Посмотрев на ряд натуральных красителей, я задумалась о том, какие из них мне могут понадобиться. Ведь если делать те же ранункулюсы – стоит придать массе один цвет, а вот для пионов или роз – уже другой, чтобы в конечном счёте композиция в букете получилась интересной. Но стоило идее окончательно сформироваться в голове, как пришла Дора и сказала, что меня хочет видеть главный инквизитор. Ладно, за работой он уже меня видел, быстро вряд ли уйдёт, так пусть задаёт свои вопросы тут. Совмещу полезное с не совсем приятным.
Я переложила в подходящую миску часть подогретой зефирной массы и добавила розовый краситель. Кеннет появился на веранде как раз в тот момент, когда укладывала последний кулёчек в тёплый шкаф, чтобы раньше времени его содержимое не затвердело.
– Добрый день, госпожа Айвори.
– День добрый, господин Кеннет. Я смотрю, вы зачастили в кондитерскую. Надеюсь, что ваш визит связан с событиями прошедшей ночи, а не с чем-нибудь ещё.
Главный инквизитор прошёл на указанный ему свободный стул, но всё-таки умудрился заглянуть в миску, на дне которой ещё оставалось немного розовой массы.
– Именно по этому поводу я и пришёл. Простите за моё любопытство, а что это будет?
– Букет из зефирных цветов, господин Кеннет. Основа для белых и розовых уже готова, осталось смешать красители для чашелистиков и цветоложа.
Мужчина так удивился, услышав ответ, что более не произнёс ни слова, молча усевшись неподалёку.
Я взяла в руки пузырёк и отмерила несколько насыщенно-зелёных капель, а затем открыла крышку с другого.
– Простите, госпожа Айвори, но это ведь чёрный цвет! – воскликнул Кеннет, видимо, решив, что перепутала красители.
Усмехнувшись, я добавила буквально пару капель чёрного и начала тщательно всё перемешивать: – То есть вас не удивило, что в розовую массу был влит зелёный цвет, а чёрный испугал? Можете посмотреть и убедиться, что при смешивании этих трёх красителей получается как раз приглушённый, немного грязноватый оттенок светло-зелёного, не ядовитого колера, а приближённый к натуральному. Какой бывает у чашелистиков живых цветов.
Главный инквизитор действительно встал и со всё тем же изумлением уставился на лопаточку. – А потом это вот всё зальёте в формы?
– Зачем? Просто воспользуюсь плоской насадкой нужного размера. Так о чём вы хотели сказать, господин Кеннет? – ещё один кулёчек отправился в шкаф.
– Ах, да. Могу я поставить стул ближе, если не помешаю, конечно?
– Делайте, как вам удобно, мне всё равно. Всё меньше будете маячить перед глазами, вскакивая время от времени со своего места.
В том, что это повторится ещё неоднократно, у меня не было никаких сомнений. Я сама была в полнейшем восторге, когда впервые оказалась на мастер-классе по зефирной флористике, хотя к тому моменту уже умела работать с масляным кремом. Вроде принципы знакомы, но ощущения от отличного от привычного материала были совершенно иными.
Я взяла в руки гвоздик и начала наносить на него основу из белоснежной зефирной массы для будущего цветка. Получив достаточно крепкую и плотную «серединку», достала кулёчек с жёлтым зефиром и срезав самый кончик, занялась тычинками, проводя снизу вверх, чтобы они получились тонкими и похожими на настоящие.
– Я поднял дело Лоуренса Листи и был немало удивлён, почему этот тип до недавнего времени разгуливал на свободе с его-то «послужным списком» правонарушений.
– Ничего удивительного или странного: Лоу шантажом и манипулированием Кэлионы родственными узами заставлял вносить за себя налог и выплачивать как штрафы, так и компенсировать причинённый ущерб, – я покрутила в руках будущий пион и взяла снова кулёк с массой белого цвета. Вверх-вниз, вверх-вниз: первые лепестки частично скрыли тычинки, имитируя цветок на самом пике раскрытия. Следующий ряд намеренно сделала выше, чтобы перейти к постепенному «раскрытию», распушая вокруг основы.
– То есть вы, госпожа Айвори, убедили Кэлиону Листи в том, чтобы она подала заявление на брата?
– Отнюдь. Я со своей стороны лишь позаботилась о том, чтобы девушке оказали необходимую медицинскую помощь, а к выводам, что следующий удар, нанесённый ей братом, будет последним, она пришла сама. Так что никакого давления с моей стороны не было. Поэтому дело на этот раз было доведено до суда, – я надавила чуть сильнее, чтобы получить крепкие лепестки у основания, но тонкие на вершине. – Поэтому можете не волноваться: Кэлиона после ночного происшествия не пойдёт на попятную.
– Даже несмотря на то, что теперь Лоуренсу Листи грозит смертный приговор?
– Да, – я достала из шкафа кулёчек со специальной насадкой для зелени. Всего пять листиков, и пион готов. Поднеся ножницы к гвоздику, аккуратно по часовой стрелке отделила цветок и перенесла на доску.
– В таком случае, думаю, что вашу помощницу сегодня не стоит тревожить. Хочу только предупредить, что на вынесении приговора её присутствие будет обязательным во избежание возможных заявлений, что её, как близкую родственницу не уведомили о ходе дела.
