А за мостом — простор!
Река рассыпалась на несколько рукавов, омывая островки в пухе нежного леса…
— Нам дальше моста? — спросила Анна, любуясь волшебным видом.
— Да, — ответил Райве. — Еще немного, и достигнем границы владений князя.
— Там… опасно?
— Там пусто. Обычно…
Корабль они увидели лишь в сумерках.
Он стоял, скрытый изгибом реки и высоким мысом. И он был значительно меньше, чем мать Юторры, возникшая из ниоткуда и преградившая путь.
Она встала перед лошадью Райве и взглянула на седоков сверху вниз. Ее размер позволял без особых трудов нависнуть над ними, закрыв небо.
— Мама! Мама! — завопила Юторра. — Тетя и эльф привезли меня к тебе!
— Мы прибыли, чтобы вернуть вашего ребенка, — подтвердила ее слова Анна.
И сглотнула невольно.
Привыкнуть к говорящему щенку и принять его разумность не составило особого труда, но теперь же… Анна снова сглотнула. Нечто столь исполинское, с гору размером, и при этом разумное, порождало в душе трепет.
Взрослая ину-торра была яркая и при этом почти неотличимая от окружающего пейзажа. В огне редкой листвы рыжая шкура, посеченная черными полосами, походила на тонкие деревья и прогалы меж ними. Глаза, очерченные темной маской, горели в глубинах глазниц. Сверкали в раскрытой пасти острые зубы.
Хищное разумное существо — вершина пищевой цепи.
Челюсти двинулись. Из ветра, порожденного ими, построились слова.
— Я искала тебя… — Ноздри, черные и мокрые, втянули запахи эльфа и Анны. Желтые глаза, похожие на ядовитые ягоды с червоточинами в серединах, внимательно изучили гостей. — Не думала, что в этих местах найдутся те, кто захочет нам помочь.
— Это тетя, мама! — Юторра самостоятельно полезла из корзины наружу, но запуталась лапой в ремне. И Райве пришлось выпутать ее. Пока помогал, она говорила, не переставая: — Они добрые, мама! Тетя спасла от злых охотников, а эльф довез сюда через владения сердитого князя! Уф! — С помощью рук Райве ей наконец-то удалось спуститься на землю. — Они хорошие, мама! Хорошие!
Со всей щенячьей резвостью Юторра бросилась к матери. Ткнулась лбом в ее лапы-колонны.
Большая ину-торра ласково облизала щенка. После чего заговорила снова:
— Как вас зовут, господа?
— Я Анна Кларк, хозяйка Драконьего дола — земель, мимо которых вы плыли.
— Я Райве Эвершейд, хозяин Черных холмов, что лежат на той стороне реки.
— Мое имя Ваярра, — в свою очередь представилась большая ину-торра. Пригласила: — Идемте за мной. В лагерь. Вы, должно быть, устали с дороги.
Она повела.
С тропы в сторону. Искоса оглянулась, проверила, прошла ли лошадь, и снова вперед. Под ее ногами крутилась волчком счастливая Юторра.
— Мама! У тебя еда есть? Тетина тетя в старом большом доме давала мне вкусное-вкусное. Творог. И бульону. И пирогов с мясом и репой.
— Репой? — Ваярра покачала тяжелой головой. — Долго же ты голодала…
За осинником открылась огромная поляна, где был разбит лагерь. Быстро павший вечер стянул кольцо мрака вокруг костра. В нем проглядывали люди и палатки. И псы. Не такие большие, как Ваярра. Размером чуть крупнее гиен, но все же...
Они подошли и стали нюхать эльфийскую лошадь. Потом вильнули хвостами и исчезли за серыми конусами шатров.
Мать Юторры легла возле огня и стала как лес. Полосы на ее теле слились с пляской теней, сделав исполинскую собаку почти неразличимой. Лишь голова ее с горящими глазами жила своей жизнью. Пасть раскрывалась, и мелькал в ней блестящий язык.
— Я почти потеряла надежду, — говорила Ваярра.
И Анна, сидя напротив нее на бревне, невольно прижималась к плечу Райве.
Она вспомнила про шерсть. Достала ее, протянула.
— Вот, возьмите. Это от похитителя осталось…
Юторра чихнула.
И Ваярра тоже чихнула. В взгляде ее промелькнул кровавым отблеском гнев.
— От него, — подтвердила она голосом, столь пугающим, что холодок меж лопатками пробежал. — Этот запах… Никогда не забуду.
— Что в нем такого? — решилась спросить Анна. — Ну… кроме гадкой вони? Для чего он нужен? Чтобы сбить со следа? Но ведь он так ощутим для… Для тех, кто чует хорошо?
— Не для тех, кто чует. Для тех, кто видит, — туманно ответила Ваярра. Ее вытянутый профиль очертился на фоне неба, еще сизого в последней агонии заката. — Для людей. Чтобы думали, будто он вовсе и не ину-торра, а некто обычный. Просто пес. Пес из чьей-то своры. Сизых ли гончих, золотых ли борзых, черных ли мастифов…
Клок шерсти лежал возле лапы Ваярры. Огромные пальцы, заканчивающиеся стесанными когтями, были много больше, чем у собаки любой известной Анне породы.
Больше медвежьих, пожалуй…
Но не от мыслей о медведях и их размерах стало вдруг невообразимо страшно. От другого. Тогда, возле норы, Анна прогнала прочь неприятные чувства, посланные памятью прежней Анны из прошлого.
И зря!
Ведь то был он. Наверняка он! Охота… Черный монстр в лесу… и этот коварный ину-торра, укравший несчастного щенка.
