– Янадеялась, она больше не проснется, что ей хватило тогда… Аты пришел и все испортил.– Она сжала виски руками, тоненько, по-звериному, завыла.
–Дурдом какой-то,– сказал Морган вполголоса и бросил беспомощный взгляд на Сотника.– Они тут, похоже, все немного ку-ку.
–Так кого мы разбудили, уважаемая?– ласково поинтересовался Сотник.– Тут же нет никого. Видишь, какая благодать кругом: травка растет, птички поют.
–Вода ушла?– спросила дурочка совершенно нормальным голосом.– Вколодце больше нет воды?
Она могла бы подойти и сама посмотреть, но не стала, настороженно стояла и ждала, когда они ответят.
–Там механизм какой-то в колодце?– вопросом на вопрос ответил Сотник. Как будто деревенская дурочка могла разбираться в механизмах.– Воду можно спустить в озеро?
–Значит, ушла.– Она поджала тонкие губы, крепко-крепко зажмурилась.– Нельзя было поить воду кровью, нельзя было ее будить. Она теперь голодная и злая… Теперь нужно снова колыбельную петь, чтобы она уснула. Ая забыла… Яне помню ту колыбельную… Это плохо… Очень плохо…
Тут Морган был с ней полностью согласен: петь колыбельную колодезной воде, которая проснулась и голодная,– это очень плохо, это диагноз.
–Все понятно,– он старался говорить спокойно, чтобы еще больше не растревожить эту несчастную.– Но мы же не знали, не думали, что так получится.
За их спинами вдруг послышался мелодичный перезвон колокольчика, из-за дерева вышла черная корова с белым пятном в виде звездочки на лбу. Корова мазнула по ним с Сотником равнодушным взглядом и неторопливо подошла к дурочке.
–Звездочка!– Она обхватила корову за шею, прижалась щекой к черной морде.– Видишь, как все плохо? Было хорошо, а стало совсем плохо.
–Ну, нам пора,– Сотник легонько толкнул Моргана в спину.– Мы поедем, хорошо?
–Далеко не уедете.– Дурочка не смотрела в их сторону, продолжала гладить свою корову.– Она вас теперь не отпустит.
–Ну, не отпустит так не отпустит!– покладисто согласился Сотник.– Как-нибудь разберемся, договоримся, если что.
–Сней нельзя договориться. Зря вы приехали,– дурочка вперила в них строгий, с укором, взгляд.
–Все, уважаемая, мы уезжаем!– Сотник взмахнул на прощание рукой, почти бегом бросился к джипу.– Морган, не тормози!– бросил он через плечо.
Но прежде чем последовать его примеру, Морган подошел к колодцу, склонился над зияющим, бог весть на какую глубину уходящим вниз провалом. Вода плескалась теперь где-то далеко внизу, и оттуда же, снизу, в его лицо дохнуло холодом и сыростью. Повинуясь какому-то непонятному порыву, он подергал за цепь. Цепь поддалась неожиданно легко, наверное, ведро и в самом деле за что-то зацепилось, а потом и вовсе оторвалось. Иводы он так и не попил…
Вместо того чтобы усесться за руль и свалить наконец из этого чертова сада, Морган снова направился к колодцу. Медом ему там, что ли, намазано? Сотник в нетерпении надавил на клаксон. Вответ испуганно замычала буренка этой ненормальной. Морган обернулся, махнул рукой.
–Весело начались выходные!– Он уселся на водительское сиденье, взял протянутые Сотником бумажные салфетки, стер с руки кровь, обмотал рану найденным в недрах бардачка носовым платком.– Чувствую себя Алисой в Зазеркалье.
–Просто мы с тобой– дети каменных джунглей, а тут все иначе, ближе к истокам, так сказать.– Сотник открутил крышку с пластиковой бутылки, сделал жадный глоток.
–Мне дай,– попросил Морган, включая зажигание.
–Тебе докторша не велела,– усмехнулся он.
–Докторша мне не указ, пусть лечит своих аборигенов, а я пить хочу. Сколодцем у нас не сложилось…
Да, с колодцем у них не сложилось. Колодцы в этой глуши с придурью, чужаков поить отказываются. Сотник протянул другу бутылку с квасом. Морган в несколько жадных глотков опустошил ее на треть.
–Славный квасок!– сказал он, нажимая на педаль газа.– Ихолодный еще.
–Да, натурпродукт. Только ты теперь не лихачь. Ты теперь под градусом,– Сотник похлопал его по плечу.
Из сада выехали без приключений. Разве что однажды дорогу им перегородило стадо ленивых, неспешно обмахивающихся хвостами коров, да уже на подъезде к озеру повстречалась ватага дочерна загорелых ребятишек на великах. Здесь, на озере, все было по-другому. Здесь было светло и радостно, несмотря на жару, дышалось привольно, и Сотнику вдруг до зуда в ладонях захотелось на рыбалку.
Ничего, даст бог, заполучат они с Морганом заказ, и будет им счастье с рыбалкой, шашлыками и прочей дачной прелестью. Отом, что и пахать им придется, как каторжным, он старался пока не думать. Впереди их ждало знакомство с Яриго и открывались вполне себе радужные бизнес-перспективы.
Ехать вдоль озера было одно удовольствие, дорога здесь была хоть и грунтовая, но хорошо укатанная. Наберегу то тут, то там попадались отдыхающие, но не в том количестве, как это должно было быть в таком привольном для бездельников месте.
