— Дори, чтоб тебя! — метнула злой взгляд на дрогнувший сундук, и тот вновь застыл изваянием. Читать строки нежных признаний и извинений я была уже не в силах, просмотрела по диагонали и вдруг взглядом зацепилась за знакомое имя и совсем не романтические излияния.
«С каждым часом подниматься все труднее, туманы, трещины, обвалы. Мы умираем по одному и очень глупо. Нам бы вернуться, но звучит приказ идти и верить в защиту бога или рода… будь проклят Адо, это не всегда получается. Волею судьбы я похоронил сегодня своего лучшего друга. Гилта. Помнишь его? Конечно, помнишь, ведь он нас и познакомил…»
— Что? — Забывшись, согнула письмо, а в следующий миг оно уже состарилось в моих руках и изменило первоначальные строчки. Признания и извинения остались, описание сложностей подъема в горы и смерти друга — нет. — Вот же гадость!
А в голове уже скопилась тысяча вопросов и возникло стойкое предчувствие — Асд на них не ответит. Но, может быть, Гилт из письма и Гилт-кровопийца это не одно и то же лицо, а простое совпадение. Или нет? Что же это за послания ко мне приходят? Весточки из прошлого, или скорее расчетливые весточки из будущего, наскоро созданные проклятым магом Сато Суо? Или это попытка объяснить мне все, ввести в курс дел, давно минувших?
— Дори, только попадись мне! — прошипела я и, стянув перчатку с руки, подошла к посылке. Меня уже не волновало, что огромный черный сундук тихо скрипит и мелко подрагивает, явно решаясь в очередной раз налететь на забор. Прикоснулась, дождалась, когда уменьшится, и, подхватив средних размеров сундучок, решительно направилась к Мартине. Я не села, впрыгнула в седло и пришпорила кобылу, которая даже глаз не скосила на черный груз.
Нет! Если бы Инваго пожелал меня предостеречь, сделал бы это лично или подробным письмом, как это принято у вояк. В любом случае то, что происходит сейчас, — скорее набор доказательств, подтверждающих законность нашего с потеряшкой брака и, как следствие, жизнь самого Талла в прошедшие пять лет. А если так, то роль моя в этом фарсе более или менее понятна и легка: носи фамилию рода, принимай письма, забирай посылки, встречай обозы, корми нелюдей. Ничего сложного, ничего страшного, пока. Живи и радуйся!
Постаралась вновь улыбнуться солнечному дню, насладиться морозной свежестью и скоростью прогулки верхом. Позабыла о Тюри и предстоящем разговоре с ним, об Асде и его скрытности. Но уже на подъезде к «Логову» задалась вопросом: «А что, если Таллик все-таки не потерялся, а погиб на горном склоне, как его друг Гилт и половина их отряда до того? Что, если Инваго и хранитель состоят в сговоре, чтобы реликвия, вернее, жажда ее получить, опять не вырезала мужское поголовье рода Дори? Что тогда получается? Я ни в чем не повинная вдова или еще одна пешка на шахматной доске рода?»
— Нужно проверить свиток, — сказала решительно, но так до самого вечера и не смогла к нему добраться.
«Логово» гудело звуками сборов, командными нотками голосов. Тюри уезжали, а вместе с ними и последние постояльцы. Несколько пар саней с впряженными в них лошадьми уже ожидали пассажиров у крыльца харчевни. Асд и двое его сородичей стояли в стороне, придерживая под уздцы коней Тимки и Торопа и взирая на Мартину. Видимо, мою лошадь они тоже заберут.
Я направила пегую к оборотням и спешилась возле них.
— Куда все так торопятся?
— Братья Кио были в заливе с утра, — ответил Асд, забирая у меня уздечку. — Корабль отправляется раньше двенадцати. Так что сейчас мы сопроводим звезду и остатки их труппы в Заснеженный, а уже вечером отбудем вместе с твоими пирожками. И это… Начинку с мясом.
— И с грибами, — попросил Северный, за что получил осуждающий взгляд от вожака, как они его называют, и короткий кивок от меня.
— Вторую посылку заберете? — поинтересовалась я у главного хвостатого.
— Гилт возьмет, — коротко ответил он. А я смотрела на Асда и думала, спросить или не стоит. И нужно ли мне знать, что все эти нелюди когда-то были людьми? Или не все, а только Гилт?
— Тора, что-то случилось?
— Ничего.
И в эти самые мгновения случилось явление звезды народу. Алиссия чинно выплыла из харчевни под руку с довольным мужем. Здоровая и румяная, она смотрела на Эванаса Тюри счастливым светящимся взглядом, и улыбка то и дело расползалась на искусанных с ночи губах. Директор столичного театра Вдовии ступал гордо и красиво. Казалось, за плечами мужчины распустились крылья и немного хвост. Но стоило ему заметить меня, как я убрала из списка хвост и добавила гребень. Тюри не просто выпрямился, он словно бы вытянулся вверх и стал одного роста с супругой. Поцеловав цветущую жену, он галантно посадил ее в сани, укутал в меха и направился ко мне, пока остальные рассаживались по местам.
Оборотни, до сих пор вольно стоящие рядом, слаженно отступили. И теперь я стояла одна, прижимала к груди черный сундучок и не знала, как извиниться за испуг, полученный певуньей.
