Даниэль замолкает, словно у него во рту вдруг появился невидимый кляп, перекрывший кислород.
– Я…, – я не лучше, я тоже никак не могу справиться со словами. Их так много и одновременно не хватает.
– Света, я люблю тебя, – выдыхает Даниэль и краснеет, кровь прилила к щекам.
– Я тоже тебя люблю, – наконец, признаюсь я. – Знаешь, я так счастлива, что это сказала.
Застыв недыша, Даниэль смотрит на меня широко распахнутыми глазами, будто отказывается верить своим ушам, будто боится, что они его обманывают. Я поднимаюсь, делаю шаг вперёд и повторяю признание.
Этого хватает.
Вскрикнув с сумасшедшей радостью, Даниэль подхватывает меня и легко поднимает на вытянутых руках, кружит по гостиной, отчего у меня появляется чувство, словно я лечу.
Мы летим.
Глава 54
Когда первая эйфория затихает и счастье остаётся внутри весёлыми искорками, я завариваю волшебный кофе, подаю на стол две чашки, где так и лежат документы на "Магию в каждый дом", ждут, когда о них вспомнят. Получается, приняв роль княгини, я должна отказаться от своей идеи? Никогда! У меня есть толковый помощник, вот пусть и ломает голову, как не светить моё имя. Я буду женой своего любимого мужчины, буду княгиней, раз корона идёт в комплекте, и буду заниматься своими интересными делами.
Даниэль словно чувствует, о чём я думаю, кивает на свидетельство и улыбается:
– Развлекайся. Я уверен, у тебя получится что-то очень особенное.
– А как же придворные нормы? Княгини украшают собой общество, а не торгуют лицензиями.
– Очень скоро слухи про княгини-отцеубийцу окончательно забудутся. Надо же додуматься…
– Наместник постарался?
– Как ни странно, но братец мой единокровный. Но это чепуха. Очень скоро в народе станет популярна песня о деве, исцелившей мужа своей любовью. Особенная княгиня может делать особенные вещи. Всё, что касается дворцовых обязанностей, скидывай на фрейлин. Я помогу тебе подобрать пару толковых. Можешь привести своих чудиков, будущего казначея и жену будущего казначея, она меня уже успела просветить по поводу их карьерных ожиданий. Единственное, о чём я тебя прошу – появляться на официальных приёмах.
– А благотворительность? – это же вроде бы тоже часть обязанностей жены правителя.
– Желательно. Фрейлины всё подготовят, а тебе нужно только, например, появиться в приюте, выслушать работников, подбодрить тех, кто оказался в бедственном положении.
– Угу.
Я не настолько наивна, чтобы оставить фрейлин совсем без контроля. Другое дело, что надёжных фрейлин можно контролировать минимально.
– И в остальном занимайся, чем хочешь, – обезоруживающе обещает Даниэль.
Разве можно устоять? В новый мир я попала прямиком в жёны самому лучшему мужчине на свете. Подумаешь, трудности. Я ведь справлялась.
Я усмехаюсь, но киваю:
– У меня две причины быть с тобой, Даниэль.
– Да?
Как он улыбается! Моя выдержка тает как льдинка, попавшая под свет июльского солнца. Я ловлю себя на том, что засмотрелась на его чётко очерченные губы и забыла назвать причины, а ведь Даниэль ждёт.
– Я уверена, что мы любим друг друга, и рядом с тобой я счастлива.
А ещё Даниэль надёжный. Он закрыл меня собой от магического удара, он не бросил меня, а отправил в святилище. Да, у нас были разные моменты, но они в прошлом, а прямо сейчас Даниэль держит мои пальцы с такой нежностью, что у меня дыхание перехватывает.
Даниэль наклоняется и целует моё запястье, и меня накрывает.
Да зачем нам какой-то дворец?! И патенты подождут, а волшебный кофе пусть остынет. Я решительно встаю со своего стула и пересаживаюсь к Даниэлю на колени. Мелькает мысль, что здешние девушки, наверное, так не поступают – Даниэль явно растерян – но какое мне до них дело? Я хочу сейчас!
И я первой целую Даниэля в губы, ни разу не нежно, а требовательно, жадно. Вечность спустя отстранившись и глотнув воздуха, я осознаю, что его руки скользят по моей спине.
Очень быстро я оказываюсь без платья, но и Даниэль без сюртука, в одной уже расстёгнутой рубашке, и я прижимаюсь всем телом, сдёргиваю мешающую мне ткань, и целую Даниэля в плечо, пахнущее чем-то сосновым с примесью корицы.
– Света, ты проверяешь мою выдержку? – хрипло спрашивает он и тотчас, я провожу не подушечками пальцев, а на контрасте ногтями, стонет, запрокинув голову.
А зачем её проверять?
– Нет, просто моя закончилась.
Чуть поёрзав, я ощущаю жар его желания, и во мне самой разгорается пожар страсти. Мы оказываемся на полу, проскакивает и уходит мысль, что купить пушистый кремово-кофейный ковёр было отличной идеей.
Остатки одежды теряются в процессе. Даниэль целует как сумасшедший, и мы сплетаемся в единое целое. Я слышу его шёпот, его сбивчивые комплименты и теряюсь в его восхищении и обожании, в его поцелуях, ласке и страсти.
Я начинаю видеть странное, будто на коже, и у него, и у меня, расцветают язычки пламени. Их всё больше, и вскоре мы оказываемся в шаре бело-красного огня. Я чувствую жар, но пламя не обжигает, зато расцветает красками, и их всё больше.
