одарила его довольным взглядом. — Еще раз услышу подобное, обзвоню всех знакомых девушек с Цереры и познакомлю с тобой. Замучаешься отбиваться.
Он замер, распахнул глаза и медленно кивнул своим мыслям, а после… С таким возмущением уставился на меня, что стыдно стало.
— То есть два года ты знала, что где-то там есть незамужние девушки и что я им приглянусь, и молчала! Не связывалась с ними и не осчастливливала мною! И кто ты после этого, Петуния!
— Так ты и не говорил, что тебе надо, — растерявшись, я даже не заметила, что мы пришвартовались и гул ядра затих. Нет, не до того было, потому что на мостике на меня в упор смотрели все. Да так, словно я им много задолжала.
— Вы это тоже слышали? — уточнил зачем-то Кирроси.
— Угу, — слаженно ответили сакали кивая.
— Ой, — выдохнула я, чувствуя, что, кажется, попала.
— Не «ой», а номера! — Риме опасно прищурился. — И можешь даже сама не звонить им, без тебя справимся.
Все, кроме Лукера, важно закивали.
… Трап медленно выдвигался, лишь немного не касаясь тяжелой красной глиняной земли. Я стояла и вглядывалась в окружающее нас пространство. За спиной тихо шипели двигатели заведенных катеров. В багажники уже было сгружено все оборудование, провизия и контейнеры для растений. Первым управлял Мити, вторым — Дупел. Рядом со мной стояли Лукер и Риме. Мы ждали, когда наконец можно будет сойти на поверхность.
Мягкий удар, и трап замер.
Улыбнувшись, я медленно пошла вперед. Меня встретили незнакомые звуки. Трели птиц, жужжание крупных, размером с мой кулак, насекомых. Все вокруг казалось таким исполинским.
Огромным. Зеленым. Голодным.
— Выживу и начну искать невесту, — мечтательно протянул хрон. — Чтобы была спокойной, готовить любила. И ни в какие дремучие дебри ее не тащило.
— Да что ты понимаешь в настоящих женщинах? — снисходительно хохотнул Лукер. — Авантюристки, с пылающим взором. Чтобы кровь в них кипела.
— Нравится, орш, ловить свою зазнобу в хищных кустах, так и лови. Не мешаю, — Риме пожал плечами. — А я девочку хочу хрупкую, нежную и ласковую. Чтобы на меня огромными глазами смотрела, защитника во мне видела.
— Может, потом о женщинах думать будете? — я развернулась, стоя уже на земле. — Ну чего тащитесь? Джунгли ждут.
— Да, — Риме кивнул. — Еще пусть она будет немного трусливой. Чтобы вот дальше огорода нашего выходить боялась.
Я закатила глаза и отошла в сторону, ожидая, пока они спустятся и выкатятся наши катерки.
В трюме корабля оставались Кирр и Далам. Заметив, что я смотрю на них, сакали помахали мне руками.
— Если что-то случится, мы сразу же прилетим на выручку, лапушка, — поспешил заверить меня Кирр.
Далам же, приподняв бровь, уже рассматривал сомнительных красоток, стоящих у входа в космопорт.
Вздохнув, я отвернулась.
Ну все как один — бабники. Даже лучшие из сакали.
Катера проехали немного вперед и остановились.
— Рассаживайтесь, — высунувшись, крикнул Дупел. — Еще регистрацию пройти.
Я и сообразить ничего не успела, как меня за руку вперед потащил Лукер. Открыв дверь, он впихнул меня на заднее сиденье и уместился рядом.
— Поехали, — скомандовав, он указал на невысокое здание на краю космопорта. За ним начинались настоящие джунгли.
Глава 28
Регистрацию прошли быстро. Лукер просто протянул через окно наши паспорта и через минуту получил их обратно, с пометочками. При этом служащий пограничного контроля взглянул на нас, как на смертничков, и сердито пробормотал: «Еще и бабу с собой притащили».
Мне стало как-то обидно. Не баба я, а биолог.
Вот почему мужчины противные такие?
Но стоило нашему катеру устремиться к широкой дороге, ведущей к лесу, как все сразу забылось и простилось. Мы летели вдоль высоченных деревьев, с которых гроздьями свешивались живые, цветущие лианы. Они шевелились, двигали лепестками и хлопали ловушками, жирно намекая, что не против бы полакомиться кем-нибудь нерасторопным. Успокаивало одно — наш катер заглотить они все же не могли. Не те габариты.
Мы летели дальше, углубляясь в девственный первичный лес. Нам по пути не попадалось ни одного транспортного средства, хотя на земле я отчетливо видела следы тяжелых гусениц. Возможно, местные предпочитают передвигаться по грунту, а не парить в воздухе.
В этом была своя логика: цветы привыкли хватать насекомых в полете. Да, бабочек здесь не водилось, но остальных видов было в избытке.
Лукер тоже поглядывал на дорогу. Хмурился и растирал подбородок.