Крашеный…
Он был крашеный!
Он самый…
Один и тот же полосатый пес.
И Анна шепнула себе под нос:
— Аммиак… Ну конечно же…
— Похититель перекрашивал свою шерсть? — уточнил Райве. — Он хитрый.
А Анна попыталась представить, как бы зверь смог это проделать без рук. Никак. Точно не один он был. Кто-то помогал.
И сомнений совсем не осталось. Бедная молодая герцогиня! Анна спустила руку со своего колена на искусственную голень. Стиснула пальцами… Сила укуса ину-торра, должно быть, неимоверна. Там ничего от ноги не осталось… Раздробленные кости и месиво мышц…
Черный монстр…
Он до сих пор ходит где-то рядом.
Мысли всколыхнули силу, и та потекла с руки на платье темным водопадом. Окрасила подол чернотой, пролилась на землю и впиталась в нее.
— Необычная магия, — произнесла, глядя на это, Ваярра. — Разную силу я у людей видала… — Она бросила короткий взгляд на эльфа. — И у нелюдей… А это что-то интересное. Не встречала прежде.
Сила черной змейкой поползла по земле к костру, уткнулась в него, и дрова вспыхнули ярче, будто плеснули на них маслом или спиртом.
— Извините. — Анна отсела от разбушевавшегося пламени. — Я не специально. Просто подумала про пса-наемника, и в душе сразу ярость пробудилась. И страх. А от них — вот это… — Она решила рассказать, как есть: — Я думаю, что этот крашеный ину-торра напал не только на вашу дочь, но и на меня. — Пальцы вздернули вверх подол за край. Протез тускло отразил пляску огненных языков. — Я потеряла ногу из-за него.
— Да-а-а… — протянула Ваярра. Добавила: — Так и есть. Пес-наемник нападал на мирных людей за деньги. Это не работа для ину-торра. Воины сражаются с воинами. Таково правило… — Щенок уснул у матери под боком. И последние искры зари исчезли за лесом. — Потому он и украл мое дитя. Месть за то, что я объявила на него охоту.
— Где он теперь? Вы ведь его не поймали? — спросил Райве. — И вашу дочь он почему-то бросил вместе с выкупом, который получил…
— Он ничего не получал от меня. — Глаза Ваярры снова вспыхнули алым. — Назначил встречу выше брода и не явился на нее.
— Мы нашли деньги в норе, где держали Юторру, — рассказала Анна. — Золотые монеты.
— Золото? — Ваярра задумалась. — Странно… Я-то думала, что он мне назло так поступил. Что его мстительность перевесила алчность. Выходит, причина другая. Но я ее не знаю.
— Он мог чего-то испугаться? — стала искать ответ Анна. — Или погибнуть? Или…
Ину-торра повторила:
— Я не знаю. — Она опустила голову на передние лапы и прикрыла глаза. — Но будьте осторожны впредь… И еще кое-что. Как мне вас отблагодарить за спасение Юторры?
— Ее леди спасла, — отказался от благодарностей Райве. — Я лишь провожатый.
Река стегала волнами борта корабля. Шуршали на ветру сухие камыши.
Анна попросила:
— Вы не могли бы одолжить мне ваш корабль?
— Он не мой, — ответила Ваярра. — Наемный. Оплачен до следующего полнолуния. Так что можете пользоваться. И я, пожалуй, продлю оплату на год для спасительницы моего ребенка. А сегодня будьте моими гостями.
Она ударила по земле лапой, и на зов немедленно явились слуги. Люди вроде бы… В темноте, расчерченной резкими тенями, Анна толком не разглядела лиц.
Им с Райве подали еду — запеченное мясо, хлеб и сыр. И медовый эль, от которого сразу стали слипаться глаза…
Шатер оказался небольшим, с парой высоких лежанок, предусмотрительно поднятых над землей. С соломенными жесткими перинами, но Анне показалось, что удобнее и уютнее кровати у нее еще не было.
Помнится, в походе, после загруженного делами и передвижениями дня, тоже всегда чудилось, будто нет места комфортнее застеленной пенкой неровной земли, мягче и теплее родного спальника…
Анна уснула на короткое время, а потом проснулась. Глаза привыкли к темноте. Ночью в лесу она быстро становится прозрачной. Даже в палатке: сперва маслянисто-темная, через некоторое время тьма начинает просвечивать, прорастать очертаниями предметов и людей.
Эльф явно бодрствовал. Сидел на кровати, обхватив одно колено.
— Вы не спите, лорд? — спросила Анна шепотом.
— Кто-то же должен охранять ваш сон, — донеслось в ответ.
— Не доверяете хозяевам?
— Доверяю. Просто не спится… Не переживайте, леди. Я могу не спать несколько ночей подряд.
Анна изумилась:
— И вам не тяжело так долго бодрствовать?
— Мне — нормально. — Эльф помолчал несколько секунд, после чего поинтересовался: — Могу я спросить вас кое о чем?
— Спрашивайте.
Анне стало интересно.
— Почему вы живете в Драконьем доле одна?
— Я не одна.
— Думаю, вы меня поняли… Я не про слуг и не про деревню… И не про вашу орчиху…
— А про что же тогда?
— Про людей вашего круга. Вы ведь наверняка прежде жили в лучших условиях? А тут у нас… Небезопасно, как видите, — сказал Райве.
Губ эльфа видно не было. Его силуэт чуть заметно вычерчивался на фоне полога. Всполохи редких бликов иногда появлялись там, где находились глаза…