— Спасибо! — Тюри забрал посылку из моих рук, отложил ее в сугроб, снял с меня перчатки и поочередно поцеловал обе кисти. — Спасибо вам огромное. Вы вернули мне жену!
— Я? — Слов нет. Эванас благодарит меня за то, что ее напугали до писка и фактически заморозили?
— Представить не могу, какого мужика вы обрядили в костюм звероподобной баньши, но Аля прониклась! — Я очень постаралась не выдать своего удивления. Баньши? Звероподобная? Асду этого лучше не знать. — Моя звездочка наконец-то согласилась стать мамой, — поделился радостной новостью директор театра и чуть-чуть посетовал: — ранее полгода отказывалась. Но вот теперь!..
— А… э… даже так? — Он кивнул. И я невольно усмехнулась.
Это что же получается, Алиссия отказалась рожать, Эванас отказался с ней спать — отсюда необоснованные претензии певуньи, капризы, расстройства и бесплатные концерты. А им весело живется.
— Поздравляю!
— Спасибо!
Тюри уже хотел вернуться к хмуро посматривающей на нас медам, но я его остановила:
— И вас нисколько не смутили разрушения в ее комнате?
— На Але не только шуба зачарована. Случись что-то опасное для ее жизни, я был бы на месте в мгновение ока. Но ваши разрушения меня заинтриговали! — неожиданно ответил директор театра, вновь подчеркивая, что все произошедшее — не более чем страшный, но действенный розыгрыш. — Как вам удалось вскрыть окно и дверь господина Туччи? Ведь это его эмблема была на торцах откосов.
— Простите, но секрет вскрытия принадлежит не мне, а баньши, — ответила с улыбкой, а сама негодую. И ведь просила Туччи не ставить «клейма» и заплатила в двойном размере за работу. Так нет же, пометил! Теперь ясно, почему Алиссия столь нагло себя повела, она была уверена в крепости конструкций. И если бы не Гилт и Асд, мы бы долгами часами наслаждались певческим репертуаром медам.
— Понимаю, — Эванас на мгновение сник, словно бы в его спальне есть идентичные окна и двери, а затем вновь улыбнулся. — И все равно благодарю. Берегите себя и «Логово». В следующем году мы обязательно к вам вернемся.
Постаралась удержать лицо на месте и не позволить его выражению скиснуть от такой перспективы. Понимаю, директор театра надеется на профилактику капризов жены, но… мне проще будет попросить Асда их навестить в столице, чем в «Логове» принимать.
— Будем ждать.
Я проводила сани до ворог и помахала отбывающим, с упоением ощущая, как вокруг наступает долгожданная тишина. Снежные каникулы! Время творчества, отдыха и опять-таки тишины.
Обоз, отягощенный тремя сотнями пирожков с мясной и грибной начинкой, ушел в ночь. И под звуки каменных работ в моей комнате и пение помощниц в «Логове» потянулись вольные солнечные деньки. Или почти вольные… Я не добилась от Торопа ответа ни на один из тревожащих меня вопросов: были ли Асд и Гилт людьми и что значит «низшие вампиры». Он, как всегда, отмахнулся, ссылаясь на пресловутое лекарство от душевного расстройства — меньше знаешь, лучше спишь. Этому же правилу решил следовать и свиток копий. И как я ни старалась, он более не развернулся в моих руках и не показал желтых страниц родовой книги. В расстройстве я закинула проклятый свиток в сундук и взялась за инспекцию своих владений. С тетрадью и пером прошлась по всем комнатам, тщательно записывая, что и где нужно подлатать, подновить, отремонтировать и заменить. Долго стояла перед выгоревшими покоями с дверью, обуглившейся по краям, но войти не рискнула, просто добавила к сумме расходов еще два десятка золотых с пометкой — «погорелец».
Затем составила план к воплощению, но в последующие пять дней так за него и не взялась. От Таллика как из рога изобилия посыпались посылки, а вслед за ними и весточки от Тикелла. Его дрожащее и трижды подчеркнутое «Заберите срочно!» всякий раз срывали меня с места и гнали в центр заставы. Коллекцию посылок в кладовой пополнили еще четыре черных ящика, два сундука и бочонок. В среднем я дважды в день моталась в почтовое отделение, но получила всего три письма. Тяжелые, они выворачивали душу, заставляя сопереживать потеряшке.
В первом во время подъема по отвесной скале произошло обрушение, командующего взводом придавило камнями, но он еще оставался жив… Честь облегчить участь несчастного выпала на Дори, лучшего стрелка. И Таллик со свойственной ему прямотой написал: «Я впервые убил человека вот так… Убил ради спасения, и не могу себе этого простить. Командир Асд Гаррат хотел жить, и он верил в бога, отвернувшегося в этот час. Я не промазал, но руки до сих пор дрожат, а перед взором все еще стоят медленно стекленеющие глаза командира».
А на следующий день — хотя правильнее сказать, в следующем письме — умер заместитель командира, свернул шею на переправе через горную реку Ибрис. Затем еще несколько человек брали командование на себя и не доживали до вечера. И вот теперь он, Таллик, ведет их значительно поредевший взвод к границе с Вдовией и проклинает все и вся. «Из сорока воинов в живых осталось лишь девять, включая меня; вестников от командования приходит все меньше, и я не могу понять, за каким демоном мы лезем в эти горы. Приносим кровавую дань Адо?»