Крови на кендалийке было не меньше, чем на сестре. Она даже лежала, закрывая руками голову, словно до сих пор боялась удара. Руки в синяках, пальцы распухли. Глаз заплыл до такой степени, что его и не видно было под гематомой.
Мити стоял и не двигался.
— Брат, — Далам дернул его за плечо.
Он сглотнул, но продолжал стоять словно парализованный.
Его взгляд…
Проследив за ним, я поняла, что у Лоли спущены штаны. Из-за длины куртки это не сразу было заметно.
— Себя в руки возьми, — прошипела я, чувствуя, как у самой охрип голос. — Успокойся. Она испытывает боль, унижение, страх. Так помоги ей, не стой!
Он мелко затряс головой. Выдохнул. Достал манжеты, но они тут же выпали из его рук. Лоли всхлипнула. Он дернулся от этого звука, как от пощечины. А после резко отмер.
Через минуту на мониторе ровными столбцами ползла информация.
— Трещина на пятом и шестом ребрах слева, — его голос заметно дрожал.
Кто-то коснулся моей руки, нежно так. Повернув голову, заметила, что Лукер наблюдает за нами и сдвигает брови к переносице.
Взгляд невольно метнулся на его показатели.
— Не скажу, что бывало хуже, — прошептал он. — Но дай день, и я встану.
Нахмурилась, прищурилась и решила, что до конца полета не выпущу его отсюда. Нуму прямо в этой капсуле на руки и сдам.
Снова тихое всхлипывание.
— Сейчас, родная, терпи. Я голову обработаю, — Мити опустился перед Лоли с лазерным скальпелем. — Немножко пощиплет и все. — Его пальцы скользнули по ее щеке, стирая слезинки. — Это быстро. Все уже хорошо, но мне нужно увидеть твой глаз. Терпи, моя красивая…
Он сделал небольшой надрез, а после приложил к нему отсос. Его прозрачные края мгновенно забрызгало кровью.
Лоли снова всхлипнула. Она молчала. Смотрела одним глазом куда-то в стену.
Я заметила, как Риме осторожно проводил ладонью по ее лодыжке. Как-то ласково, успокаивающе.
— Сейчас все будет совсем хорошо, — Мити вытащил две капсулы. — Это успокоительное и противовоспалительное.
Он сделал укол за уколом.
Снова вывел данные экспресс-анализов на монитор.
— Кожу на голове зашивать не будем, достаточно биогеля, — он убрал со скулы Лоли отсосник и осмотрел поврежденный глаз. Он выглядел жутко. Красный от лопнувших капилляров, мутный, словно неживой.
— Красавица моя, — Мити совершенно не изменился в лице. — И ничего страшного. Ерунда такая, я постараюсь, и все очень быстро заживет. Все хорошо, — он повторял эту фразу, как заведенный. — Немножко поболит и все.
— Я не вижу им, — прохрипела Лоли. — Я им совсем не вижу… Они хотели… Хотели… А когда Лалу кинулась на них… Они…
— Я знаю, родная, — он ее приобнял, уткнувшись носом в ее щеку. — Все знаю… Все восстановится. Поверь. То, что не видишь — это временно. Глаз хорошо выглядит для такой травмы. Все замечательно. — Он погладил ее по волосам. — Сейчас тебя Риме отвезет к сестренке. А там Дупел. Брат протрет тебе личико. Я вколю обезболивающее, и станет совсем не больно…
— А ты? — ее голос дрогнул.
— А я осмотрю ту девушку, что подобрала Петуния. Мне нужно быть здесь…
— Они ничего не сделали, Мити, — ее челюсть испуганно задрожала. — Они хотели, но не сделали, не тронули…
— Я знаю, — он накрыл ее ладонь своей, легонько сжал пальчики.
— Я тебе такая не нравлюсь, да? Мне глаз выбили? Я теперь уродина?
Он растерялся, моргнул пару раз и выдохнул, да так, что плечи опустились.
— Маленькая моя, а хоть бы и тронули? Перестрелял бы всех, чтобы тебе спокойнее стало, чтобы душа успокоилась, и дальше бы жили счастливо, Лоли, любя друг друга. — Сняв свое кольцо, он показал его ей. — Хотел по-красивому, чтобы не ультиматумом. Но… да и нечего. Все верно дед в свое время сделал. Меньше вопросов — больше действий.
Он надел на ее пальчик кольцо и активировал его.
— Запомни, Лоли, ты для меня важнее всего. Глаз… Нет, не выбили. А даже если бы ты его потеряла, я бы не отказался от тебя. Не за глаза женщину любят, глупенькая ты моя. Я не могу оставить ту девочку, что ждет своей очереди, без помощи. У нее на ноге уже некроз. Это дикая боль, милая. Она терпит и молчит. Она была у этих сволочей так долго, что просто улыбается и ждет, когда же посмотрят на ее гниющую стопу. Возможно, на Залфа придется ее ампутировать. Я не могу сейчас отвернуться от нее. И не могу держать тебя здесь, потому что тесно. И тебя нужно раздеть и обмыть. Братья — единственные, кому я доверяю. Поэтому прошу, Лоли, не рви мне сердце. Я тебя очень люблю. И как только смогу, прибегу к тебе, обниму и поцелую. Но сейчас я должен помочь той девушке, — он снова взглянул на результаты анализов, сделал укол обезболивающего.
Склонился и поцеловал в грязный, запачканный кровью лоб. При этом его рука сжимала ее ладонь.
