Она слышала, как миссис Скейф подбирается все ближе. Она вызывала у Джульетты такой ужас, словно напевала «Фи-фай-фо-фут!»[26]
– Доддс, принесите мне чаю! Где вы?
Горничная уже повернулась, чтобы уйти, но Джульетта схватила ее за руку и прошипела:
– Моя сумка! Я оставила ее в гостиной!
Беатриса скривилась и кивнула, настойчиво шепнула: «Идите» – и толкнула Джульетту вверх по лестнице. У нее был такой вид, словно она сейчас развалится на куски от ужаса.
Джульетта побежала наверх, подумав, что это похоже на чрезвычайно неприятную игру в прятки. Она нырнула в первую же комнату – судя по виду, спальню миссис Скейф, большую и похожую на мрачное гнездо из-за толстых сетчатых занавесей на французских окнах. В комнате пахло пудрой и чем-то лекарственным, а также лилиями, хотя цветов там не было.
Джульетта слышала тяжелую поступь миссис Скейф на лестнице и повелительные возгласы, обращенные к Доддс.
– Доддс, вы меня слышите? Вы что, язык проглотили?
Какая ужасная мысль, подумала Джульетта. Разве можно проглотить свой язык? Даже если очень стараться.
– Доддс! Принесите мне чай в спальню. Я хочу прилечь.
О боже, подумала Джульетта. Эта женщина совершенно невозможна. Что теперь делать?
– Что это у вас? Прикупили безделушек?
– А, это, – сказала Джульетта; Перри разглядывал прелестную желто-золотую кофейную чашечку с очаровательными херувимчиками, стоящую у нее на рабочем столе. – Я на нее наткнулась в лавке старьевщика. Мне кажется, это может быть настоящий севр. Я ее купила за шесть пенсов. Практически даром.
Боевой трофей, думала Джульетта, спускаясь по виргинскому плющу из окна спальни миссис Скейф и унося чашечку-сиротку, словно драгоценное яйцо, в кармане. Жаль, что не удалось прихватить и блюдце. Может, в следующий раз свистнуть и его, чтобы воссоединить пару? Может, даже получится спереть весь сервиз, одну хорошенькую штучку за другой. С кофейником могут быть проблемы, особенно если уходить придется снова через окно спальни.
Ей удалось сбежать, продравшись через тяжелые сети занавесей на окнах. Она чувствовала себя мухой, прорывающейся сквозь паутину, и шагнула наружу – на опасно крохотный балкончик с оградой из кованого железа – как раз в тот миг, когда за спиной раздался голос миссис Скейф:
– Доддс, поставьте поднос на оттоманку и уходите.
Окна спальни выходили на зады, в сад, и стену вокруг балкона оплел крепкий, древний виргинский плющ. С третьего этажа до земли казалось очень далеко. Интересно, что подумает миссис Скейф, найдя у себя в саду труп Джульетты со сломанной шеей?
Джульетта напомнила себе, что Айрис – сорвиголова, протянула руки, ухватилась за плющ и неловко перелезла через ограду балкончика. Именно этот момент выбрал Уиггинс, слуга-на-все-руки миссис Скейф, чтобы ввалиться в сад с секатором в руках. Секатор с длинными ручками был явно слишком тяжел для него. Джульетта затаила дыхание. Что, если он сейчас посмотрит наверх и увидит, как она тут висит, словно мартышка на лиане? К счастью, он глядел исключительно в сад. Осмотрев насаждения в нескольких местах, Уиггинс, видимо, решил, что работу можно отложить, и ушел пошатываясь. Джульетта выдохнула.
Она продолжила осторожно спускаться по плющу. В школе на уроках физкультуры они лазили по канату, хотя Джульетта и представить себе не могла, что этот навык пригодится ей во взрослой жизни. Похоже, школа и отряд герлгайдов общими усилиями подготовили ее к работе в спецслужбах, насколько это вообще возможно. Шпионская эскапада оказывалась довольно увлекательным делом, словно приключения, описанные в «Книге для девочек».
– Я столкнулась с миссис Скейф в магазине, и она меня пригласила опять на чай к себе домой, – увлеченно отрапортовала она Перри по возвращении в «Долфин-Сквер». – «Красная книга» там, по словам горничной, – ее зовут Беатриса, и она может быть нам полезна. Мне пришлось бежать через окно третьего этажа.
– Подумать только, – сказал на это Перри. – Видите, мисс Армстронг, что происходит, если вам дать волю.
Джульетта обиженно подумала, что он обязан был заключить ее в крепкие твидовые объятия, проникновенно заглянуть ей в глаза и произнести…
– Мисс Армстронг, вы несколько растрепаны. Дать вам расческу?
– Спасибо, сэр, у меня есть – в сумочке.
Во всяком случае, у Айрис в сумочке. Джульетта не хотела портить героический момент признанием, что она оставила свою собственную сумку на Пелэм-Плейс. Наверняка ее удастся вернуть так, чтобы Перри не узнал, какая Джульетта безответственная идиотка. Он предупреждал ее, что в районе вокзала Виктория участились кражи женских сумок. Если дело примет дурной оборот, можно будет все свалить на неизвестного вора.
Но что же миссис Скейф? Вдруг она уже обнаружила сумку? Может, даже с пришпиленной бумажкой, на которой написано: «Открой меня (и узнаешь, кто такая на самом деле Айрис)»? Будем надеяться, что нет, подумала Джульетта. Беатриса Доддс вроде бы сообразительна и тоже заинтересована замести следы Джульетты.
