– Сегодня последний день перед закрытием сезона. Зима в Исталии, конечно, гораздо более мягкая, чем у нас, но все же берет свое. Особенно в этой местности. Морской климат не всегда в плюс… особенно когда идут ветра.
Мы сели на лавочку и пару минут любовались прекрасным. Сначала водными композициями, а после мне предложили обратить внимание на восхитительный храм.
– Взгляни, какая архитектура. А уж эти мозаики на площадке перед входом! Невероятно искусно!
– Странное решение. – Склонив голову набок, я присмотрелась к ним. – Словно разводы.
– Ну да. Художник Винченсо Альери отразил этой мозаикой ручьи крови, что лились из отрубленной головы последней казненной в Исталии ведьмы! Все случилось на этом самом месте. Кстати, всего лет двадцать назад было…
В целом, права была Сарочка – гроб в хозяйстве вещь очень полезная. Даже если Ибисидский не является нечистью, то уже заслужил право в нем полежать!
– И снова было не романтично, Одар.
– Очень жаль.
И мне продолжили демонстрировать великолепие города студенческой молодости мэра.
Он проводил меня по узким улочкам, мимо красивых мостов и великолепных площадей. Рассказывал историю города, о его знаменитых каналах, маскарадах и карнавалах. Мы даже зашли в музей, который сделали в особняке одного из десяти лордов Энции. И я даже на какой-то миг забыла о том, для чего я здесь… Сила искусства вытеснила все остальные мысли из головы.
Заклинание меня тоже не беспокоило, так что спустя какое-то время я отпустила ситуацию и начала наслаждаться прогулкой. В конце концов, вряд ли я отсюда вот вообще нецелованная уйду, верно?
Потому мы гуляли. Даже покатались на гондоле, но не так долго, как хотелось бы. Климат тут иной, но чем ближе к вечеру, тем становилось холоднее.
– Где хочешь поужинать? – спросил мэр, подавая мне руку и помогая выбраться из лодки. Дно шаталось под ногами, и потому я как никогда ценила надежные руки Дара. Почему-то не было ни малейших сомнений в том, что он меня удержит.
– А какие имеются варианты?
– Дорогие и пафосные. Студенческие и атмосферные. И просто уютные.
– Как понимаю, атмосфера студенчества – это…
– Недорого, сытно, шумно и не всегда чисто, – со смешком признал Ибисидский. – Зато разговоры вокруг интересные.
– Тогда я за уютное.
– Почему-то и не сомневался.
– Так ты мне варианты выдал такие, чтобы не сомневаться, – выразительно указала я на то, что это был выбор без выбора.
– Да, я в этом хорош. Но еще больше мне нравится давать человеку ассортимент из равно устраивающих меня вариантов. Очень люблю это дело.
– Веди уже, – вздохнула я.
Спустя пять минут мы оказались в очень приятном заведении. Нам предложили воспользоваться верандой, заверив, что там нам будет тепло и комфортно.
И действительно. Три столика располагались на одном из «фундаменте», что вдавались в канал. Возле каждого стоял вертикальный артефактный обогреватель, что источал мягкое тепло.
Мини-дворик был с обеих сторон огорожен изгородью, по которому вилась невесть как уцелевшая в холодах лоза. Чернильно-черная в наступивших сумерках, лишь отблески обогревателей высекали из листьев багровые искры. Из декора тут были лишь украшения на столах да огромное зеркало в богатом обрамлении. Впрочем, сама гладь была затянута золотистой патиной, и в ней нельзя было четко разглядеть отражения. Лишь силуэты да источники света.
Кроме нас в патио никого не было. Официант попытался было за мной поухаживать, но был оттеснен Ибисидским в сторону с пожеланием принести меню, а не уделять внимание даме.
– Располагайся. – Дар выдвинул для меня стул. Когда я заняла предложенное место, то на мои плечи лег мягкий плед. И руки. Тяжелые и почему-то горячие. Пальцы касались ключиц поверх одежды, а спустя несколько томительно долгих мгновений один из них провел по моей шее.
От этого прикосновения по коже рассыпались искры мурашек. Таких отчетливых, каких я никогда в жизни не ощущала. Они спустились вниз по позвоночнику, сковали ребра… почему-то мне было сложно сделать новый вдох.
Почему-то наше отражение оказалось гипнотически привлекательным. Мой силуэт, который читался благодаря хрупкости и ярким волосам. И внушительный – мэра. Черный. возвышающийся надо мной, то ли в порыве защиты, то ли подавления.
Я замерла.
Хрупкий момент, полный непонятных ощущений, разрушил вернувшийся с меню официант.
– Ну вот. – Со вздохом Одар занял свое место.
Дыши, Адель! От того, что мужик просто над тобой постоял, не должно быть такой реакции! Даже если он стоял очень выразительно. Можно сказать, что так рядом со мной еще не вставали!
Вот демоны знают почему, но от своих мыслей я опять покраснела.
– Что? – как ни старалась, все равно несколько нервно спросила я в попытке поддержать диалог.
– Я уже практически решил, что момент был достаточно романтичным для того, чтобы чмокнуть тебя в макушку, – листая меню, проговорил мэр. – Но тут все испортили.
Какая макушка? Нельзя в макушку!
