– Не может, князья привязаны к Тиосу своей силой. Так что в своем, так сказать, личном теле он сюда прийти не может.
– Тогда откуда печать? – нервно прикусив губу, спросила я.
– Что тебе известно об одержимости, Адель?
Я несколько раз стукнула пальцами по подлокотнику и спустя десяток секунд выдала все свои небогатые знания.
– Если честно – мало что известно. На уровне сказок и детских страшилок. Что если будешь себя плохо вести, то придет к тебе злой демон из другого мира и будет искушать. Сулить богатство, власть, исполнение любых желаний, а все взамен на то, чтобы ты пустил его в свое тело.
– В целом все верно. Князья привязаны к Тиосу телесно, но вот разум их свободен. И желает путешествовать. А также получать выгоду от этих путешествий. Тебе же известна история принца Инквиза?
– Который основал орден, а после провел остаток жизни в маяке на берегу? – Я вспомнила недавний ужин с мэром. – Да, недавно мне эту интересную легенду рассказывали.
– Так вот, мало кто знает, что одним из условий контракта было то, что Инквиз пускает в свой разум князя Тиоса. Кстати, это был инкуб, один из предков главы моего клана.
– То есть принц был одержимым.
– Да, наверняка князь, получив в свое распоряжение настолько высокопоставленное тело, захотел сделать что-то сверх оговоренного контрактом. Король, скорее всего, отказал. И предпринял меры.
– В целом в этом свете его заточение уже не выглядит таким уж неблагодарным поступком, – подытожила я.
– Да, вполне логично.
– Но таки все равно непонятно, при чем тут наша Аделька! – вернула нас от истории к реальному времени Сарочка. – На кой мэр на нее печать принадлежности шлепнул? Тут вроде как нет нужды всем и каждому заявлять, что эту вот сладкую тушку кушать не надо, на нее уже начальство пасть раззявило.
– Сара!
– А шо Сара? Сара всегда за точные сравнения.
– Возможно, мы что-то выпускаем из вида. Да и… – Лаор протянул руку и коснулся моих пальцев. А точнее, безымянного, на котором поблескивало роскошное кольцо. – Он не только нечисти продемонстрировал, что на эту девушку уже кто-то… как ты там сказала?
Книжуля, разумеется, с готовностью повторила, а я поморщилась.
– Осталось выяснить зачем. Почему я? И если причины, по которым он хочет на мне жениться как обычный человек, я еще могу представить, то зачем я князю Тиоса – нет!
Вот как меняет все новая информация, а? Неделю назад я не могла себе вообразить, что смогу принять и понять, зачем лорду Ибисидскому наша свадьба! А сейчас поди ж ты…
– Ну, дорогая, у меня нет ответов на все вопросы мироздания, – развел руками Лаор. – О том, почему открываются порталы, о том, по какой причине каждые десять лет в начале лета выпадает снег, и на кой демон князю бывшая лавочница. Хорошенькая, конечно, но это же не причина ставить метку.
– Давайте рассуждать логически, – вступила Марель. – Печать – она для чего? Чтобы не тронули. Или враги, или конкуренты. Не по твою ли душу это заявление, Лаор?
– Ты о том, что мы, когда приехали в поместье Харвисов, представились женихом и невестой? Но после ритуала я уехал.
– А вдруг князь про это не знал?
– Сомнительно. Эти товарищи обычно крайне осведомленные тва… ладно, о вышестоящих либо хорошо, либо ничего!
– Вообще, в оригинале поговорки было «либо правду, либо хорошо», – подбодрила его Сарочка. – Так шо не стесняйся.
Инкуб лишь усмехнулся, а после сказал:
– Нет, я практически уверен, что это не для меня отметина. И вообще, мне кажется, что мы копаем не в ту сторону. Нужно искать выгоду, а не персоналии. Вспомни хотя бы историю с темной ведьмой: там девушка хотела силу. И, кстати, насколько я знаю, после поимки Лилит череда этих прискорбных случайностей не прекратилась.
– До сих пор продолжаются нападения? – неприятно поразилась я.
– Да, последняя ночь, подходящая для такого ритуала, не осталась без жертвы.
– И куда смотрит инквизиция?
– В разные стороны. Вопрос – в какие именно. Но это уже не твоя проблема, Адель. А твоя – выяснить, что же от тебя нужно одержимому. Справишься?
– В смысле?
– В прямом. Нам не докопаться до истины, если не общаться с мэром. Думаю, тебе нужно сменить гнев на милость и высказать некоторую благосклонность. Пусть расслабится!
– Князь? Почти всесильная нечисть из Тиоса? Расслабится?
– Нет ничего более умиротворяющего, чем когда все идет по плану. Ну, и одержимость – это не равно «постоянно князь в этом теле». Они, скорее, делят его. Князь появляется когда захочет, но по согласованию с носителем. Интересно, на что они заключили договор?..
Вопрос был без сомнения очень интересный, но, к сожалению, риторический. Потому переливать в очередной раз из пустого в порожнее мы не стали. Лаор изъявил желание остаться в поместье, и я, конечно же, разрешила. Но внутренне немного напряглась от того, как буду объяснять своему вроде как жениху, по какой такой причине со мной в одном доме проживает бывший жених.
