— Ты права, — согласилась Анна. Поделилась: — Я смутно помню какое-то животное. Большое и, кажется, черное…
— Что за животное? — Маргарет стала вся внимание.
— Может, собака… Я не знаю. Не помню точно…
— Надо вспомнить, Ани. Ты должна это сделать.
Они еще чуть-чуть поговорили и разошлись по покоям.
Перед сном Анна долго разговаривала с Марисой. Рассказала ей обо всем.
О хорошем.
И о плохом.
— Ох, и тяжелые деньки у вас выдались, госпожа, — пожалела ее камеристка. — Я рада, что все удачно сложилось с книгой. И с продажей камней. А вот про герцога… — Она закрыла глаза и трагически замотала головой. — Я все про ту отраву думаю… Не было ее тогда в вашей чашке. Но где-то ведь она была? Где-то еще… Как же страшно!
— Не страшнее, чем прежде, — успокоила верную спутницу Анна. — Разберемся. И с герцогом тоже.
— Вы совсем не боитесь?
— Боюсь. Но надо же как-то жить дальше?
Ночь прошла относительно спокойно. Былой мир не возвращался. Наверное, потому, что после бурной светской жизни у Анны не осталось на него сил.
Утром Маргарет разбудила сестру лично. Проводила к завтраку.
У Анны сложилось впечатление, что младшая ее оберегает.
Как умеет.
Маргарет рассказала обо всем Кайлу, и тот, отослав слуг, озвучил Анне одну весьма неприятную вещь.
Спросил, глядя в глаза:
— Вы не думали вот над чем… — Взгляд его пугал. — Быть может, вашу ногу ампутировали без веской на то причины?
— То есть?
Анна ощутила, как по внутренностям растекся липкий холод.
— Допустим, кто-то действительно натравил на вас собак на охоте. И они погрызли вашу ногу. И нога… — Кайл сделал пугающую паузу. — Сама по себе была доказательством нападения на вас. Понимаете, да? А теперь у вас нет ни ноги, ни толковых воспоминаний…
— Ничего, по сути, — собравшись с духом, подытожила Анна.
Да.
Кайл прав.
Возможно, прав…
В душе вспыхнул гнев. Неужели…
Неужели супруг прежней Анны настолько жесток, что решился покалечить ее без всякой жалости ради этого несчастного развода? Ради дома на озере, горстки золота, драгоценных камней и кучки модного тряпья? Ради всей этой ерунды…
— Твой муженек — ужасный человек, — подвела итог Маргарет. — Так что обратно в Драконий дол ты поедешь под надежной защитой. Мы с Кайлом посоветовались и решили отправить с тобой всех своих охранников. И не спорь.
— А как же вы?
— Мы в столице. Тут спокойно, — пояснила младшая. — И нападать на нас некому. Незачем. — Она приблизилась к Анне и положила руку ей на плечо. — Так всем будет спокойнее.
***
Выехав из Норвина после завтрака, к вечеру они добрались до постоялого двора.
Анна, Мариса и три охранника, которым велено было сопроводить сестру госпожи до самого Драконьего дола и вернуться.
На этот раз все выглядело серьезнее, чем во время поездок по городу. В тарантас погрузили ящик с вооружением и броней для телохранителей. В столице они его использовать не могли, а за городом — пожалуйста!
Как только тарантас покинул Норвин и выехал на тракт, трое мужчин из сопровождения облачились в кожаную броню и повесили на пояса мечи. Один прицепил к седлу арбалет и сумку с болтами.
Грозные воины должны были внушать спокойствие, но Анну они волновали и тревожили. Как будто нечто плохое и неизбежное должно было произойти.
Неотвратимость.
Анна гнала от себя плохие мысли.
Говорила себе мысленно: «Доедем».
Сначала до постоялого двора на Репейном холме...
Ярмарка закончилась, и теперь там было довольно тихо. Лишь вытоптанная сотнями ног земля напоминала о бесчисленных посетителях. Каркасы от палаток разобрали на дрова для печей.
Все разъехались.
Анне выделили большой номер, с холлом, столовой и комнатой. Дали дополнительный ключ. Принесли матрасы для охраны.
И ночь прошла относительно спокойно.
Можно так сказать.
Ведь телохранители говорили о чем-то до полуночи. Их тихая беседа мешалась с шумом таверны внизу. В конюшне тревожно ржали лошади. Где-то далеко, у самого горизонта, выли волки.
Анна подумала, что волки. У полосатого пса голос был ниже и глуше.
Мариса тоже не спала. Анна рассказала ей обо всем. Про ногу…
Про догадки.
— Это ужасно, госпожа. Я прямо и не знаю, что думать теперь, — распереживалась камеристка. — И я одного не понимаю совершенно. Ради чего все это? Зачем?
— Вот и я не пойму, — согласилась с ней Анна. — Как по мне, так игра совсем не стоит свеч. Одно дело развестись со мной. Другое — меня убить. Это ведь подсудное дело.
— Да-да, — закивала Мариса. Добавила с болью в голосе: — Если вы вдруг… умрете, ему будет сложно отвертеться. И на меня вину спихнуть так просто не получится. Сплетни о вашем противостоянии уже растеклись по столице.
— Думаю, больше на меня никто не покусится, — уверила собеседницу Анна.
Собственно, ради этого она и ехала в Норвин. И в свет выходила.
Ради огласки.