Вспышка полыхнувшего удовольствия сливается со слепящей вспышкой огня.
Кажется, я кричу в голос, и Даниэль кричит вместе со мной.
Обессилев, я чувствую себя словно сделанной из мягкого теста и растекаюсь в объятиях Даниэля, а он, несмотря на расслабленность, крепко прижимает меня к себе. Я лениво приоткрываю глаза, я хочу увидеть его улыбку, его полные любви глаза, а вижу притихшие, но ещё играющие язычки пламени. Огоньки словно дожидались, когда я буду готова обратить на них своё внимание, они, сплясав заключительное па, не гаснут, питывается в кожу, и я чувствую, как от копчика до макушки прокатывается волна тепла. Я невольно ахаю от необычного, но очень приятного ощущения, и Даниэль громко вдыхает вместе со мной, половина огоньков досталась ему.
Мыслительные шестерёнки постепенно начинают вращаться снова. Огонь – это странно. Даниэль же, я уверена, точно ничего не делал нарочно.
Мы… подтвердили брак? Завершили храмовый ритуал?
– Я доволен, – заявляет Даниэль.
Пфф! Я тоже.
Я меняю позу, ложусь на Даниэля, как на матрас, и принимаюсь болтать ногами.
– Я тоже довольна.
Даниэль отвечает смешком и аккуратно придерживает, чтобы я не свалилась, и как-то само получается, что мы начинаем целоваться, позабыв обо всём.
Не знаю, когда мы поднимаемся с пола. Кофе безнадёжно остыл, но я готова выпить и холодный. Даниэль со мной соглашается.
После кофе мы не торопясь одеваемся – не идти же до ванной голыми. Я бы пошла, но не тогда, когда в доме где-то бродит посторонняя супружеская пара.
В коридоре я едва не спотыкаюсь о пирамиду из дорожных сундуков. Даниэль подхватывает меня под руку, придерживает.
– Госпожа! – из-за угла появляется Лия. – Багаж полностью готов! Ваша светлость, – она переключается на Даниэля, – пожалуйста, не беспокойтесь! Мой муж отказался быть казначеем, он вас не побеспокоит, он будет управляющим будущей магической корпорации "Магия в каждый дом". Я буду заниматься внутренними делами, а наш друг, сейчас он работает в банке – финансовыми.
У меня будет команда самоназначенцев, ха… Они ребята хоть и своеобразные, но я ими довольна, так что назначение подтверждаю.
Багаж они собрали явно не только мой.
Что же, дворец ждёт. Отправляемся!
Эпилог
Во дворец мы добрались только к вечеру и ничего, кроме сдвоенных покоев – спальня князя и княгини соединены общим будуаром – я толком не увидела. Если уж по правде, то и покои княгини я увидела мельком, во всех подробностях Даниэль познакомил меня лишь со своей очень большой и очень удобной кроватью.
Заснули мы вместе, а просыпаюсь я уже одна.
Точнее, меня будит пронзительный вопль:
– Княгиня, смилуйтесь и спасите!
Подскочив, я не сразу понимаю, где нахожусь и почему на меня орут. Постепенно в голове проясняется, и я вспоминаю очередную смену место жительства. Мой дом теперь будет главным штабом “Магии в каждый дом”, а живу я во дворце…
– Ха…
– Княгиня, смилуйтесь!
Я перевожу взгляд на незваную гостью. Женщина бухнулась на пол в нескольких шагах от кровати, и фалды широкой юбки опадают лепестками сорванного цветка.
Так, почему её не задержали гвардейцы? Даниэль обещал порядок, и я представляю себе его иначе.
Она вломилась через тайный ход? Потайная дверка распахнута, и в стене зияет тёмный провал.
– О чём вы, госпожа? – даже сейчас я могу быть вежливой, потому что грубым будет палач.
– Княгиня, умоляю, заступитесь, сохраните жизнь моему сыну! Только вы можете его спасти!
Надо полагать… Франческа собственной персоной?
– Госпожа ла Кер? – уточняю я, хотя и так всё понятно.
– Д-да.
То есть братика Даниэль тоже прищучил?
Хорошо.
– Понять и простить? – хмыкаю я, вспоминая расхожую фразу.
Франческа отрицательно мотает головой, то есть не совсем без мозгов:
– Заменить казнь вечным заключением в Данской крепости, – просит она.
Звучит даже сурово. Только… оставить живой вечную угрозу? Сегодня братика запрут в крепости, а завтра бунтовщики его выпустят. Я против кровавых решений, но мир другой, реалии другие, и лезть со своим мнением я точно не буду. С княжескими делами Даниэль сам разберётся.
– Ваш сын не собирался сохранять жизнь ни мне, ни моему мужу.
– Он…, – Франческа на миг теряется, не находит логичных аргументов и повышает громкость воплей. – Княгиня, умоляю, смилуйтесь! У вас тоже будут дети, вы должны меня понять! Вы же исцелили его светлость любовью, вы светлая и добрая душа. Вы просто не можете проигнорировать мою мольбу! Я ведь прошу не прощения, а шанса моему сыну раскаяться и прожить в искуплении.
То есть мне восхититься, что меня назвали доброй и бежать за ключами от темницы? А больше ничего не надо, м?
– Беда в том, что спросонья я всегда злая.
Я бы давно позвала стражу, но я не знаю, можно ли им видеть, где открыт тайный ход.