Наутро Джульетта снова пришла на Пелэм-Плейс – по приглашению, полученному в ювелирном магазине.
Дверь открыла незнакомая горничная, высокая, бледная и чахлая с виду, словно ее растили в погребе, как шампиньоны.
– А где Доддс? – спросила Джульетта.
– Кто?
– Доддс. Горничная миссис Скейф.
– Это я горничная миссис Скейф.
– А где же Беатриса? Беатриса Доддс?
– Не знаю такой, мисс.
– Айрис! Айрис, это вы? – крикнула с верхнего этажа миссис Скейф. – Идите же сюда, дорогая!
Миссис Скейф послала чахлую девицу сварить кофе. Девица вернулась, шатаясь под тяжестью чайного подноса.
– Поставьте, Солловэй, пока не уронили, – приказала миссис Скейф.
– А где Доддс? – небрежно спросила Джульетта, изображая равнодушие, которого не чувствовала.
– Доддс? – повторила миссис Скейф. – Она пропала, можете себе представить? Даже «до свидания» не сказала. Только что была, и нету.
– Исчезла?
– Растворилась в воздухе. Впрочем, она прихватила сувенир – севрскую чашку. Оказывается, она обыкновенная воровка. А с виду-то сущая скромница.
– А что же ее вещи – она их забрала с собой? Одежду и… и все такое?
– Нет, все осталось у нее в комнате. Ничего ценного. Мне же пришлось все это выбрасывать.
Солловэй, которая в это время разливала кофе, бросила взгляд на свою хозяйку. Наверняка труды по очистке комнаты пали на горничную. Бедняжка, подумала Джульетта. Она совершенно не похожа на птичку, имя которой носит.
Миссис Скейф протянула Джульетте чашку.
– Съешьте скон. Солловэй пекла. У нее легкая рука на выпечку. Когда вернется повариха, ей придется глядеть в оба.
Джульетта заметила, что поднос сервирован на троих, и спросила:
– Миссис Амброз тоже будет?
– Нет, новый друг. Но она что-то опаздывает.
Тут, словно по сигналу суфлера, позвонили в дверь. Джульетта слышала, как Солловэй направляет кого-то наверх. Интересно, что это за новый друг, – миссис Скейф обычно ограничивалась тесным кружком вдов по закону восемнадцать-бэ. Джульетта чуть не поперхнулась кофе, услышав знакомый сварливый скандинавский голос. Труди! Два мира Джульетты неожиданно столкнулись прямо здесь, в океане розового дамаскета. «Эти люди стоят на ступеньку выше наших Бетти и Долли», – сказал тогда Перри о «Правом клубе», но вот она, Труди, как мост между мирами. Джульетта вдруг поняла, что информаторы сильней и коварней, чем ей казалось.
– А вот и вы! – сказала миссис Скейф. – Я уже было забеспокоилась, что вы не сможете прийти.
– Я заблудилась, – объяснила Труди. – Здесь все улицы на одно лицо.
Это прозвучало обиженно, будто в несовершенстве планировки лондонского района SW7 была виновата лично миссис Скейф. Вид Труди во плоти удивил Джульетту. Она воображала худую, даже тощую женщину – по резкой, колючей манере разговора. Но Труди оказалась увесистой дамой с подушками жира на стратегических местах. «Ширококостная», как деликатно определяла мать Джульетты своих полных клиенток.
– Главное, что вы все-таки пришли, – попыталась умаслить ее миссис Скейф. – Позвольте представить вам Айрис Картер-Дженкинс, она из числа наших верных юных друзей. Айрис, это мисс Труди Хедстром.
Они пожали друг другу руки. Ладонь Труди на ощупь была как дряблое филе сырой рыбы.
Доверительно понизив голос, словно кто-то мог подслушивать («я», подумала Джульетта), миссис Скейф сказала:
– Мисс Хедстром ведет очень важную и секретную работу. Она возглавляет сеть немецких шпионов, действующих по всей стране. Они передают ценную информацию немецкому правительству.
– Потрясающе, – отозвалась Джульетта. – Вы подчиняетесь непосредственно Берлину?
– Агенту гестапо здесь, в Британии. Но я не могу об этом рассказывать. Это очень секретная и чрезвычайно опасная работа.
– Какая вы молодец! – сказала Джульетта. – Так держать.
Какое чувство собственной важности, подумала Джульетта. Можно себе представить, как ужасна была бы Труди, будь у нее в руках настоящая власть. Гауляйтерша, загоняющая всех под каблук.
Джульетте не терпелось вернуться в «Долфин-Сквер» и рассказать Перри про новое знакомство. Но ей пришлось выдержать еще немало трескотни о неминуемой победе Германии над Европой и о том, как прелестна сельская Бавария в это время года (миссис Скейф, как и Труди, неоднократно отдыхала летом в Германии). Посреди разговора Труди вдруг злобно вскричала:
– Надеюсь, немцы разбомбят нас так же, как бомбили Роттердам!
– Боже мой, почему? – Миссис Скейф слегка опешила от такой злобной вспышки.
– Тогда трусы, что засели в правительстве, капитулируют и заключат мир с Третьим рейхом.
– Пожалуйста, возьмите скон, – умиротворяюще предложила миссис Скейф.
Кто гарантирует, что через несколько недель в прелестной гостиной на дамаскетовых диванах не расположатся офицеры вермахта, угощаясь выпечкой миссис Скейф? Немцы уже перешли Маас. То, что Черчилль назвал «чудовищной тиранией», вот-вот покроет целый континент. Дельта кровавой реки на заливном лугу Европы.