Все получилось?
Похоже на то.
До утра Анна снова проспала без сновидений. Проснулась бодрая — но, конечно, не бодрее и не раньше Марисы, — они позавтракали наспех, пустились в путь.
В груди растекалось приятное тепло — предвкушение скорого возвращения домой.
Когда дорога перевалила через очередной холм, они оказались в «точке отсчета». Так Анна окрестила место своего попадания.
— Осталось чуть-чуть, — подбодрила она лошадей, которыми правила, сменив Марису.
— Тише, госпожа! — вдруг шикнул на нее один из охранников.
Темноволосый и высокий, с арбалетом.
— Тс-с-с. Притормозите повозку… — шепотом посоветовал другой, светловолосый. Обратился к первому: — Что случилось?
— Кто-то прячется там…
И все взгляды устремились в сторону густого подлеска.
— Нужно проверить окрестности, госпожа, — предложил самый старший из сопровождающих, седой и лысоватый. — А то мало ли…
— Идем, Ред, — позвал его темноволосый, первым спешился и, отстегнув от седла оружие, направился в ближайшие кусты.
— Господа говорили, что тут разбойники… И эльфы, — засомневался блондин. — Дурные тут места. Не столичная благодать…
— А ты останься с госпожой, — резко оборвал его седой. — Пока мы быстро посмотрим, что к чему. Жди.
Оба бравых воина скрылись в гуще молодых берез, и почти в тот же миг в воздухе что-то громко свистнуло.
Анна вскрикнула и сжалась в комок. Из борта тарантаса хищно торчала стрела с голубым оперением...
Из подлеска донеслись крики и возня.
— На нас напали! Уезжайте! — закричал оставшийся охранник, вытягивая из ножен меч. — Спасайтесь, госпожа!
— Дайте-ка я! — Мариса запрыгнула на облучок, выхватила у Анны поводья и приказала: — Ложитесь на дно! Скорее!
Анна послушно втиснулась между тюками и сундуком. Вовремя. Новая стрела попала в круп мерина, и тот понес, утянув за собой кобылу.
С места в карьер.
Глава 11. Эльфийская стрела
Загрохотали по камням колеса, и этот звук, чудовищный в своей оглушительной монотонности, на короткое мгновение поглотил все вокруг.
Потом сквозь лязганье обитых железом ободьев прорвался лошадиный визг и крики охранников.
Новый свист…
Тарантас на полном ходу вошел в поворот, и Анну чуть не придавило сундуком. Она попыталась приподняться и выглянуть через борт, чтобы понять, что в данный момент происходит.
Одно было ясно — на них напали.
И цель нападения, по всей видимости, — она, Анна.
Пришли за ее головой?
Лошади мчали во весь опор. Раненый мерин выпрыгнул за постромки и лягался на скаку, тщетно пытаясь избавиться от засевшей в заду стрелы.
Ее голубое оперение казалось знакомым.
Анна уже видела такие стрелы в колчанах егерей князя Селебрина. Совершенно точно.
На спине проступил холодный пот и впитался в ткань дорожного платья, щедро выданного младшей.
В нее стреляют эльфы?
Зачем?
Хотя какая разница? Жить вряд ли осталось долго — против своры егерей Элериса у них с Марисой никаких шансов.
И охранники Маргарет наверняка уже мертвы…
Камеристка вдруг громко вскрикнула и откинулась назад, натягивая поводья. Тарантас заскрипел, резко затормозил, пошел юзом и чуть не опрокинулся на бок. Прочная длинная рама выдержала, и он все же устоял.
Анна отодвинула в сторону сундук, скинула с себя дорожный мешок и выбралась наружу.
— Мариса… — прошептала она в ужасе. В момент торможения показалось, что с камеристкой что-то произошло. И у Анны все внутри холодело от одной мысли, что…
— Госпожа… Вы целы? — Мариса, рухнувшая спиной на вещи, грузно поднялась. Потерла отшибленный бок. — Ох-ох-ох…
— Что у вас тут произошло, леди? — прозвучал за бортом повозки знакомый голос.
Анна подавилась воздухом.
— Лорд… Селебрин? — выдавила она из себя.
Лошадь Элериса перегородила дорогу. За спиной эльфа, как призраки, застыли егеря.
— Вас кони понесли? — Князь недовольно оглядел трясущуюся как осиновый лист кобылу и запутавшегося в упряжи мерина. — Мой вам совет: сдайте этих полоумных кляч на бойню и купите себе нормальных животных. Для вашей же безопасности…
— Так вас беспокоит моя безопасность? — Анна поднялась во весь рост. Встала на сундук, чтобы казаться выше. Жар возмущения растекся по груди и шее, опалил щеки. Он издевается, что ли? — К чему эти игры, князь? Зачем вы на меня напали? Что вам нужно?
Она старалась держаться уверенно, хотя внутри все сковывал мертвенный холод.
Но страх показывать нельзя.
Нельзя!
Анна взяла Марису за руку. Умирать — так вместе…
— Напал? — Изогнутые брови эльфа, как крылья чайки, взлетели вверх. — На вас? Я?
Он прижал ладонь к груди и посмотрел на Анну с таким возмущением, что той стало не по себе.
— Вон стрелы. — Она указала на пронзенный борт повозки. На притихшего, будто оледеневшего мерина, по ноге которого стекала струйка крови. — Ваши.