– Так, надеюсь, ты доверяешь моему вкусу? – осведомился Ибисидский.
– Несомненно, – мрачно отозвалась я.
Одар на исталийском обратился к официанту и, перечислив нужные блюда, отпустил его.
Несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, а после усмехнулся:
– Ты очень забавно злишься. Правда, не совсем понимаю почему.
Немного подумав, я решила бить мэра его же оружием. Откровенностью.
– Потому что ты не соответствуешь моим ожиданиям.
Прерывая разговор, нам принесли вино и пару бокалов.
– Что, ты уже распланировала, как со страдальческим видом подставишь мне щечку и будешь такова? – ехидно осведомился Дар, наливая светлый напиток сначала мне, а после себе.
– Разумеется, – с готовностью признала я. – А также представляла, как именно буду пытаться избежать этого. А тут ты. Не претендуешь.
– Как некрасиво с моей стороны!
– Да вообще ужас.
– На самом деле все просто, дорогая моя. – Одар поднял бокал, разглядывая меня через стекло. – В ожидании половина сладости. Я не хочу, чтобы наш первый поцелуй был сухим возвратом долга и ничем более.
– Ты сам его потребовал.
– Ну да. Как я уже сказал – люблю ставить людей в безвыходные положения.
– Я помню…
– Хм… судя по всему, помнишь что-то не очень хорошее.
– Нашу первую встречу. Ты восхитительно начал знакомство. С шантажа.
– Было такое. Но, видишь ли, Адель, в чем проблема… ты мне была очень нужна. А вот твой отказ не нужен от слова «вообще». Потому мы имеем то, что имеем.
Воу-воу, неужели мы имеем дело с откровенностью? Самой настоящей? И сейчас-то мне и поведают, на кой демон я понадобилась?
– Так зачем нужна?
– Из-за чуйств великих, разумеется, – рассмеялся Ибисидский и, подняв бокал, сказал тост: – За тебя, моя бесценная, драгоценная леди Харвис.
– Как понимаю, ключевое – это «леди Харвис»?
Он ничего не ответил, но так многозначительно прищурился и так пристально смотрел, отпивая из бокала, что я практически уверилась в том, что ценность действительно в моем новом статусе.
Но Ибисидский такой Ибисидский.
Наверное, что-что, а искусство многозначительно улыбаться он освоил блестяще.
В общем, намек я поняла и дальнейшие вопросы прекратила, послушно поддержав беседу о вкусе блюд, которые нам принесли, а также о красоте заката. Тот был действительно прекрасен. Солнце садилось за дома напротив и раскрашивало крыши в медно-красный, а вода в канале напротив темнеет до темно-синего цвета. В небе же загорались первые звезды.
Я сидела, не торопясь пила белое игристое, смотрела на великолепную Энцию… и чувствовала безграничное спокойствие.
Мэр сидел напротив. Задумчивый и какой-то очень теплый в этот момент. Да, разумеется, дело в освещении и вообще в моменте, но он действительно уже не производил то ледяное и опасное впечатление, что раньше.
– Смотри, звезда, – вдруг тихо проговорил он.
– Что?
– Упала. О, и еще одна.
Я закрутила головой, пытаясь рассмотреть шальную комету, но никак не получалось. Все звездочки ровно светили на небе и не думали срываться в недолгий полет до земли.
Мэр встал, передвинул свой стул вплотную ко мне и, схватив за руку, поднял ее к нему.
– Вот же.
– Не вижу! – расстроенно проговорила я, настолько увлеченная поиском следов метеоритного дождя, что даже не смутилась от внезапной близости Ибисидского.
– Я знаю, – вдруг сказал он, оказавшись практически вплотную ко мне.
– Что? Но заче-у-ум.
Поцелуй застал меня врасплох.
Горячее дыхание, теплые губы, виноградный привкус… это оказалось внезапным, несмотря на то что я ждала этого целый день.
Поцелуи бывают разные. Такие, когда бешено стучит сердце и в глазах темнеет от волнения. И ты даже не чувствуешь вкус поцелуя – ты наслаждаешься своей влюбленностью, от которой по телу расходятся мурашки. Этот вид касания я сполна ощутила с магистром Рейвенсом. Когда близость вызывает столько чувств, что опустошает тебя дочиста.
Еще в книгах я читала, что бывают нежные поцелуи – когда в них включаешь все свои светлые чувства, благодарность. От них не сходит с ума пульс, но они дарят спокойствие и телом разливаются в груди.
А то, что я испытала, когда Одар коснулся моих губ, я не могла отнести ни к одному из этих видов. Потому что такого со мной еще не было.
Я просто потерялась. Во времени, в прикосновении.
Он никуда не торопился. Словно был уверен, что я даже не дернусь для того, чтобы убежать.
И я действительно замерла, но не в испуге, а в ожидании. В этой медлительности, во вдумчивом изучении моих губ было нечто волшебное и даже гипнотическое. Уверенное. Властное. То, что даже мысли не возникает прерывать.
Поцелуй первый закончил он. Отстранился, оставив меня растерянную и со звоном в голове.
И почти сразу я поняла, что понятия не имею, сколько мы целовались! Изначально я рассчитывала считать секунды! Но в итоге забыла про это.