– Спасибо, я переговорю с ней. Думаю, что как бы тяжело ей ни было, но к подобному исходу Кэлиона давно готова. Главное, чтобы подельники тех, кто был вместе с Лоу, не навредили ни девушке, ни остальным, – следом за пионом настал черёд для розы нежнейшего розового цвета. Я лишь сменила тактику нанесения лепестков: всё-таки каждый вид цветов требует своего индивидуального подхода.
– Об этом можете не беспокоиться: ещё с ночи за домом Фернов наблюдают инквизиторы, которым поручена охрана его обитателей. Вашего охранника также проводили до дома, а затем к месту учёбы. После приведения приговора в исполнение за ними ещё некоторое время будут следовать из соображения безопасности.
Не отрываясь от процесса, я посмотрела на Кеннета: – За мной тоже следят ваши инквизиторы?
Глава 42. О попаданцах и не только
Честно говоря, ответа от главного инквизитора я ожидала с замиранием сердца. Нет, в эту ночь я не прокололась и магию огня в обычной жизни вообще не использую, но вот сам надзор напрягал. И тем больше удивилась, услышав, что сказал Кеннет.
– Нет. Только издалека за кондитерской. Мне достаточно было нашего с вами общения, чтобы учесть, насколько вы любите свободу. К тому же ваши действия во время нападения ясно дали понять, что в экстремальных ситуациях не теряете ни голову, ни контроль над даром и быстро реагируете при необходимости.
А вот тут было очень тонко. Догадался о моём истинном уровне магии или просто оценил скорость перехода от атаки в оборону и защиту?
– Но если хотите, распоряжусь, чтобы вам выделили охрану, – тут же добавил Кеннет.
– Благодарю, но не стоит. Не люблю никого обременять своим обществом, тем более что вы сами видели – могу постоять за себя. Сомневаюсь, что кому-то придёт в голову нанять одарённого ради мести, особенно когда вы оказались непосредственным участником стычки... – я старалась говорить спокойно, переключая своё внимание на прорисовывание лепестков вокруг бутона розы.
– Как скажете, госпожа Айвори. Но если вдруг возникнет потребность – обращайтесь.
Я кивнула, так как давать слово не хотела, прекрасно зная, что пользоваться такой возможностью не собираюсь.
– Скажите, госпожа Айвори, как вам удаётся делать такие потрясающие вещи?
– Просто люблю свою работу. Нельзя создать что-то прекрасное, если не вкладываешь в дело душу, а тут профессия как раз предполагает творчество, так что никакого особого секрета нет. Мне нравится то, чем занимаюсь.
– Прекрасное от прекрасной... – пробормотал Кеннет, а потом, спохватившись, произнёс. – В вашем личном деле не было ни слова о том, какой профессией обладаете.
– Видимо, инквизиторы не посчитали её нужной и важной для Ангерта. Насколько поняла, они указывали лишь потенциально опасные или нужные специальности вроде инженерии, конструирования и прочего. Таким образом, владеющие обычными профессиями оказались за бортом и вынуждены были с нуля доказывать, на что способны, а так как были попаданцами, то мало кто стремился взять к себе в ученики или помощники потенциального конкурента. На обучение для подтверждения профессиональных навыков в академиях, университетах, да и просто ремесленных училищах, денег не было. Поэтому выходов из сложившейся ситуации было не так много: либо скрывать навыки, но их профессионалы сразу раскрывали и выгоняли на улицу по причине, озвученной только что, либо наниматься на низкооплачиваемую работу вроде подсобных рабочих или более-менее удачно выйти замуж, если дело касалось женщин и девушек.
Не отрывая взгляда от ранункулюса, которым я занялась следом за розой, Кеннет покачал головой: – Я этого не знал. Но откуда вы оказались посвящённой в такие тонкости, если почти сразу же вышли замуж?
– О, мне просто повезло. Слышали что-нибудь о Мэри-Энн Флауэрс?
– Хозяйке цветочной империи? Конечно. Её цветочные салоны широко распространены по всему Ангерту, а в Рортане их не менее дюжины. Но при чём тут она?
– Всё банально: она была дружна с моим покойным мужем, а ещё владеет несколькими теплицами в Санойе. Она-то мне всё и рассказала, так как хотела предупредить о том, с чем мне придётся столкнуться. Кстати, мы родом из одного города. Так вот Мэри-Энн Флауэрс, а в моём мире Марьяна Цветкова, является такой же попаданкой, как и я. Будучи талантливым флористом, ей пришлось пройти весьма нелёгкий путь, чтобы не только добиться успеха, но и попросту не оказаться на самом дне. Ведь кем она была для инквизиторов? Просто какой-то цветочницей с пограничным уровнем дара, которым так же, как и я, пользоваться не намеревалась, привыкнув обходиться собственными силами и талантами. Четырежды ей удавалось сбежать из «чёрного борделя», бессчётное количество раз не оказаться на дне канавы с перерезанным горлом, ну и так, чисто по мелочи. Вроде содержанства или статуса «подручной» любовницы хозяина одного из цветочных павильонов, в котором она работала.