Испуганная, подстегнутая отчаянием, я вскочила и начала вслепую шарить по стенам камеры, ища путь к спасению. Похороны – зловещая примета, а в плохие приметы нужно верить, ибо они – сбываются! Эти похороны не предвещали мне ничего хорошего. Ощупывая древнее зеркало, в коем смутно отражалось мое бледное, осунувшееся лицо, я мучительно размышляла о его предназначении. Судя по всему, подобные зеркала размещены во всех комнатах замка Альба. Но зачем, почему? Возможно, их расположение несет особый религиозный смысл?
Внезапно, проведя пальцем по правому краю рамы, я натолкнулась на едва заметное, тоненькое, щелевидное углубление. Потрясенно ахнула, нагнулась и попробовала рассмотреть то, что обнаружила… Зрение подтвердило – я и вправду нашла какую-то щель, почти недоступную невооруженному глазу. Но как она образовалась? По причине скола, расслоения железной рамы зеркала, или ее сделали преднамеренно? Потрясенная последним смелым предположением, я отошла от зеркала и задумалась. Если эта щель – дело рук человеческих, то что она мне дает? Могу ли я как-то ею воспользоваться?
В тот момент, когда меня утаскивали в камеру, Хира мстительно отобрала пуговицу, кинжал брата и случайно оборвала цепочку, удерживающую на моей шее ключ церковника. По воле случая ключ сорвался, но упал не на пол, а провалился в вырез платья и благополучно застрял в моем белье. Я обнаружила его чуть позднее, уже будучи помещенной в камеру. И вот теперь я задумчиво вертела в руках этот единственный оставшийся у меня предмет, оценивая сложившуюся ситуацию, честно говоря, кажущуюся мне совершенно безнадежной и безвыходной.
И тут в моем сознании вдруг почему-то всплыл образ Иржика, нищего из Праги, однажды спасшего мне жизнь. «Запомни, у человека всегда что-то есть, – как-то поучал меня он. – Нужно просто остановиться, спокойно подумать, и решение придет само собой».
Еще не осмеливаясь поверить в спасительное озарение, я неуверенно дрожащей рукой вложила ключ в щель на раме зеркала. Пластина идеально подошла под случайно обнаруженное отверстие, исторгнув из моей груди негромкий радостный вскрик. А затем я тихонько повернула ключ по часовой стрелке и…
Зеркало беззвучно развернулось на удерживающей его стальной оси, открывая таящийся за ним коридор – длинный, сухой, усыпанный белым речным песком и освещенный развешанными по стенам светильниками. Уже полностью поверив в кем-то подаренное мне спасение, я извлекла ключ из скважины и шагнула в коридор, а зеркало снова пришло в движение, захлопнувшись за моей спиной.
Очарованная, безмерно восхищенная, я шла по кажущемуся бесконечным коридору, рассматривая встречающиеся на моем пути зеркала. Каждое из них являло новую картину: опустевшие покои епископа, главную часовню, заполненную молящимися церковниками, помещение караульных с мирно похрапывающими стражниками и даже келью Хиры, включая ее хозяйку, мирно спящую на кровати. Причем я прекрасно слышала все звуки, доносящиеся с той стороны зеркал, а вот находящиеся там люди, очевидно, абсолютно не замечали меня и даже не подозревали о моем присутствии. Волшебные зеркала были прозрачными лишь с одной, внутренней стороны, образуя идеальную систему незаметного наблюдения за обитателями замка. Впрочем, если вдуматься, в оном факте не усматривалось ничего удивительного: ведь замок Альба строили представители расы Ушедших и мои предки, обладающие даром магии.
Похоже, что светильники на стенах коридора горели уже несколько сотен лет и не потухали, что тоже могло зависеть от силы наложенных на них чар. Вскоре я набрела на небольшую спаленку с мягкой кроватью, где также обнаружила чистую одежду, воду в герметично закупоренных кувшинах, запас галет и вяленого мяса. Переодевшись в штаны, сапоги и рубашку с камзолом, я подкрепилась и решила немного отдохнуть, отложив на завтра реализацию интересного плана, созревшего у меня в голове. При этом меня совершенно не смущало то, что я собираюсь жестоко отомстить своим врагам, и более того – обречь на мучительную смерть кое-кого из них. Да, возможно, я – двуличная. Причем первая моя личность – добрая, искренняя, отзывчивая. А вот вторая… Вторая появляется лишь тогда, когда злоупотребляют первой!
