– Возрождаться из пепла будут, – ничтоже сумняшеся шепнул он. – Поэтому в Северную башню не думай соваться, Варька. Они этого не любят.
Возрождаться из пепла? Ох… Эта область жизни фениксов была страшно – чудовищно!! – засекречена. И я перед поступлением на работу подписывала магический договор на крови, запрещающий мне рассказывать обо всём, что происходит в замке, за его пределами. Кстати, этот же договор подписывали не только работники, но и гости. И это только усиливало флёр загадочности нашего отеля и позволяло год за годом держаться в лидерах Booking. Каждому же гостю – особенно людям – хотелось рассекретить таинственность легендарного отеля. У иномирян, само собой, мотивы несколько отличались.
Но я отвлеклась. Не о том сейчас речь, а о фениксах.
Само собой, я из кожи вон вылезла, но увидела, как выглядит это их таинственное «воскрешение из пепла».
Когда Макс обнаружил меня, спрятавшуюся за колонной на галерее и почти потерявшую дар речи из-за увиденного, у него было такое лицо… Такое… Нотариальные конторы должны выставлять его фотографию в своих окнах с подписью «А ты уже составил завещание?»
К счастью для меня, Макс всегда был оптимистом. Порычал с полчаса в седые моржьи усы, оштрафовал на две месячных зарплаты, а потом провозгласил с королевской уверенностью:
– Что там у тебя осталось? Два года до навигатора? Доучишься без академки…
– Но…
Я перепуганно моргнула.
– Доучишься, я сказал. На заочном в Дранхарре, у меня там… связи. А пока мы тебя на гостиничный бизнес определим, тоже не на дневное, будешь получать образование без отрыва от производства. Ты же не против, а? Вареник?
Я посопела недовольно с пару минут, с удивлением осознавая, что действительно не против, а потом спросила:
– Макс, вы с дедом Шуркой в одном классе учились или уже потом, в школе для тиранов познакомились?
– Ха-ха, – ответил он и щёлкнул меня по носу. – Уела. Иди к вступительным экзаменам готовься, а то ещё неделю из зарплаты за дерзость вычту.
Макс. Что с него взять? Он во всём такой…
А Нинон я всё же не просто услала подальше от Северной башни, ещё и магического техника Матеуша попросила поработать с территорией так, чтобы допуск туда имела исключительно я и лично мною одобренные люди. Точнее, не-люди. А ещё точнее, фениксы. Саэйя Фаэрг ил Нау и эйя Анера Нау ила Фаэрг.
Они приехали в пятницу вечером, как и обещали. Без оскорблений и споров подписали маг-договор, введя тем самым всю дневную смену в состояние ступора. Пожелали всем хорошего окончания дня и удалились в отведённые им апартаменты…
В единственный не изменившийся номер Северной башни я постучалась, когда уже стемнело, и в гостинице остались только постояльцы да несколько человек из обслуживающего персонала, если не считать тех, кто, как и я, жил в замке на постоянной основе.
Саэйя Нау открыл мне сразу, будто стоял под дверью. Окинул подозрительным взглядом мой наряд – форму, которую по настоянию Макса должны были носить все служащие отеля, я искренне ненавидела, и потому пользовалась каждой возможностью на неё забить.
– Вы Барбарэ? – не здороваясь, спросил феникс. – Почему нас Макс сам не встретил? Он обещал.
– Макс в больнице, – перебила я. – Сердечный приступ. Разве вы не знали? Я думала, он поставил вас в известность. Извините, пожалуйста… Это, наверное, моя вина. Он меня не предупредил, но я и сама должна была подумать… Ещё раз прошу прощения. И если вас не устраивает моя кандидатура в качестве… хм… помощницы, я могу вызвать кого пожелаете из любого нашего филиала.
– Не надо. – Феникс, наконец, отступил в сторону, пропуская меня внутрь. – Это наше первое возрождение, простите мне мою нервозность. Макс высоко оценивал ваш профессионализм, а это лучшая из возможных рекомендаций. Мне всего-то и хотелось, что с ним поздороваться. Мы старые приятели, знаете ли… Как он? Помощь какая-нибудь нужна?
– Может, немного вашего живительного пламени, – неловко пошутила я. – Он просто стар, саэйя, здесь вы уже ничем не сможете помочь.
Саэйя Нау с нечитаемым выражением на лице кивнул и, вспомнив о вежливости, предложил мне сесть.
– Чаю? Анера привезла с собой из дома изумительные травы, вы таких нигде не попробуете, Барбарэ… Проходите, не стесняйтесь. Нам с вами предстоит провести вместе следующие три недели, большинство из которых мы с моей супругой по понятным причинам не запомним… Макс говорил, что вы уже присутствовали при возрождении. Я не ошибся?
– Присутствовала, – я решила не уточнять, при каких обстоятельствах всё произошло в прошлый раз.
– Ну, слава Солнцу! – Феникс рассмеялся и нервно спрятал кисти рук подмышками. – А то у нас с Анерой это всё впервые… Переживаем чудовищно! Как всё пройдёт?.. Даже не знаю… Может, составим список того, что мы любим, а чего терпеть не можем? Как ты думаешь, сердце моё? Чтобы Барбарэ потом не пришлось с нами мучиться больше обычного…
– Я думаю, милый, что это напрасная трата времени.
Из задней комнаты, наконец, вышла супруга феникса, эйя Анера Нае ила Фаэрг, и протянула мне руку для знакомства.
– Меня Ани зовут. И давайте сразу на ты, если вы не возражаете.
