Но накрутить себя я не успела — другим голосом, серьезным, звучным, заговорил инкуб:
— Отдаю свою жизнь за свободу. Пусть рассечет родовой кинжал Харвисов связывающие меня путы чужой воли. Я разрываю договор, заключенный с орденом инквизиции.
Его слова словно звучали с каждого угла этой небольшой комнаты. Видимо, это благодаря особому покрытию стен и пола.
— Отдаю свою кровь, силу…
Воздух словно уплотнился — в каждую фразу наемник вкладывал силу. Пространство будто искрилось. Лаор мне ничего не сказал, но я чувствовала: следующая должна выступить я. Моя очередь.
Я нервно поправила локон, лезущий в глаза, и взяла кинжал. Ритуальный клинок был теплый, рукоять удобно легла в ладонь.
Итак, я стояла прямо над лежащим на алтаре инкубом. Он был расслаблен — словно бы не ритуал проводит, а возлежит на теплых песках, например, на берегу Южного моря. На лице мягкая полуулыбка, в голубых глазах то ли предвкушение, то ли еще что. Он смотрел на меня и взглядом говорил: «Не тормози, Адель, давай». Но я застыла с занесенной рукой, не в силах сделать решающий удар.
Просто смотрела и не могла себя пересилить.
Ну же, Адель, одно движение…
Однако у меня будто мышцы окаменели — рука неподвижно застыла в воздухе.
— Нардис аэрус родрас, — почти со счастливой улыбкой произнес заклинание Лаор. — Я разрываю договор и отдаю в плату свою жизнь!
Затем в одно мгновение приподнялся и сверху надавил на мою руку.
Ритуал свершился.
Кинжал встретился с грудью наемника, вошел почти по рукоять.
Я с огромными округлившимися глазами наблюдала, как из раны начала течь кровь — но светиться и становиться золотой пыльцой раньше, чем вытекала за пределы его тела.
Клинок попал прямиком в сердце, причем теперь казалось, что там находился узел той магической веревки, которым был привязан наемник. А сейчас плетение разрушилось, и связь начала истончаться.
Несколько долгих секунд ничего не случалось. Но потом вдруг раздался громкий хлопок — словно взорвался воздух от напряжения. И вместе с тем ритуальную комнату заполнили вихри силы, цветные всполохи, искры. Я чувствовала силу — безудержную, неукротимую и неистовую. Она проходила сквозь меня, Лаора, который потерял сознание, кружила между нами, над нами. Словно зверь, который выслеживает свою добычу, ходит за ней, чтобы вымотать.
Сверху кружили духи рода Харвис, где-то сбоку я слышала голоса гримуаров, но это было фоном, там, за сферой из силы.
— Вот это эффектное вступление в должность!..
— Эффектно пополнит наши ряды, угу.
— Это если не справится, но пока все хорошо же.
— Паршиво у нее все, не справится.
— Фоля, шо это они говорят⁈
— Сара, ты не паникуй, но эти предполагают, что…
Расслышать, что там дальше, я не смогла.
— Да я тебе сейчас закладку оторву!.. И духам этим покажу! Моя Адель способная девочка, она…
Я слышала их сквозь пелену и почти не разбирала, кто что говорил. Многие фразы до меня не доходили. Просто силы так много, она, как метель, убаюкивала, и при этом я в ней тонула.
Во мне проснулся страх. Спектр чувств менялся от тревоги до ужаса за секунду. Потому что я чувствовала, что тонула в разноцветных искрах и сиянии силы. Кроме этого я уже ничего не видела — все расплывалось перед глазами, меркло, истратило значимость.
Я даже Лаора не видела — он вдруг то ли исчез, то ли тоже пребывал в похожем состоянии. Но переживать за него у меня просто не получалось — когда искры осветили ритуальную почти до рези в глазах, потихоньку начала наплывать тьма. И она только начала тянуть ко мне щупальца, как я разобрала в творящемся мужскую фигуру. Прохладные руки легли на мои пальцы, дыхание коснулось моей щеки… Вместе с холодом мужчина принес мне спокойствие. Страх, трусливо поджав хвост, сбежал.
— Иди ко мне, Адель, — услышала я такой знакомый голос, только узнать его не смогла. — Возьми под контроль свою силу. Ты справишься. Ты умница.
И я поверила в то, что смогу.
Как-то легко получилось покорить тот ураган, который захлестывал меня и поглощал. А когда сильные руки мягко подхватили меня на руки и прижали к себе, то смертоносная волна уже улеглась. Вместо обжигающих искр те оставшиеся крохи ласкали кожу живительным теплом.
— Как же я люблю тебя, Адель, — прошептал мой спаситель мне в ухо. — Я впервые испугался. Испугался не успеть и потерять тебя, моя девочка.
И я отчего-то улыбалась, когда все же попала в объятия темноты — кажется, потеряла сознание.
Мне снился какой-то удивительный сон. Мы с Реем сидели на расстеленном покрывале. Вокруг нас — бескрайнее море полевых цветов. Над нами — жаркое летнее солнце ярко-желтого цвета и голубое, в цвет глаз лорда Рейвенса, небо. В воздухе витал аромат меда, сладкой сдобы и парного молока.
Мы держались за руки, улыбаясь друг другу и о чем-то беседуя. Явно приятном, потому что так легко на душе, что хочется смеяться без остановки, настолько меня переполняет счастье, что хочется обнять весь мир. Мир, где мы с Реем вместе.
