–Ты знаешь, а ведь он гений! Этот Андрей Кирсанов. Он сделал невозможное. Механизм работает как часы. Хочешь посмотреть?
Он знал. Знал с самого начала про них с Андреем. Итеперь решил ее наказать.
–Видишь это?– Граф сделал шаг к решетке, отделяющей колодец от небольшой, в рост человека камеры, вставил ключ в замочную скважину, и решетка почти беззвучно поползла вверх.– Там сундук с драгоценностями, с теми, что могли бы достаться тебе, любовь моя, после моей смерти. Стеми, которые отныне ты будешь охранять прилежнее самого опасного цепного пса.
–Отпусти меня,– Наталья подергала за цепь.– Пожалуйста!
–Не могу. Теперь уже никак.– Граф снова опустил решетку.– Поверь, это не входило в мои планы. Да, мне нужна была хранительница, но я рассчитывал использовать твою слабоумную служанку. Так бы и было, если бы ты не оступилась, не променяла меня, графа Лемешева, на это ничтожество. Все изменилось, Наталья. Ты сама выбрала свою судьбу!– Он коснулся ее щеки, и пальцы его были холоднее железной цепи, на которую он ее посадил.– Атеперь, извини, мне нужно работать. Осталось кое-что доделать.
Он закладывал провал своими собственными руками, очень тщательно, очень медленно, не обращая внимания ни на ее мольбы, ни на ее слезы, разговаривая с ней как с маленьким ребенком, спокойно и терпеливо.
–Когда он вернется? Через пять, нет, уже через четыре дня. Иты думаешь, он заберет тебя отсюда, любовь моя?
–Прости меня.– Это был не страх, это был ужас, ни с чем не сравнимый.– Яникуда не уйду от тебя. Прости…
–Да, ты не уйдешь. Ты останешься со мной до гробовой доски. Даже после смерти ты будешь моей. Яже обещал тебе, Наталья. Ая всегда держу свои обещания. Вотличие от твоего мальчишки. Он предаст тебя, не сомневайся. Он станет причиной твоей погибели.
–Он не такой…
–Много ты знаешь о людях, девочка?– Граф аккуратно приладил последний камень, отступил на шаг, любуясь плодами своих трудов.– Япрожил жизнь в три раза длиннее твоей. Язнаю, как все будет. Он предаст тебя. Мне достаточно пообещать ему что-то такое, от чего он не сможет отказаться.– Он присел на корточки потрогал каменное дно колодца.– Вода подсачивается. Чувствуешь?
Она чувствовала– ее платье уже пропиталось холодной водой. Если он не заберет ее из колодца, она непременно простудится. Но он ведь заберет! Он не сможет оставить ее здесь. Она усвоила урок!
–Явсе сделаю!– Впервые за всю их семейную жизнь Наталья первой дотронулась до мужа, вцепилась руками в его запястье.– Умоляю…
–Ты все сделаешь.– Он разжал ее пальцы, взялся за свисающую сверху веревочную лестницу, крикнул что-то на непонятном языке.– Ты сделаешь все, что я велю, потому что в этом теперь твое предназначение…
Время остановилось. Здесь, в медленно, капля за каплей, наполняющемся водой каменном мешке, время не значило ничего. Здесь царствовали страх, холод и голод. Отныне они одни стали ее любовниками. Атам, в светлом, пронизанном солнечными лучами мире, наверное, все было по-другому, но в этот мир ее не пускали тяжелая колодезная цепь и груз собственных прегрешений. Оставленная графом свеча уже давно догорела, и ее подземный мир погрузился во тьму, полную странных звуков, шепота и журчания воды.
Когда серый клочок неба сделался черным, к колодцу прокралась верная Малуша.
–Хозяйка?– Ее голос бился о каменные стены, дробился на сотни мелких осколков.– Хозяйка, ты там?
–Малуша!– Наталья вскочила на ноги, загремела цепь.– Малуша, как хорошо, что ты пришла!
–Он мне разрешил. Он сказал, что тебе там скучно и страшно. Тебе страшно, хозяйка?
–Мне страшно! Мне очень страшно! Малуша, позови кого-нибудь, только не из дома, а из деревни! Расскажи, что я тут, в колодце!
–Не могу,– в голосе Малуши теперь слышались слезы.– Они смотрят за мной, эти супостаты, люди барина. Ходят всюду, мне велено только разговаривать.
Только разговаривать… Здесь, под землей, слышать знакомый голос– это уже счастье.
–Поговори со мной, Малуша! Спой мне колыбельную…
Колыбельные у Малуши разные, но самая любимая про маленькую рыбку, которая хочет на небо. Это про нее– Наталью. Это она маленькая рыбка, которая хочет на небо. Хоть куда-нибудь, только бы подальше от колодца…
Колыбельная утянула ее в сон, зыбкий, как озеро в ветреный день, и такой же холодный. Во сне она была серебряной рыбкой, смелой и беззаботной…
Сон схлынул, оставляя после себя холод и озерную воду. Вода доходила до лодыжек и неуклонно прибывала…
Теперь с миром Наталью связывал лишь голос Малуши, теперь только ее колыбельная позволяла ей на какое-то время забыть про страх и холод, дарила сны, в которых она была счастлива, в которых она была с Андреем.
