— Слушай, давать жить дружно, — устало проговорила я после того, как битые полчаса пыталась поймать взгляд зверя.
Он не хотел смотреть на меня прямо. Искоса, коротко, вскользь — это да. Прямо только тогда, когда я сама отводила взгляд, чтобы посмотреть на Зику, Шустрика или Жорку с котом.
Мясо, что характерно, сожрал за один укус.
Барс за это время прогулялся вокруг клетки, помахивая своим пушистым хвостом, а после уселся рядом с цветочком. Потом и вовсе улёгся и принялся прореживать землю своими когтями. Замурчал.
— Дай ему поесть, — выдал он в ответ на моё предложение дружить. — Только не мясо, а огурчик.
— Огурчик? — Я, конечно, понимала, что зверь необычный, но явно же плотоядный.
Вон как баранину проглотил.
Тем не менее, решила последовать совету кота. Мало ли, может, этот пушистик что-то чувствует?
Выбрала огурец побольше, снова встала, шагнула к клетке. Теперь надо аккуратно поддеть узелок на плетении, ослабить его немного и протолкнуть еду. Ещё бы как-то с питьём вопрос решить, но миски оторваны и перевёрнуты, их теперь не заполнить без разрыва контура.
— Ну что, посмотрим, понравится ли тебе, — бросила огурец к лапам зверя. — Если что, это была не моя идея.
Лис встопорщил улёгшиеся было колючки. Приподнял верхнюю губу, обнажая зубы, в кои-то веки прямо посмотрел мне в глаза, словно хлестнул, но в этот раз не сильно. Даже горло не сжалось, просто перехватило дыхание.
— Не с-сдерживай себя, выс-скажи, ч-што ты думаешь об огурц-сах, — подначила его Зика. — Я вот тож-ше сч-щитаю их бес-сполез-сной травой.
Это был отличный ход. Не знаю, почему Барс посоветовал огурцы, но, возможно, именно они заставят его показать свою разумность.
Мы все буквально замерли в ожидании. Только Жорик потянулся к клетке, видимо, чтобы лучше «видеть». На самом деле глаз у него никаких нет, чувствует он всем своим телом, причём только вибрации. И если ощущение звука и движения можно объяснить, то восприятие запахов и статичных объектов — не очень. И это несмотря на то, что мы изучили его строение вдоль и поперёк!
Удивительное создание, которое чуть не уничтожили из-за того, что создан был он для плохих дел. Ничего, мы его научили быть хорошим парнем, и новобранца тоже научим!
Пока я размышляла, лис принюхался, аккуратно поддел носом овощ, попробовал на зуб и… схрупал. Да так смачно, что даже мне захотелось. Не стала сдерживать себя в этом желании — вернулась к подносу, взяла пару огурцов, один из которых закинула зверю. Второй зажевала сама.
Было что-то странное: поедать огурцы вместе с неведомым зверем, глядя друг другу в глаза. В этот раз он не стал отводить взгляд, кажется, даже свечение уменьшилось. Иголки тоже стали короче, словно частично втянулись под кожу…
Вкусно.
Ему действительно оказалось вкусно! Я почувствовала это, как и то, что он не отказался бы и от рыбы, и от молока. Огурец тоже бы схарчил, но исключительно под конец в качестве десерта.
Всё это я ощутила не образами, не словами, а исключительно на уровне эмоций со смещением спектра в сторону запахов. Словно на миг стала ощущать этот мир, как он.
Ой, кажется, зверю не понравилась моя бесцеремонность. Он вновь выдвинул иглы на максимум и даже рыкнул.
— Корми его остальной едой, это не будет иметь плохих последствий, — глубокомысленно изрёк Барс.
Нет, и откуда он это узнал?
После того, как поднос опустел, я решила закопаться в книги. Эликсир с магическим зрением ждал своего часа, как и блокнот с карандашом. Время шло к закату, поэтому надо было шевелиться.
— Итак, что мы имеем? — пробормотала я под нос. — Зверь либо не разумный, либо слишком умный и умело прикидывается.
— Не з-снаю, — покачала головой Зика. — Такое чувс-ство, ч-што он вывернутый.
— В смысле вывернутый? — не поняла я.
Кот тоже с любопытством взирал на змею, явно не понимая, о чём она. На вопрос о том, как он догадался про огурцы и остальное, таинственно ответил, что почувствовал это своим кошачьим нутром.
М-да, ещё одна загадка природы, которую надо будет изучить.
— Он с-слишком с-странный. Неправильный. С-слишком много в нём магии, ос-собенно в иглах. С-слишком много з-свериного в голове для вс-сего этого.
Я задумалась. Достала тёмно-зелёного стекла флакон, откупорила плотно притёртую крышечку, глотнула сладко-терпкую жидкость. Прикрыла глаза, ожидая, когда подействует эликсир и настроит мои глаза на нужный лад.
— Нифига себе! — не удержалась от возгласа, когда наконец-то смогла посмотреть на зверя. — Он действительно вывернутый!
И то, как описала это Зика, не шло ни в какое сравнение с увиденным. Всё его тело испещряло множество странных линий, незаметных простому глазу. Мышцы, кости, внутренние органы — всё имело странную структуру, ненормальную даже для магического животного. Он явно подвергся намеренному и очень жестокому воздействию, вот только я никак не могла понять, какому именно. Слишком нетипичная картинка, нигде такого не встречала, а уж я изучила столько книг, осмотрела такое количество животных…
Иные однокурсники и половины не видывали.