И эта картинка такая красивая, просто идеальная настолько, что не может быть правдой. Впрочем, так и оказалось: от тонкого и противного звука, такого, что издает переговорный артефакт, все бабочки разлетелись прочь от цветов, а любимый мужчина вдруг растаял, оставив после себя зияющую пустоту в груди.
Я резко открыла глаза и села.
— А-а-а! — внезапным фальцетом заорал парящий рядом Фолиант, прерывая монотонный, успокаивающий голос Сары.
— Марель, таки никуда не надо ехать! Мы тут вполне справляемся, Адель почти жива и совершенно цела! Отоспится, и все будет хо… Фоля, незачем так голосить!
— Я это… растерялся, — буркнул темный гримуар, на всякий случай отлетая от меня подальше. — Больно ты на восставшую зомбю похожа была, Аделька. Зачем так резко вскакивать?
— Так получилось, — немного смутилась я и, ощутив головокружение, откинулась обратно на подушки. Мой блуждающий взгляд скользнул по комнате и застрял как приклеенный на здоровенной такой трещине через всю противоположную стену. И еще вчера ее точно не было! — А эт-т-то что такое?..
— Ну, помнишь, к тебе тут кавалер в гости забегал недавно? — самым невинным тоном проговорил Фолик. — Так это последствия его визита. Надо выставить счет! А не то пришел, стену снес и ушел. Непорядок!
Сарочка отвлеклась от своих переговоров и добавила:
— Таки не факт! Возможно, это Лаорушка очень активно здоровался с призрачной родней и снес ею какие-нибудь несущие конструкции!
— Призраками? — скептически уточнил Фолиант.
— Призрачные несущие, — разом нашлась Сара. — Но мне нравятся твои мысли, дорогой. Выставим два счета! И Рею, и Лаору.
Из переговорного артефакта раздался требовательный голос моей бесценной мыши:
— Хватит обсуждать денежки! Адель очнулась? Несите меня к ней!
— Очнулась, очнулась… — Книжуля пошевелила закладкой, и переносной переговорник воспарил в воздух и плавно полетел ко мне.
— Быстрее, — пискнула Марель.
— Все же ты мышиный генерал в юбке, Мареллина. Может, потому и не замужем.
— А может, мне и не надо⁈
— Милая, туда не надо лет до двадцати пяти, а после ни разу не сходить уже моветон!
— Пф-ф-ф, — пренебрежительно пошевелила белыми усами появившаяся в поле зрения бухгалтерша. — Аделюшка, как ты себя чувствуешь?
— Еще не знаю, — слабо улыбнулась я. — Только что проснулась и еще сама не в курсе текущих дел.
— Нам к тебе собираться или сама справишься? — деловито уточнила Марель. — В целом могу попросить паучков разузнать, не отходит ли в ближайшее время какой обоз до этого вашего поселка. Или дилижанс…
Я лишь помотала головой, с содроганием представив процесс поездки мышей и пауков на общественном транспорте.
— Не переживай, справимся! А Котик там рядом?
— Да, Адель. — Рядом с проекцией мышки появился домовой. — Рад, что у тебя все в порядке.
— Да, — я нежно улыбнулась домовому и замешкалась, не зная, с какой стороны подойти к вопросу.
— Ты что-то хочешь спросить? — мягко спросил мудрый Кот.
— Тут такое дело — кажется, теперь у нас есть не только лавка и наследство отца и брата, но еще и поместье. — Я даже развернула переговорное устройство, чтобы домашняя нечисть увидела трещину. — И оно в очень плохом состоянии. Сможешь ли ты приехать и помочь?
Кот лишь вздохнул и с сожалением покачал головой.
— Прости, Адель, но не получится. Я привязан к нашей лавке еще на этапе строительства. Потому я и смог ее восстановить практически без усилий, как только у нее появилась хозяйка, а у меня — силы. По сути, здание и есть мое тело, а кошачий облик — физическое воплощение.
— Оу… ясно. Получается, что будем справляться своими силами.
— Да, по всей видимости, придется на себе прочувствовать страшное слово «ремонт».
Книжуля аж передернулась.
— Жуть какая, — совершенно искренне заявила она. — Мы таки как-то ремонтировали квартиру и однажды строили дом. Так вот, Аделька, нет ничего более разрушительного для кошелька! И нервишек…
— Спасибо, поддержала и воодушевила, — мрачно проговорила я.
— А хто еще, акромя мудрой Сарочки, тебе расскажет за все жизненные ужасы? Никто!
Пока Книжуля демонстративно дрожала страницами от ужасных воспоминаний, мышка грустно потискала передничек и спросила:
— Получается, ты не приедешь?
— Пока нет, — в унисон вздохнула я. — Очень бы хотела, Марель! Но сама понимаешь, надо заниматься наследством. Очередным… знаешь, вот никогда не думала, что буду так расстраиваться от его наличия! Еще несколько месяцев назад это было моей несбыточной мечтой.
— Потому что в мечтах наследство не обременено проблемами, — авторитетно выдала моя прекрасная бухгалтерша. — Кажется, что ты его получаешь — и началась сладкая жизнь. Но почему-то забывается, что в комплекте с правами идет еще и ответственность. А от слишком большого количества сладостей можно потерять зубы.