Андрей вернется и спасет ее. Он не малоумная Малуша, ему нельзя запретить выходить из поместья. Он сильный и смелый, он обещал отдать за нее жизнь…
Рыбка приплыла из ее сна, маленькая, юркая, нырнула под ладонь, царапнула кожу острым плавником. Эта рыбка была почти такой же, как та, с медальона. Только она была живой. Наверное, заплыла по трубе из озера. Или примерещилась… Наталья совсем потерялась в этом застывшем подземном мире, явь от грез отличала с трудом. Раньше ее мучили голод и холод, но теперь голод прошел, а с холодом она почти свыклась. Разглядывала в сумраке свои загрубевшие, покрывшиеся цыпками руки, и думала, что совсем скоро они превратятся в рыбьи плавники, острые и колючие. Икогда-нибудь она утащит своего мучителя на дно, проткнет плавником его тощее горло…
Он пришел к ней только однажды. Наталья уже не разделяла, где явь, а где забытье. Сил не было даже на то, чтобы ответить Малуше, когда та спрашивала, жива ли она еще. Может, жива, а может, умерла и попала в ад. Ее ад– это холод и вода, а не огонь. Каждому свое…
–Ты меня слышишь?– Сиплый голос выдернул ее из забытья, заставил пошевелиться. Рыбка, притаившаяся в складках платья, беспокойно забила хвостом. Рыбка тоже ненавидела этот голос.– Язнаю, ты еще жива. Ты не можешь умереть, пока он не придет! Он придет, любовь моя! Уже скоро. Он придет, чтобы убить тебя. Ты думаешь– это муки? Нет, самое страшное еще впереди. Разочароваться в любимом человеке– что может быть страшнее! Да, любовь моя?
Она не ответила, у нее не было ни сил, ни голоса. Рыбка металась по дну колодца маленькой серебряной молнией. Только у нее одной были силы…
Ее сон был сладок, несмотря на холод. Ей снился Андрей, во сне она слышала его голос.
–…Вы по-прежнему настаиваете, чтобы это сделал я?– Здесь, в каменном мешке, ее слух обострился.
–Ну, любезный Андрей Дмитриевич, мы ведь с вами уже все обсудили!– Граф говорил тихо, но Наталья слышала каждое сказанное им слово.
Сон переставал быть сном, прорастал в явь. Наталья попыталась закричать, но вечность, проведенная в колодце, лишила ее голоса. Слабый хрип слился с журчанием воды. Рыбка сочувственно ткнулась ей в ладонь.
–Вы обещали, что сделаете это. Согласитесь, цена велика. Никогда раньше я не был так щедр.
–Только и всего? Ядолжен привести механизм в движение, и все закончится?
–Только и всего. Конечно, если не считать той круглой суммы, которую вы получите за свое молчание. Вы ведь клянетесь, что о том, что я сделал, не узнает ни единая живая душа?
–Даю слово.
–Мне этого достаточно. Яостанусь здесь, буду наблюдать, а вы… Вы, Андрей Дмитриевич, идите к фонтану, откройте наконец заглушку. Мне уже не терпится…
Откройте заглушку… Сон скатился с нее ледяными каплями, ушел на дно, оставляя на поверхности круги, как от брошенного камня.
–Ты слышала? Язнаю, ты все слышала!– Голос графа змеей сполз по каменным стенам, рыбка испуганно заметалась у ног Натальи.– Вэтом мире можно купить все, даже великую любовь! Нужно только предложить достаточную сумму, и вот– пылкий влюбленный превращается в палача. Ты скоро умрешь. Но умрешь ты не от моих рук, а от рук того, кому мечтала отдать свое сердце. Такая ирония…
–Ненавижу…– Она хотела кричать, хотела биться головой о черные стены, рвать на себе волосы, не черные, как смоль, а отчего-то белые, но сил хватило лишь на то, чтобы встать на четвереньки. Ее предал тот, кого она любила больше жизни, ради которого готова была умереть…
Сначала был гул, набирающий силы, яростный, как рев горной реки. Апотом из черного жерла трубы хлынула озерная вода, отрывая от пола, швыряя на каменные стены, ослепляя и оглушая. Цепь натянулась, не пуская к свету, на волю, железной пуповиной привязывая к этому подземному царству. Наталье осталась самая малость, ей осталось только умереть…
Последнее, что она видела, перед тем как вода накрыла ее с головой, была пурпурная атласная лента, в кольцах которой резвилась маленькая рыбка, ее верный проводник в мир мертвых…
…Темнота давила, полнилась голосами и шорохами, темнота сладко пахла кровью…
Ее мертвое, давно истлевшее тело лежало на дне темной пещеры. Седые волосы проросли в трещины на черном камне, ошейник и обрывок цепи были изъедены ржой. От некогда роскошного шелкового платья остались лохмотья. Итолько медальон в виде рыбы, казалось, стал еще краше, живее всего, что было здесь, в темноте. Медальон заставлял ее очнуться, посмотреть на свое бренное тело.
Ощущать себя бесплотной было странно. Не живая, не мертвая, не упокоенная, но мыслящая, полнящаяся воспоминаниями и злобой, жаждущая крови и отмщения, жаждущая хоть ненадолго восстать из-под земли…
Затхлый воздух завибрировал. Всводе пещеры образовался проем, в который прямо на ее мертвое тело хлынули потоки воды. Запах крови сделался невыносимо сладким, невыносимо желанным. Вместе с ним пришла уверенность, что стены, эти каменные стены отныне для нее не преграда. Достаточно одного лишь желания, чтобы очутиться сначала в опустевшем колодце, а потом и наверху.