– Что ты делаешь? – мрачно спросила я, убирая инкубью лапу со своего плеча.
– Тренируюсь, – ничуть не смутился Лаор. – А то вдруг вернусь к основной деятельности и пойму, что разучился соблазнять женщин. Как настоящая подруга, ты обязана мне помочь.
– Чем же? – прищурилась я.
– Лучше всего соблазниться, – он сказал это так, будто речь шла о какой-то ерунде. – А то в последнее время стало скучно… хоть на Бэтси кидайся, раз ты такая недоступная.
– А ты не боишься, что мэр оторвёт тебе все соблазняющие его невесту конечности? – ласково поинтересовалась я. – Руками начнет и головой закочит.
Лаор хитро улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.
– Ух, какая ты дерзкая, – сказал он. – Ради тебя, может, и не жалко.
Я лишь покачала головой, усмехнувшись. Лаор был неисправим.
– Лучше расскажи, как продвигаются работы? Я сознательно не выезжаю, потому как очень многое держится на авторитете Ибисидского. Он, конечно, как я понял, крайне снисходительно относится, что к тебе, что к нашей дружбе, но сеять дополнительные слухи не нужно.
– Да… по-разному. Меня смущает вот что. Школу построят только через несколько месяцев, – озвучила я главные свои переживания, что бродили у меня в голове еще с начала ужина. – А дети носятся по всей деревне уже сейчас. И создают аварийные ситуации на стройке и в мастерских. Надо бы чем-то их занять.
Заинтересовавшиеся нашим разговором гримуары перелетели на диван поближе.
– Милая, мы по сути в магическом средневековье, тут еще не запрещен детский труд. Институт детства еще в зачаточном состоянии. Тем более в такой глуши. Твоя деревня хоть и близка к столице, находится неподалеку от элитного поселочка знати, но по факту глушь глушью, – хмыкнула Сара. – Приставь малых подмастерьями.
– Книжуль, дети, начиная с десяти лет – подмастерьями и приставлены. Я говорю о совсем малышах и чуть постарше. И не стоит ориентироваться на старые времена! Раньше и женщинам слова не давали особо.
– Ну да… и какие есть идеи?
– Детям нужно учиться. А для этого нужно здание.
– Строят жеж.
– В деревне есть еще одно здание. Уже готовое, просторное, светлое и даже с лавками.
Нарисованные глазки восхищенно округлились.
– Это то, о чем я думаю? А ты отчаянная. Рисковая! И как ты планируешь его убедить?
– Исключительно верой в светлые идеалы и апеллируя любовью к ближним своим. Вот прямо завтра и займусь мотивацией…
Еще немного поболтав с друзьями я почувствовала усталость и попрощавшись, отправилась наверх.
Завтра был очередной длинный день. Притом в этот раз еще более тягучий, чем все предыдущие. Так как утром у меня по плану была мотивация ближних и дальних, а вечером должна была приехать модистка из столичного дома мод.
Королевский бал это королевский бал.
Эх…
Мой последний бал давали в честь свадьбы Рея, и он закончился похищением.
А предпоследний – объявлением о моей собственной помолвке.
Чем мне грозит этот?
Поднявшись в спальню, я увидела, как Малуша аккуратно складывает свежие простыни. Она с трудом скрывала гордость за свою работу, поднимая на меня сияющие глаза.
– Малуша, как ты? Всё ли тебе нравится? – спросила я, заметив её скромную улыбку.
– Ой, леди Харвис, что вы! Я и мечтать не могла о таком счастье! – с жаром ответила она, улыбаясь во весь рот. – Работа здесь хорошая, тепло, а еда какая! Я буду благодарна вам до самой смерти, леди.
– Отлично, – я чуть улыбнулась. – Привыкай, Малуша, теперь это твой дом. И учись всему, что только сможешь, впереди у тебя много нового.
Девочка присела в кривом книксене и вслед за старшей горничной вышла из комнаты.
Но едва дверь за ними закрылась, как меня окликнули. Повернувшись, я заметила как из-за портьеры выплыли сразу две знакомые фигуры – Матильда и Брунгильда.
– Вот это явление, – я улыбнулась, глядя на книги. – И где же вы пропадали? За последнюю неделю хорошо если пару раз виделись!
– Добрый вечер, – начала разговор вежливая Матильда. – Мы изучали особняк.
– И говорили, – коротко бухнула Брунгильда. – Много. О тебе.
– С кем?..
– Алтарь, – также лаконично как и начала продолжила перечислять Бруня. – Призраки. Слушали слуг.
Даже интересно, зачем…
А еще интересно, что мой алтарь оказывается умеет общаться! Интересно, у волшебных предметов есть какой-то свой особенный способ перемолвиться словечком даже с теми, кто не имеет рта?
Я пристально посмотрела на книги, чьи страницы едва заметно фосфоресцировали, и к моему изумлению они дружно склонились в подобии поклона. И главное зависли прямо идеально вровень друг с другом! Как по струнке.
– Уважаемая Адель, – начала Матильда, – мы пришли сообщить тебе важную новость!
Я насторожилась, оглядывая обеих гримуаров, которые выглядели серьёзными и даже немного торжественными.
– Уже много веков не случалось такого, чтобы все три тома – Сара, Брунгильда и я, Матильда, – оказались у одной ведьмы. Но… мы решили осчастливить этим тебя! – весомо добавила она.