Она была очень хорошенькой и изумительно приятной в общении. Мягкая, улыбчивая, крайне вежливая… И близко не похожая на всех тех фениксов, которых мне приходилось видеть ранее. Просто удивительно! Может, у фениксов, чем ближе человек к власти, тем меньше ему корона на уши давит? Не удивлюсь, если так оно и есть.
Распрощались мы глубоко за полночь, назначив точную дату «процедуры». Я ушла к себе, заведя будильник на восемь утра, но ещё долго не могла уснуть. То и дело порывалась позвонить Максу, но потом вспоминала о том, что он в больнице, под капельницей, что врачи отобрали у него мобильник и ноутбук, а мне позволили разговаривать со своим обожаемым начальством лишь на нерабочие темы. Изверги, ну!
К рассвету я забылась дурным сном, а проснулась, само собой, не с того глаза и не с той ноги. Наскоро позавтракала остатками шведского стола и, проигнорировав вопли Иванки насчёт группы незапланированных драконов, прихватила огромную кружку кофе и полетела в Северную башню. К уже возрождённым фениксам, если всё прошло по плану.
В банкетном зале пахло гарью и дымом, в воздухе огромными снежинками кружились серые хлопья седого пепла. Я помахала перед лицом ладошкой и сделала первый осторожный шаг внутрь.
Два розовых, совершенно голых младенца лежали в центре ритуального круга и, агукая, радостно пускали пузыри.
– Эйя… Саэйя… В смысле, Ани, Фэй, вы меня пока не помните, но я Варвара. Барбарэ. Нам с вами в ближайшие три недели придётся жить в очень тесном контакте, поэтому давайте договоримся сразу: вы держите свой огонь при себе, а я не хватаю вас противными огнеупорными рукавицами, не поливаю из огнетушителя, а наоборот, холю, лелею и очень люблю. Как вам такой план?
Ани улыбнулась мне очаровательной беззубой улыбкой. Ну, оно и понятно. Женщины, они всегда найдут общий язык, даже если одна из них феникс в первые минуты после возрождения.
Переложив маленькую эйю в принесённую заранее корзину для младенцев, я потянулась за саэйей.
– А ты, красавчик, чего такой хмурый? Не устраивает тебя мой план?
Красавчик дождался, пока я прижму его хрупкое тело к своей груди, и только после этого сверкнул ярко-синим глазом и совершил своё коварное мокрое дело.
– Зараза ты, а не красавчик, – обиженно пробормотала я. – Но спасибо, что хотя бы не кипятком.
Оставив разрушенный банкетный зал на заботу замка, я перенесла детей в специально оборудованную – огнеупорную – детскую. Стены отель здесь покрасил специальной краской, и мебель вся была очень надёжной… Ну, как вся мебель? Кроватка и пеленальный столик. Шкаф с запасным постельным (на случай неконтролируемого возгорания), ползунками, распашонками и всем остальным младенческим скарбом находился рядом, за дверью. В комнате, куда мы с фениксами переберёмся дня через три-четыре, когда они уже научатся управлять стихией.
Но до переезда нам ещё расти и расти, а пока… пока я взяла в руки фотоаппарат и сделала несколько кадров для «Дневника взросления фениксов». Об этом меня никто не просил и, наверное, Макс, будь он здоров, вообще запретил бы мне такое самоуправство, но я так отчётливо помнила, какими очаровательными были те младенцы, на примере которых мой обожаемый начальник учил меня на «помощницу при возрождении», что… что… Ну, просто не смогла я, и всё. Захотелось.
А ещё почему-то жила во мне уверенность, что именно эта пара, учитывая их первое семейное возрождение, проникнется моей идеей. Да и чем ещё мне было заниматься, пока я находилась рядом с маленькими фениксами? Кормить их не надо было – первые семь дней жизни после возрождения огненные малыши нуждались лишь в чистой питьевой воде и надёжных руках, которые не позволят заработать увечья и шрамы. И то, и другое фениксов не убьёт, но учитывая, что возрождение возможно один раз в сорок лет…
– Как, раз в сорок лет? – опешила я, когда Макс вводил меня в подробности дела. – Я думала, что фениксы бессмертны и…
– Условно бессмертны. Варежка, ты из бараньей шерсти, что ли, сделана? Включай мозг, а то оштрафую!
– Ма-акс! Совесть есть? На что штрафовать, я тут и так уже за еду работаю…
– Значит, на голодный паёк посажу, – отрезал он. – Пока мозгами пользоваться не научишься. Ты историю миров отражения в университете сдавала?
– Ну…
– Баранку, блин, гну! Варька! Ну-ка быстро мне про последний переворот в Фенексисе!
– Когда всю правящую ветку казнили или про тот, что… – осеклась. – Ой! А как же их казнили, если они…
Макс довольно улыбнулся.
– То есть мозгом мы всё-таки умеем пользоваться? Это радует.
– Ма-акс! – обиженно протянула я.
– Макс, – проворчал мой начальник, а по совместительству друг и учитель. – Слушай дедушку, детка, пока есть такая возможность. Кто тебе ещё правду скажет? В течение сорока лет феникс может возродиться трижды, уж если на то пошло. Но это уж вообще страшный секрет. Потому как первое внеплановое возрождение основательно уменьшает магический потенциал, да и сам феникс становится слабее. Второе – фактически, превращает его в человека, обладающего зачатками магии. И если до истечения сорока лет от первого возрождения его случайно убьют… Его убьют. Уловила суть?