— Несколько дней, и мы дома. Вместе, Лоли. Там тепло и хорошо, там безопасно. Ты разобьешь сад, сделаешь клумбы, какие захочешь. Я очень люблю цветы. И мы с тобой заживем счастливо, будем ходить на ужин к родне, звать в гости к себе. Все это у нас будет, увидишь. И никогда даже думать не смей, что ты мне не нужна. Тронули или нет, а я за тобой даже в черную дыру явлюсь и никогда не брошу. Ты ведь так подумала? Что мы улетим и оставим вас. Никогда! Запомни это. Никогда!
— Мити, скоро старт, — напомнил Далам. — И лучше, чтобы она перенесла его, лежа на койке под теплым одеялом. Риме, увозим ее. Ялу принесу сам.
Мити качнулся, снова поцеловал Лоли над бровью поврежденного глаза и поднялся.
Носилки на магнитной платформе медленно скользнули за дверь. Я проследила за ними взглядом.
— Ее глаз не восстановится? — тихо спросил Лукер.
— Глаз сохранить удастся, но зрение… Не уверен, — Мити выдохнул. — Нум будет смотреть. Если что, имплантаты вставим. Справимся. Где эта девочка? Кирр не поднимет корабль. На мостике должен быть или я, или Дупел, а в идеале оба.
— Спокойно, — старший сакали кивнул и вышел за дверь.
Глава 113
Я продолжала стоять у медкапсулы. От усталости и нервного напряжения кружилась голова. Но жаловаться… не дело.
Ребята вышли, унося Лоли. А спустя минуту вновь появился Далам, но не с носилками. Он нес Ялу на руках. При этом у девушки было такое напряженное лицо, что мне стало не по себе.
— Сюда обезболивающее в первую очередь и сильное снотворное, — скомандовал наш временно старший.
— Зачем? — пропищала она испуганно.
— Что зачем? — не понял он.
— Снотворное, — ее глаза стали больше.
— Чтобы выспаться, — Далам забавно хлопнул черными, густыми ресничками. — А ты что подумала? Девочка, ну где твоя логика? Здесь мой младший брат лежит серьезно раненый. Ты полагаешь, у меня есть время до кого-то домогаться? Вот уж избавь. Вкалывай ей все что надо, Мити, и быстро на мостик. А я эту недоверчивую красоту скину в первой каюте и к вам.
— Не торопи, — наш медбрат поморщил лоб. — Посади ее на край капсулы, но Лукера не задень. — Он поднял голову, проверяя показатели. — Перчатку крепи…
Через минутку я, нахмурившись, смотрела на цифры ее анализов.
— М-да, — Далам потер шею, — ты прости, красивая, но даже если попросишь, домогаться не стану. Да хоть слезно умоляй — мое тебе твердое нет! А то помрешь подо мной, и неудобно получится. Ты как еще дышишь-то?
— Нормально дышу, — пробормотала она смущенно. — Даже счастливо. И не думала я, что вы домогаться способны…
— А чего так? Вполне способен, но не когда девица на последнем издыхании, — Далам ощерился в улыбке. — Давай, Мити, вгоняй в нее все, что можно, и замуровываем ее на койке. Есть сам буду приносить. Жалко будет, если до Залфа не дотянет.
— Да нормально все со мной, — возмутилась Яла, теряя весь свой смиренный вид.
— Вот у Лукера нормально, а у тебя… Может, их местами поменять? — Далам взглянул на задумчивого Мити.
— Да нет, брат, здесь медкапсула бессильна. Ее к матушке Петунии на пару месяцев, толку больше будет. Тут налицо недостаток домашних котлет и супов в организме. А еще овощей… ну, в общем, еды в целом.
— Ну а что, — Далам усмехнулся, — Пети, считай, все. Съезжает. Наверное, туда мы ее и определим. Тэу Роза только рада будет.
— Разберемся, — настроение Мити после обследования теперь уже точно его Лоли нисколько не улучшилось.
Это видели все. Видимо, Далам пытался его как-то отвлечь болтовней, но не выходило.
Изучив результаты экспресс-анализов Ялы, наш медбрат вытащил три ампулы. Заправил их в шприц-пистолет и, скривившись, оценил худенькие плечи пациентки.
— Вгоню мощнейший антибиотик, обезболивающее и успокоительное. Обнажай бедро. Далам, помоги ей.
Они завозились. Наш сакали даже штаны снимать девушке не стал, просто увеличил дыру на штанине и все.
Мити кивнул и, обработав участок кожи, сделал три выстрела препаратами.
— Спать тебе необязательно, а вот есть пока только бульоны.
Его голос походил на монотонное бубнение.
— Приди в себя, брат. Ну попытались ее изнасиловать, так не вышло же… — потерял терпение Далам. — А если бы вышло!
— Вернулся бы и добил, — процедил Мити. — Охоту бы устроил…
— Да вы лучше ее обнимите и подарок подарите. Или вкусненьким побалуйте, — вмешалась Яла. — Много ли нам, женщинам, надо?
— Немного, — поддержала я ее. — Забота и чуточку тепла. Ласка нежная. Чувство, что ты нужна и важна. Далам прав. Синяки сойдут, и все забудется.
Наш медбрат выдохнул и снял с Ялы манжету…
… Мы взлетели. Я даже как-то пропустила этот момент.
Экспедиция, к которой с таким волнением готовилась, завершилась настолько внезапно, что я не сразу это поняла. Вроде вчера еще с ящиками ходила, планы строила… И уже на корабле.
Расстроилась.
Притащив стул, приставила его к медицинской капсуле и удобно уместилась на него. Взяв Лукера за руку, прикрыла глаза.
— Пети, иди спать, — пробормотал мой любимый орш хрипло.
— Нет, — покачала головой. — Я здесь на все дни полета. Думаю, Дупел и Мити выжмут из твоей пташки все…