Кухарка устало плелась по узким улочкам Праги, мысленно, на все лады браня старого ювелира, умудрившегося поселиться в столь отдаленном квартале. Женщина утирала пот, градом катившийся по лбу, да еще крепче прижимала к себе корзинку, висевшую на сгибе руки. Не ровен час, кто нападет да отберет ценную ношу… Правда, иногда она тяжко вздыхала, коря себя за неверную оценку собственных сил, глупое желание пощеголять в новых, еще не разношенных башмаках и страстную любовь к булочкам с марципанами. Ведь видят Светлые боги – именно пристрастие к сладкому и является главной причиной всех ее бед. Ибо с годами быть тяжелым становится все легче, а легким – все тяжелее. Хотя, если оценивать женскую комплекцию глазами мужчин, то горевать ей нечего, потому что мужчины – не собаки, на кости не бросаются. А тем, кто любит худых дам, Мелина всегда готова пояснить, что на змеях жира не бывает. А еще…
Но тут кухарка поняла, что наконец-то нашла нужный адрес, ибо представший перед ней дом полностью соответствовал описанию Марека и Петера, ранее уже посетивших одинокого старичка-ювелира, изготовившего для Лары комплект с изумрудами. Кстати, уж если речь заходила о ее бесследно исчезнувшей хозяйке, то Мелина, как могла, успокаивала перепуганных слуг, сильно озабоченных долгим отсутствием госпожи баронессы. Кухарка сообщила всей прочей прислуге, что хозяйка познакомилась на Королевском балу с неким знатным господином и на неопределенное время отбыла погостить в его поместье. Честно говоря, не так уж сильно она им и врала, отлично зная, где и почему на самом деле находится сейчас ее дорогая Лара, и ничуть не волнуясь за благополучие девочки, вполне способной выпутаться из любой передряги. Гадание на бараньих внутренностях, проведенное Мелиной, показало точную картину приключений Лары, осветив переломный момент в ее судьбе… Девочка почти умерла! Да-да, почти, чудесным образом вновь выбравшись из очередных проблем и избегнув костлявых объятий смерти. Теперь проблема состояла лишь в том, что сама Лара пока ничуть не догадывалась о своих особенных способностях, тогда как Мелина, наоборот, была полностью о них осведомлена. Впрочем, она вообще много чего знала…
Итак, ворожея торопливо перевела дух и толкнула входную дверь, переступив через порог скромной лавочки – темной, тесной и жутко захламленной. Кухарка очень надеялась, что старик ювелир без лишних расспросов возьмется за предложенную ему работу, а приличная сумма денег и тяга к алкоголю изрядно поумерят его любопытство, столь опасное сейчас для Мелины. В противном случае ювелиру не поздоровится…
– Чем могу служить? – Грязная тряпка, отделяющая заднюю часть лавки, отодвинулась, и к прилавку вышел неопрятный сутулый старик, чей сизый нос наглядно свидетельствовал о том, что любимой подругой ювелира чаще всего являлась отнюдь не женщина, а бутылка с вином. Длинные седые патлы некрасиво обрамляли его лицо – узкое, худое и какое-то погасшее. В таком, совершенно не следящем за собой человеке невозможно предположить наличие острой памяти и крепких знаний, ну разве только частицу былых, еще сохранившихся в руках навыков, ведь мастерство – не пропьешь.
– Вот, – сказала обрадованная кухарка, выкладывая на прилавок купюру в сто крон, – я хочу предложить вам небольшую работу, за которую хорошо плачу…
– Отличное начало беседы, – приветливо улыбнулся ювелир, являя отвратительные, совершенно гнилые зубы. – Что за работа?
– Некий драгоценный камень, ошибочно использованный не по назначению, – пояснила ворожея, шаря в той самой корзине, что заботливо прижимала к своему боку. – Смотрите, – она развернула вынутый из корзинки сверток, показав ювелиру огромный кроваво-бордовый рубин, крепко засевший в обломке мрамора. – Камень нужно отделить от основы, не повредив и не поцарапав… Сможете?
– Смогу! – уверенно тряхнул сальными патлами старик. – Вот только почему вы пришли с этим ко мне, а не к какому-нибудь модному мастеру с главных улиц?
Вместо ответа Мелина сердито поморщилась и выложила на прилавок еще одну стокроновую бумажку. Мастер довольно хмыкнул, ловко смел деньги, взял рубин и приступил к работе. Он зажал камень в тиски, а мрамор обильно намочил специальным составом, призванным смягчить его структуру. Вскоре освобожденный от постороннего материала рубин сиял на чистой тряпице, поражая своей величиной, насыщенным цветом и необычной формой огранки. Ювелир потрясенно рассматривал драгоценность, а на его давно отупевшем лице внезапно появился проблеск какой-то мысли…
– Давайте его сюда! – категорично потребовала Мелина, протягивая руку за рубином. – Вы отлично справились с работой и…
– Подождите, – вдруг с изумлением перебил ювелир, – кажется, я догадался, что это за камень. В молодости, когда я учился на подмастерье ювелира, еще не погряз в пьянстве и подавал большие надежды, мой наставник рассказывал мне о трех огромных рубинах… О камнях, служащих умбонами[5] для трех необычных щитов, согласно легенде называемых щитами Темных ведьм, оружия богов… Полагаю, этот рубин и есть один из тех трех?