Драх, почему так трудно разобрать на составные части эту магию? Определить, как именно всё произошло, кто автор этих ужасных метаморфоз. И самый главный вопрос: каким зверь был изначально?
По идее, ответ прост: лис. Но нет, я каким-то внутренним, не поддающимся анализу чутьём ощущала, что всё гораздо сложнее. Вся эта внешняя оболочка, с одной стороны, составляет часть его сущности, с другой, преобразована.
— Может, он всё-таки из тех разумных лисов Асовура, только сильно видоизменённый? Поэтому его так трудно анализировать?
— Надо с-спрос-сить у Прентума, — предложила Зика. — Но для этого придётс-ся ехать в Храм.
— Логично, — не могла не согласиться. — Он был другом Асовура, потом врагом, следовательно, знал о его созданиях немало. Но сначала надо дождаться, когда наставник придёт в себя. Вероятно, с его пробуждением надобность в посещении Храма отпадёт.
— Или наоборот, станет первоочередной. — Отрицательно мотнула головой Зика.
— Или так, да, — не стала спорить.
Побыв до заката со зверем и поразглядывав его со всех сторон магическим зрением, в сгустившихся сумерках мы вернулись в дом. Предварительно установив по углам клетки дополнительные артефакты, чтобы был резерв подпитки защиты. Зверь на это лишь тихо рыкнул, но так, без злости.
— Увидимся завтра, спокойно ночи, — пожелала я шипастому напоследок.
В ответ получила зевок, мол, иди уже.
В доме стоял полный бардак. Посуда не мытая, пол не метёный, еда не приготовлена. Не то, чтобы я хотела есть, но надо как-то успокоиться. Уложить всё в голове. Сделать что-то, чтобы завтрашний день был максимально свободным и не голодным.
Мало ли.
Поразмыслив, решила сварить суп, а то ем, как попало в последнее время. Тётя Наташа всегда строго следила за тем, чтобы я правильно питалась, в столовой школы тоже хорошо готовили, а вот у Леннарта. У Леннарта всё устроено по-мужски. Поймал кролика — пожарил его. Наудил рыбу — тоже самое. В крайнем случае, запёк на углях. Остальное привозят из деревни: копчёное мясо, сыр, масло, молоко, яйца, хлеб. Крупы опять же и многое другое.
Сырое мясо, конечно, нам тоже регулярно привозят, но то в основном для животных. Ну а я чем хуже? Некогда мне охотится, тут бы найти силы и время хотя бы приготовить что-то более серьёзное, чем яичница.
Это было правильное решение. Монотонная работа успокаивала, мои зверюшки, собравшиеся вокруг, умиротворяли одним своим видом.
Шустрик плескался в тазу, насыщаясь водой после волнительного дня. Периодически обдавал брызгами Жорика, залезшего своими корешочками туда же. Цветок подставлял под водные капли свои листочки и ловушки, явно получая удовольствие от процесса.
Идиллия.
Кот со змеёй о чём-то шептались, причём Зика лежала кольцами, а Барс сидел внутри этих колец и был очень даже доволен своим положением.
Кстати о них!
— Ну-ка, ненаглядные мои, расскажите, а как вы попали в денник раньше меня?
Все сразу затихли. Даже поясохвост плескаться перестал. Кот прижал уши, весь как-то съёжился, что его стало почти не видно. Зика ещё кольца приподняла, словно пряча.
— Та-ак…
Временное спокойствие слетело с меня, как плохо закреплённый тент от порыва сильного ветра. Эти гаврики что-то от меня скрывают?
— Подож-шди гневаться, — зашипела Зика. — Мы с-сами пока не поняли, ч-што произош-шло. Но каж-шется, Барс-с умеет открывать телепорт, когда с-сильно волнуетс-ся.
Задумалась. Помнится, у меня была версия, что он сам смог попасть сюда, на Марэлл, но не до исследований было. А тут, похоже, подтверждение само пришло.
— И что, почему вы так испугались моего вопроса? И чего испугался Барс, раз перенёс вас к зверю?
Рассказ Кота и змеи вышел какой-то сбивчивый.
Во время утреннего обхода территории, когда они шмыгнули в очередные кусты — Зика знакомила его с местностью — кот испугался. То ли выскочившего буквально из ниоткуда тушканчика, то ли того, как змея этого тушканчика цапнула, но факт остаётся фактом: перед носом кота образовалась воронка, куда его и затянуло. Зика, не желая бросать в беде новоприобретённого товарища, рыскнула за ним. Жорик, который как раз в это самое время решил посмотреть, чем занимается эта парочка, сиганул следом.
Так они и оказались в деннике, куда одновременно с ними из другого портала вывалился Леннарт напару со зверем.
Что характерно, в этой ситуации нового телепорта перед котом не возникло.
Именно тогда Леннарт и позвал меня усиленным магией голосом. А потом принялся чаровать клетку, упустив момент, когда с шипастого лиса спали магические цепи. Тот, не будь дурак, пригнулся, чтобы напасть на своего пленителя. Зика отреагировала мгновенно: сделала бросок, обвилась вокруг его шеи и хорошенько её сдавила. Жорик же, пользуясь замешательством зверя, взобрался на его голову и начал свою иглотерапию.