–Здесь налево,– велел Сотник, сверяясь с показаниями навигатора.– Вон, видишь домик под синей крышей? Это и есть хатка местного головы.
–Славная хатка,– хмыкнул Морган.
Хатка и в самом деле была славная. Двухэтажный дом стоял на самом берегу. Место было тихое, укромное, окруженное небольшим сосновым леском. Наспускающемся к воде деревянном причале стояло раскладное кресло, в котором, наверное, хорошо сиживать с баночкой холодного пива, любуясь закатом. Сотник вздохнул.
–Когда я стану старым и богатым,– сказал он мечтательно,– непременно построю себе вот такую же хатку вот на таком же берегу. Чтобы проснулся, а перед глазами– озеро, спать ложился, а за окном– шорох волн. Чтобы причал собственный и обязательно банька. Что скажешь, Морган?
–Скучно,– друг пожал плечами.– Если уж копить бабки, так на домик у моря, чтобы все то же самое, но со вкусом соли.
–Нет в тебе романтики и верности родным местам,– покачал головой Сотник.– Где родился, там и пригодился. Сейчас за поворотом будет указатель,– сказал он без всякого перехода.– До дачного поселка остается чуть больше километра.
На Левый берег они въехали через каких-то несколько минут. Здесь, в противовес неокультуренному Правому, все было иначе. Грунтовка превратилась в качественную асфальтовую дорогу. Дома вокруг были сплошь большими и красивыми, прятались за аккуратными заборами. Улицы сплошь были Рябиновыми и Садовыми. Идаже пахло на Левом берегу чем-то особенным, аристократическим.
–Нам на улицу Озерную.– Сотник сверился со своими записями, глянул на навигатор. Спрошлого их визита дачный поселок изменился, разросся. Да и въехали они в него не со стороны города, а со стороны деревни. Так что попробуй разберись, где тут дачка Яриго.– Сейчас налево, а потом все время прямо. Это, так сказать, первая линия, домики здесь самые крутые, с видом на озеро. Видишь вон ту башенку с флюгером?– он ткнул пальцем в лобовое стекло.– Это и есть теремок Яриго. Приехали, дорогой мой человек!
–Яуже и не чаял,– Морган саркастически хмыкнул.– Вследующий раз поедем напрямую, безо всяких экскурсий и аттракционов.
–Как скажешь,– Сотник потянулся, похлопал себя по животу.– Что-то проголодался я из-за этих погонь и треволнений. Как думаешь, нам хоть бутербродов дадут? До ужина еще далеко.
–Скоро узнаем.– Морган остановил джип перед красивыми коваными воротами, посигналил.
Долгое время к воротам никто не подходил, и Сотник уже собирался искать запасные пути, когда на дорожке, идущей от утопающего в зелени дома, появился упитанный мужичок в испачканных землей штанах, панаме и резиновых перчатках.
–Бегу-бегу!– Мужичок приветственно махнул им рукой, принялся возиться с замком.– Вы уж извините, бога ради, молодые люди, музыка громко играла, а я что-то в последнее время стал туговат на ухо. Еле услышал.– Наконец он справился с замком, гостеприимно распахнул ворота.– Милости просим! Поезжайте сейчас прямо, там увидите стоянку для машин, а я с воротами разберусь и приду. Система уж больно мудреная, с кодовым замком,– проворчал он, уже ни к кому не обращаясь.– Вмое-то время и засова хватало.
Стоянку они нашли без проблем. Здесь под ярким солнцем уже дремали белоснежный «Бентли» и черный, нагло поблескивающий хромом «Майбах».
–Ахорошая у Яриго конюшня!– Сотник огладил восхищенным взглядом бок «Майбаха». Лошадок выбирает правильных, даром что русофил.
Они выбирались из джипа, когда на площадку, задыхаясь от быстрой ходьбы, обмахиваясь панамой, подошел давешний дядька.
–Забыл представиться, молодые люди! Вениамин Петрович Борейша. Не скажу, что заядлый дачник, но истовый любитель здешних чудесных мест и с недавних пор сосед Власа Палыча по даче. Ятут поблизости проживаю. Решил, понимаете ли, что, вдохнув сей дивный воздух, моя коварная муза наконец ко мне вернется.
–Так вы писатель?– спросил Сотник, который, признаться, принял Вениамина Петровича за садовника.
–Литератор,– Борейша скромно улыбнулся.– Не из самых маститых, но из тех… широко известных в узких кругах. Япишу детективы. Авы, наверное, приняли меня за садовника!– Он хитро улыбнулся, и его круглое, гладко выбритое лицо с маленькими глазками стало похоже на блин.– Понимаю. Имею одну, но пламенную страсть, помимо книгописания, разумеется. Люблю розы! Ау Власа Палыча розарий– просто мечта! Унего есть «Комт де Шамбор».
–Звучит как название вина,– улыбнулся Морган.
–Это даже лучше, чем вино, юноша! Это портлендская роза. Итаких роз тут десятки. Япросто не мог пройти мимо, не мог не поучаствовать.– Борейша посмотрел на свои перепачканные землей руки.– Не совсем бескорыстно, как вы понимаете, кое-какие экземпляры с позволения хозяина прикарманиваю. Конечно, не сезон, но, как говорится, охота пуще неволи.– Он вдруг замолчал, снизу вверх посмотрел на них с Морганом.– Авы, смею предположить, те самые молодые люди, которых Влас Палыч пригласил на выходные?
–Они самые,– Сотник, подивившись информированности литератора, протянул ему руку.– Алексей.
–Ах, простите!