Проснулась я посвежевшей, бодрой и полной сил. Издалека доносился какой-то смутный шум: топот множества ног, ругань, бряцанье железа. Не нужно обладать выдающимися умственными способностями, чтобы догадаться – в замке усиленно ищут меня. Безуспешно, естественно, хотя в старательности церковникам не откажешь. Надеюсь, не найдут, если, конечно, не додумаются разобрать замок по кирпичикам. Пребывая в отличном расположении духа, я прогулялась по коридору вдоль зеркал, любуясь забавными сценками, разыгрываемыми по ту сторону стекла. Вот дородный начальник замковой гвардии усердно дерет за вихры тощего белобрысого мальчишку-стражника, наверное, приставленного наблюдать за моей камерой. М-да, не уследил ты за мной, пацан! А вот несколько монахов растерянно топчутся в пресловутой пустой камере, на все лады костеря «проклятую ведьму», то бишь меня, вместе с моей магией, и рекомендуют мне сквозь землю провалиться. Кстати, ребята, вы недалеки от истины, но вам-то от этого не легче, правда? Я язвительно хихикнула и отправилась дальше. Увидела огромную залу, битком-набитую важными высшими прелатами, шипящими друг на друга, словно стая рассерженных котов. Гвалт в помещении стоит просто неимоверный, а суть его сводится к идее: где искать беглянку, то бишь меня опять-таки, и реально ли ее вообще найти? В самом большом кресле сидит донельзя удрученный старикан – преемник моего дядюшки, и надрывно кряхтит. То ли по причине сильной озабоченности обсуждаемым вопросом, то ли по вине расстройства желудка, спровоцированного важностью обсуждаемого вопроса. На миг мне стало так жалко старичка, что я жизнерадостно помахала ему ручкой, показывая – смотрите, вот она я где. Но, слава Светлой троице, меня, конечно же, никто не заметил. А я отправилась дальше и снова набрела на комнату Хиры, куда, собственно, и шла. Остановилась, чтобы еще раз подумать, взвесить все за и против. Нет, поздно взвешивать, я уже не откажусь от заранее продуманного плана. Я должна ей отомстить. А со своей совестью я уж как-нибудь договорюсь, хотя знаю – она будет постоянно напоминать о том, что я сделала с Хирой, ибо у добрых людей совесть злая. Это у злых она добрая…
Убедившись, что в данный момент хозяйка комнаты отсутствует, я вложила ключ в скважину, расположенную на раме зеркала, отделяющего меня от спальни Хиры. Зеркало беззвучно повернулось вокруг своей оси, выпуская меня из потайного коридора. Быстро обыскав спальню, я нашла то, что искала: свой кинжал и второй ритий богов – незаконно присвоенный шпионкой. На тумбочке возле кровати лежала моя серебряная пуговица, которую я схватила, горячо расцеловала и спрятала в карман камзола, на ее обычное место. Потом нехорошо усмехнулась, подошла к столу, взяла листок бумаги, графитовый карандаш, написала несколько слов, положила записку на самое видное место и покинула комнату, закрыв за собой зеркало. А затем, подогнув под себя ноги, уселась на чистый пол коридора и приготовилась развлекаться…
Обследуя коридор, я нашла свиток, содержащий схематично изображенный и изрядно выцветший от старости, но все-таки еще читаемый план замка Альба. Собственно, именно он и способствовал рождению плана побега, реализуемому мной сейчас. Все входы в цитадель церковников тщательно охраняются, но согласно карте на пятом – самом верхнем этаже замка (зеркал там нет), устроен давно заброшенный хозяйственный коридорчик, оканчивающийся какой-то непонятной дверью, обозначенной как «запасный выход». Полагаю, там имеется некая, всеми позабытая веревочная лестница, ведущая наружу, или что-то подобное… Вернее, очень хочу надеяться, что имеется, ведь эта лестница – главнейшая деталь придуманного мною плана. К несчастью, карта не дает других, более подробных пояснений, поэтому придется положиться на архитектурный гений предков и собственное везение. Ну, в самом деле, не собираюсь же я сидеть в этом коридоре до скончания веков! Умру от тоски и голода, причем от скуки – намного раньше! А я ведь так мечтаю снова встретиться с Иржиком, найти третий ритий, разыскать убийцу моих родителей, а еще…
Но тут поток моих мыслей внезапно прервался, ибо в спальню – по ту сторону волшебного стекла, вошла Хира и сразу заметила беспорядок, намеренно учиненный мною в ее комнате. Грязно выругавшись, шпионка бросилась к разоренному тайнику и удостоверилась в исчезновении рития, после чего поток проклятий, изливающихся из ее хорошенького ротика, обрел мощность водопада. Вскоре она увидела оставленную мною записку, схватила ее и прочитала:
– «Я всегда выполняю свои обещания, – громко произносила Хира вслух. – Теперь у тебя неприятности, а я – улыбаюсь!» Мерзкая девчонка! – завопила шпионка, швыряя записку на пол и топча ее ногами. – Ты еще пожалеешь, что осмелилась выступить против меня! Ты еще узнаешь, на что я способна…
На этой фразе я покинула свой наблюдательный пост, сладко зевнула и отправилась отдыхать, полагая, что Хире нужно выговориться и немного побыть наедине с собой, а мне – подготовиться к реализации следующего этапа плана и выспаться впрок…
Натруженные ноги отекли и болели, ибо Мелина давно уже отвыкла ходить пешком, тем более – на такие значительные расстояния. Она даже на рынок почти не выходила, не видя в том особой нужды. И правильно – зачем, если в доме полно слуг, и так не знающих, чем себя занять… Но сегодня все иначе, ведь ей пришлось собственноручно, вернее, собственноножно взяться за одно важное дельце, не терпящее отлагательств. Зря только она надела эти новые башмаки – подаренные ей влюбленным Мареком, прельстившись их высокими каблучками и узкими носами, украшенными кокетливыми атласными бантиками. Вспомнив, как краснел и мялся донельзя смущенный Марек, вручая ей очередные доказательства своих чувств, Мелина довольно хихикнула, на мгновение забыв, сколь много неудобств доставили ей оные «доказательства», оказавшиеся тесноватыми и маловатыми. Но ведь красота требует жертв, не так ли? А любовь – тем паче!