Мелина раздосадованно нахмурилась. А она так надеялась, что этот старый недоучка ничего не смыслит в древних легендах и не доставит ей лишних хлопот! Но получается – внешность людей зачастую весьма обманчива, а она – ошиблась. Выяснилось, он слишком много знает и способен ненароком сболтнуть лишнее, придя в кабак или на рынок. Следовательно, его придется убрать…
– Не понимаю, о чем вы говорите! – холодно изрекла кухарка, повторно протягивая руку за камнем. – Вы просто выживший из ума пьяница, наслушавшийся старых никчемных сказок. А этот рубин принадлежит моим хозяевам. Немедленно отдайте его мне!
Ошарашенный ее напором, старик закрыл рот и положил рубин на прилавок, возвращая камень Мелине. Кухарка благодарно кивнула, деловито завернула драгоценность в тряпку и убрала обратно в корзину.
– Ой, – вдруг удивленно вскрикнула она, указывая себе за спину, – а что это валяется у вас вон там в углу? Никак, деньги?..
– Где? – засуетился старик, перегибаясь через прилавок. – Не вижу…
– И зря! – хохотнула женщина, извлекая из привешенного к поясу кошеля тонкий длинный кинжал и вонзая его лезвие в затылок старого ювелира. – Извини, ты слишком много знаешь, а мне не нужны свидетели… – после чего кухарка бесшумно покинула лавку, предусмотрительно затворив за собой дверь. Она очень сожалела, что ей пришлось опуститься до убийства, но куда деваться, если большинство людей бывают и хорошими, и плохими. Плохими, когда им хорошо, и хорошими – когда им плохо. А Мелине и так нелегко приходится, ведь уже много лет она изнемогает под грузом многочисленных тайн и бед… Но, похоже, сегодня ей немного повезло. Кажется, ее никто не видел, а этого старого забулдыгу если и хватятся, то лишь через несколько дней, когда крысы уже до такой степени обглодают его тело, что установить причину смерти станет невозможно. А потом, как водится в подобных местах, всего через пару недель в оном злачном квартальчике непременно произойдет новое убийство, и о старом мастере забудут. И все опять будет хорошо. Да, со временем все обязательно будет хорошо…
Глава 3
За меня еще никто и никогда никому не бил морду – все сама, все сама… Можно долго сетовать на тяжелую девичью долю, но приходится признавать – мы сами эту долю и создаем. Сами влюбляемся – чаще всего неудачно и безответно. Сами влипаем в неприятности, заводим врагов, потом разводим этих заведенных врагов, бегаем за всеми и ото всех, деремся со всеми и за всех, плачем, каемся, снова сломя голову бросаемся в неприятности. И в итоге, оглядываясь назад, говорим: а ведь это и есть счастье – жить так, как тебе хочется. А кому, признайтесь, хочется серых будней, скукоты несусветной, однообразной рутины и одиноких ночей? Никому? Вот то-то же! В том-то и дело, что я никогда еще не встречала людей, способных отказаться от приключений. Пусть даже эти приключения столь же страшны, трагичны и опасны, как мои…
Я дождалась вечера, того урочного часа, когда, согласно моим наблюдениям, Хира обычно возвращается в свою спальню и ложится спать. Открыла дверь-зеркало в ее покоях… Потом дошла до найденной мною комнатки, специально оставляя четкие следы на белом песочке, покрывающем пол потайного коридора. Надеюсь, они приведут шпионку точно ко мне. Затем я не раздеваясь улеглась на кровать и прикрылась тонким покрывалом, замаскировав правую руку, в которой крепко стиснула увесистую серебряную вазу, найденную здесь же. Сомкнула веки и притворилась спящей, на самом деле сквозь ресницы бдительно следя за всем, что происходило возле меня. Надеюсь, любопытство Хиры окажется сильнее ее осторожности, а к тому же она точно не откажется от возможности расквитаться за нанесенное мною оскорбление. Ухватится за выпавший ей шанс. Так все и случилось…
Прошло совсем немного времени, и в моей комнатке появилась Хира, бесшумно крадущаяся на цыпочках и сжимающая в руке кинжал. При виде меня, спящей и ничего не подозревающей, лицо блондинки озарилось мстительной ухмылкой. Одним ловким прыжком шпионка преодолела разделяющее нас расстояние, кинжал взметнулся над моей головой и стремительно обрушился вниз…
– Умри! – ликующим шепотом выдохнула Хира.
– Только после тебя! – внезапно ответила я, открывая глаза.
В зрачках шпионки промелькнуло удивление, быстро сменившееся разочарованием. Хира поняла, что ее ожидает, ибо, опередив свою противницу на точно выверенную долю секунды, я взмахнула рукой и ударила блондинку серебряной вазой, попав той точно в висок. Глаза шпионки закатились, и, оглушенная ударом, она потеряла сознание, повалившись на меня. Я быстренько откатила в сторону ее безвольное тело, вскочила с кровати и со всех ног помчалась назад, в комнату Хиры. Эта девушка сильна и вынослива, будто змея, ее обморок не продлится долго, и поэтому теперь все решает резвость моих ног, а еще – ключ от волшебного зеркала. Да, тот самый, который есть у меня и коего нет у Хиры.