Но это все лирика.
В спальню я направлялась одна. Марель убежала по делам, Лаор таинственно испарился, а Книжуля пошла искать Фолианта. Что-то умиротворяющее было в каждом вечере, когда после трудного рабочего дня заходишь в свою комнату. Вроде бы сейчас я не работала в лавке, но при этом забот меньше не становилось.
В поместье было тихо. Горели свечи, мягким светом освещая пустые коридоры.
Первым делом я сняла домашние туфли, отбросила их подальше. С наслаждением потянулась. Стопы утонули в мягком ворсе ковра. Следующим порывом было снять платье, но в потайной складке я нащупала что-то прохладное, тонкое и продолговатое.
С удивлением выудила находку. И меня озарило: это ведь та самая металлическая пластинка, которую выронил магистр Рейвенс!
– И что ты такое? – вслух задала вопрос я, покрутив тонкий кусок металла.
Поверхность, видимо из-за покрытия, была матовой, и на ней были выгравированы необычные символы. И пока я вглядывалась, мне показалось, что-то в них было все же отдаленно знакомое… Будто я когда-то видела похожие иероглифы.
Интересно, конечно, что за вещица такая и для чего, но надо вернуть хозяину.
Рей…
Вместе с его именем вернулись в голову противоречивые мысли. А в груди расцвели чувства… Такие полярно разные.
Я решительно застегнула пуговицы, которые уже успела расстегнуть, надела туфли и направилась по пустому коридору в свой кабинет.
Приглушенные магические светильники мягко освещали мне дорогу.
Устроившись за своим столом, я взяла чистый лист, перо.
Первые строчки письма шли очень тяжело. Я даже несколько раз комкала листок и начала писать заново. А потом… Я выплескивала эмоции на бумагу, писала, не отрывая пера и почти не дыша. Буквы сами складывались в слова, слова в предложения. И будто бы это были не чернила, а мои чувства. Моя первая влюбленность, то, что я считала любовью, мои ожидания и мечты, моя боль от того, как жестко он отверг меня… Наверное, тот день, когда Рей предложил стать мне любовницей, а не женой, что-то во мне надломил. Это все смешалось, копилось во мне и наконец вышло наружу огромным письмом.
Просто зачем мне обманывать магистра и себя, если и сейчас, и через несколько дней мой ответ не поменяется? Отсрочка ничему не поможет. Надо быть честной в первую очередь с собой.
Если Рей мог оставить свою нынешнюю жизнь и отказаться от своего долга ради меня, я не могла и не хотела этого делать ради него. И тут дело, наверное, даже не в нечисти, которая зависит от меня, хотя они играли роль в моей решении. Просто… наверное, мои чувства куда слабее чувств лорда Рейвенса. Или они перегорели, пока я ждала от Рея тех слов, что он сказал сегодня.
Я ему написала «нет». Видимо, он все же опоздал со своим предложением, потому что… На кону стояло слишком многое. И для меня это имело куда большее значение, чем мои чувства. Мой брат, моя лавка, моя нечисть, которая стала моей семьей, мое поместье и мое имя. И если мне суждено еще кого-то полюбить, я никогда не хочу стоять между подобным выбором.
И в тот момент, когда запечатывала письмо и вкладывала в конверт потерянную магистром пластинку, у меня в глазах стояли слезы. Я понимала – теперь между нами всё. Точка. Рей никогда не простит мне отказа, а я никогда не передумаю.
Отправив послание, я направилась спать. Завтра меня ждет новый день.
Глава 14
Следующее утро началось очень неприятно. Я сначала долго не могла проснуться, поднимала голову, но она снова падала на подушку. Пыталась открыть глаза – а в них будто песок засыпали. Начали слезиться от яркого света, и веки снова опустились.
– Ну шо с тобой такое? – Сара была бодра как никогда. Шумно шуршала страницами, усиливая мне головную боль. – Ночью не спала, что ли? Падажжи, ты еще и плакала?!
Ну да, было такое, было.
Просто отказываться от чувств было все же больновато.
– Я сейчас встану, – хриплым голосом обещала… раз десятый, что ли?
– Сара, отстань уже от Адель. – Марель оказалась более понятливой. – Я скажу принести Бетси кофе, а ты пока полежи.
– Ну как отстать? Таки приличная женщина нерви себе не портит из-за мужика. Это мужик должен плакать! И потом, было бы из-за кого расстраиваться. Рей настоящий поц…
– Сара! – перебила подружку мышка.
– Ладно, раз с опытом мудрого поколения никто не хочет считаться, то таки я буду молчать! Потом не говорите, шо Сара вам не помогла! Саре просто некрасиво заткнули рот!
Пока они пререкались, я все же села на постели. Потерла глаза и наконец сумела их разлепить.
– Ну и видок у тебя… – протянула Книжуля, переводя взгляд на меня.
– Сара! – снова прикрикнула Марель на нее.
– Шо опять Сара? С близкими надо быть честными.
– Но не бесцеремонными и грубыми.
Я поморщилась и помассировала висок.
Вот мой новый день. А я думала, с какой легкостью на душе проснусь и начну заниматься делами… Только я не учла, что, если полночи страдаешь над письмом, легкости ожидать не стоит, а вот разбитости во всем теле – запросто!