У меня внутри всё похолодело. Ещё двое гримуаров, в дополнение к Саре и ее неуемной энергии и Фоле с ужасной фантазией? Это… вряд ли я такое выдержу.
– Постойте, – я осторожно спросила, – а вы не хотите, ну… может, подумать над новым выбором? Найти себе других достойных хозяек?
– Ну, во-первых мы изучили особняк и нам тут нравится. А во-вторых…
– Ты, – добавила Брунгильда в своем стиле. – Сильная ведьма. Под защитой влиятельного мага. Уже несколько раз выжила в ритуалах. Ты подходишь.
– Да, – отозвалась Матильда, мягче, но не менее настойчиво. – В общем, сухая статистика говорит в твою пользу, Адель.
Я попыталась представить себе эту «радость»: четыре магических тома, все со своими характерами, советами и идеями. Моя голова уже пошла кругом. Набравшись храбрости, я осторожно возразила:
– Дамы, но ведь вы – не просто аксессуары. С вами нужно учиться, совершенствоваться, уделять время… Это нелегко.
– И? – озадаченно вопросила Брунгильда, качнувшись чуть ближе.
– Просто я не стремлюсь стать могущественной ведьмой, мне… больше интересны другие направления в жизни.
Лавка там своя… может и не одна. Поместье Харвисов снова сделать не убыточным, а успешным. Да много чего еще!
– Сейчас не стремишься, – улыбнулась Матильда, подмигнув. – А вот спустя лет двадцать можем прийти с тобой в Ковен и потребовать титула верховной ведьмы!
О том, чтобы с разгона влететь в теплый ведьминский коллектив и с ходу затребовать себе начальственное кресло я даже не мечтала! И не потому что дерзко, а потому что на шус надо…
– Нет! Нет-нет-нет, благодарю вас, – я замахала руками. – Даже не думайте в ту сторону.
– Ладно, – вздохнула Брунгильда, подводя итог. – Ты подумай. Мы пока никуда из дома Харвисов уходить не собираемся.
Прозвучало скорее как угроза.
Брунгильда коротко кивнула Матильде, и, помахав мне «страницами», они исчезли так же внезапно, как появились. Я, все еще ошеломленная их предложением, опустилась на кровать и протяжно выдохнула, позволив себе немного расслабиться.
Но вдруг тишину нарушил спокойный, уверенный голос, раздавшийся за спиной:
– Адель, соглашайся.
Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, повернувшись на звук.
– Дар?!
Дар стоял передо мной в своём неизменном изысканном костюме, со слегка взъерошенными волосами, которые блестели в мягком свете свечей. Это придавало ему вид… более земной, что ли. Доступный. Близкий.
Легкая полуулыбка, прищуренные глаза…
В Ибисидском чувствовалась уверенность, недоступная и оттого еще более притягательная, которую я никак не могла игнорировать.
– Добрый вечер, Адель. Что касается предложения гримуаров, то плюс бессмертных магических книг в том, – задумчиво сказал он, не спуская с меня глаз, – что они всегда под рукой. Никогда не знаешь, когда тебя вдруг накроет желанием стать величайшей ведьмой своего столетия.
– Угу, – усмехнулась я. – Кого-то накрывает маразм, кого-то – склероз, а меня вдруг жаждой власти приложит?
Он приподнял брови и с философским видом отозвался:
– Жажда власти – она такая. Иногда внезапная.
Я не удержалась и с ехидцей подметила:
– Живешь, живешь, а потом – р-р-раз, и захотелось в короли.
– Почти, милая моя. Почти, – его голос прозвучал как нежный, едва ощутимый шёпот.
Я осознала, что всё это время просто стою, смотрю на него и улыбаюсь. Как дурочка.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, пряча в тоне неуверенность и слегка покраснев от этого.
– Соскучился? – Его тон был спокойным, вопросительным, словно он сам себя спрашивал об этом. А потом, слегка кивнув, ответил уже уверенно, но всё так же тихо: – Определённо соскучился. А ты?
Он не спускал с меня глаз, и в этом взгляде было что-то, от чего у меня перехватило дыхание. Вопрос был неожиданным, и от него моё сердце отчего-то стало колотиться чаще. Как бы я ни старалась не показывать своих эмоций, я не могла отрицать, что его внимание мне приятно. Его подарки, забота, даже эти… поцелуи – всё было очень деликатным, всегда точно в нужный момент. Прямо как сейчас.
И только я попыталась сосредоточиться на том, что сказать, как мэр, чуть склонив голову и скользнув взглядом по моему лицу, с лукавым прищуром, заметил:
– Ты покраснела. Мне стоит радоваться?
– Можешь открыть окно, – отозвалась я, пытаясь казаться невозмутимой. – В комнате жарковато.
Его губы тронула чуть озорная улыбка, словно он заметил мои старания и, возможно, даже по-своему оценил это. Дар всегда держался на грани, и мне это казалось почти опасным – он не нарушал расстояние, но умел словами, жестами подбираться ближе, будто ожидая, когда я раскроюсь в ответ.
После всего, что случилось со мной, так легко и просто принимать ухаживания было… странно. Неестественно. Я не могла себе позволить флиртовать в ответ, казалось, что что-то удерживало меня. Отчасти меня злило то, что я даже себе не могу честно признаться, что же на самом деле чувствую к этому человеку.