Видимо, нас посещали одинаковые мысли.
— Сколько до лагеря? — спросил он, подняв взгляд на Дупела.
— Четыре часа по небу, а если тащиться по земле, то все восемь. Я узнавал про трагары их. Да, тяжелые, и в ловушки к цветочкам попадают реже, но там свои прелести есть.
— Застревают? — орш снова выглянул в окно, его внимание привлекла глубокая лужа с изрытыми краями. Создавалось впечатление, что в ней кто-то нешуточно так буксовал.
— И это тоже. А еще подвергаются нападению крупных животных. В общем, с пушками, как у нас, предпочтителен воздух.
Голос Дупела звучал непривычно жестко. Как-то резко. Он будто там, в космопорту, оставил маску вечно веселого шалопая сакали.
Даже лицо его изменилось. Серьезный, взгляд колючий.
Я невольно вспомнила, что передо мной не просто пилот, а бывший военный, снайпер, прошедший не один бой.
Он поймал мой взгляд и улыбнулся:
— Не переживай, Петуния, я доставлю нас в лагерь целыми и невредимыми. Можешь откинуться на диванчик и немного поспать.
В ответ я поджала губы и покачала головой. Я столько ждала этого прилета, столько представляла себе, как оно все будет, что теперь, наверное, надолго лишилась сна. Прислонившись лбом к стеклу, выглянула в окно. А там такое буйство красок! Огромные крылатые твари, схожие с земными шмелями, только с розовыми полосками на толстом брюшке, рассекали между расправленными лепестками плотоядной гремышки. Они смело приземлялись возле ее тычинок и собирали пыльцу. И растение не закрывало ловушку, потому как на неведомом уровне знало, что именно это насекомое опыляет ее, способствуя появлению завязи. А значит, жрать его ну никак нельзя. Как они определяют подобных помощников и откуда знают, кого можно переваривать, а кого нет — никто до сих пор не ведал. Нет, ну были, конечно, теории, одна другой смелее, но окончательный ответ наукой получен не был.
Вот и сейчас я видела, как гремышка старательно вытягивает длинные, тонкие коробочки со своим семенем. Как пульсирует её липкое рыльце и тянется к брюшку шмеля, стараясь собрать с него ту самую пыльцу.
Но подул ветер, и насекомое вспорхнуло с её лепестков.
Мы пролетели мимо.
Увлеченная происходящим снаружи, я не сразу поняла, что не так. Но, почувствовав, замерла. Лукер нашел на сиденье мою ладонь и осторожно накрыл своей. Он больше ничего не предпринимал. Только слегка сжимал, и всё.
Первую мысль отдернуть руку я малодушно подавила, сама себе не объясняя почему. Просто вот сейчас, в этот момент, предпочла сделать вид, что ничего не заметила…
… Через полтора часа полета глаза слипались сами. Монотонное гудение мотора, стрекот насекомых и шелест листвы, завывание ветра из приоткрытого люка. Я всё чаще ударялась головой о стекло окна, вздрагивала и пыталась сесть ровнее. Но сопротивляться вязкой дремоте становилось всё сложнее. Плечи снова опускались, веки закрывались.
Дупел сидел, не шевелясь. Он зорко следил за дорогой, и таких проблем, как я, не испытывал.
Лукер… Я боялась повернуть голову в его сторону, потому как, да — он всё еще держал меня за руку и, кажется, не собирался выпускать её из своего захвата.
А я, трусиха, даже не шевелилась.
Просто не понимала, что делать и что значит это его прикосновение? Хотел поддержать, потому как знал, что я волнуюсь? Или злит?
И Камелии не позвонишь, чтобы уточнить. И на полном ходу катер не остановишь и не сбежишь к Риме, хотя этот хрон об отношениях знал еще меньше моего.
Нет, всё же такие вольности — это лишнее. Набравшись смелости, я попыталась мягко выдернуть свою руку из захвата орша. Может, он там спит уже давно и даже не знает, что мы всё еще за ручки держимся, а я страдаю.
Но… Стоило мне пошевелить ладонью, как его пальцы стиснули мои, и Лукер дернул на себя. И пискнуть не успела, как он прижал меня к своему боку.
— Ты засыпаешь, Пети. Бьешься о стекло. Устраивайся рядом, так удобнее.
— Но… — я постаралась высвободиться.
— Нам еще лететь больше двух часов. Это глупо — клевать носом и набивать шишки, — резко оборвал он мои возражения.
— Да я не…
— Лукер прав, сестренка, — вмешался Дупел. — Ничего не случится, если ты немного поспишь на его плече.
Поджав губы, я сообразила, что дальнейшее сопротивление будет выглядеть ну совсем нелепым и глупым.
— Спасибо, — пробормотав, пристроила голову на груди орша, ну просто потому, что при такой разнице в росте до его плеча не доставала.
Закрыла глаза и почувствовала, как он мягко протискивает руку между спинкой сидения и мной, крепко обнимая.