Не смотря на жару, на орке была одела отороченная мехом жилетка. На торчавших из пасти нижних клыках – золотые, инкрустированные гранатами кольца. Вместе с ним всюду следовали двое орков-воинов с богато украшенными саблями в рост человека и висевшими на поясах палицами. Цвет их кожи был не таким зеленым как у купца. Как объяснил потом Хельге ведун Пересмысл, цвет кожи орка, говорит о его принадлежности к определенной касте.
Например, эти воины были серокожими, то есть являлись воинами и охраной для более знатных собратьев.
– Что это за Мертвая вода такая? – громко прорычал орк. – Что она делает?
Лан при виде этой зеленой твари побледнел лицом.
– В малых количествах лечит, а в больших и носорога свалит, – как-то очень нервно улыбнулась Хельга, в крови у неё ещё играл адреналин от недавней стычке с вором и нервы требовали выплеска эмоций.
Так что сейчас этот хамоватый зелёный орк, одетый как какой-нибудь кочевник, откровенно нарывался на пару ласковых.
– Для вас, маленьких человечков, вообще много не надо. Вы ведь не дикой крови, закаленной суровыми степными ветрами. Что с вас взять, для вас и один рог норкора[2] на дюжину разводить надо.
Хельга не стала ничего доказывать поставила на прилавок маленький бочонок спирта.
– Рог – это, наверное, много, – подмигнула ему девушка с розовыми волосами. – Больше чем этот бочонок?
– Больше, – усмехнулся орк. – Раза в три больше.
– А как зовут уважаемого? – голос Хельги приобрёл елейно-ласковый тон, тот, который она сама до смерти не любила в людях и с таким обычно разговаривают торговцы, коими они сейчас и являлись.
– Батар, сын Бадмы, клан Арвай. – с гордостью голосе произнес орк, который был едва ли не в три раза выше девушки.
– Сначала мы выпьем по чуть-чуть из этого бочонка. Так ты убедишься, что у меня нет злого умысла тебя отравить. А потом, уважаемый Батар, я предлагаю тебе пари.
– Пари? – недоумённо произнес орк.
– Спор, к примеру… – девушка сделала лёгкую паузу притворяясь, что думает, какой бы спор предложить орку. На самом деле она всё давно уже придумала. – К примеру, что ты, Батор, сын Бадмы из клана Арвай, не сможешь выпить вот этот самый бочонок. Как ты сказал, он ведь маленький. В три раза меньше обычного рога, из которого пьют орки.
Тут в разговор вмешался маленький, и довольно щуплый, эммм … орк? Выглядел он слишком худым невысоким для представителей его расы. Облаченный в яркие одежды и не имевший оружие Если не считать за таковое бубен и колотушку, сделанную кажется из человеческой кости.
– Батар, не спорь с этой женщиной. Ты же знаешь, что все их женщины шулам[3]. Она обманывает тебя, притупляя твою бдительность своими сладкими, как отравленный мед речами.
– Молчи шаман. Батар никогда не боялся ни одной женщины. Тем более человеческих. Что ставить будешь красавица. – Орк будто плевал словами, так они были неестественны для него.
Хельга заметила на руках шамана глубокие порезы, края которых нездорово опухли и были покрыты желто-зеленой коркой засохшего гноя.
– Ставлю на спор весь спирт, а это больше двухсот литров.
– Сперт? – Орк снова коверкал незнакомые слова.
– Мертвую воду. – пояснила для не сильно сообразительного орка Хельга.
Услышав её слова, Лан сокрушенно выдохнул позади, однако, спорить не стал. Пересмысл, как обычно, лишь загадочно улыбнулся. Он знал больше многих и не всегда своими знаниями делился или высказывал. не зря есть одна мудрая поговорка «Молчание – золото».
– Юксэн усс[4], говоришь. – Дивест литеров?
– Десять с лишним рогов. – Девушка ловко перевела в уме объём огненной воды в понятные для орка меру. – А что ты готов поставить, Батар сын Бадмы из клана Арвай, если так уверен в себе?
Орг призадумался. Любопытная толпа, окружившая лавку, тоже молчала, смотрела взглядами полными немого вопроса на представителя орочьего племени.
– Если выиграешь ты, выполню любую просьбу. Поверь, это не мало! – ответил зеленокожий.
– Лан, тащи бочонок. – махнула девушка гончару. Тот снова тяжко вздохнул и силясь поднял и притащил к орку, то что у него потребовали.
Батар легко открыл бочонок, взгромоздился на маленький для орочьего зада стул. Хельга поставила перед ним кружку на прилавок.
– Не все сразу – опасно. Вот кружками лучше.
Батар только хмыкнул:
– Так и быть, давай кружками.
Батар стал пить глотками, как обычно пьют кумыс или некрепкое вино. Естественно глотку у него зажгло, но купец не сдавался. Слишком высоки были ставки.
Бочонок опустел не сразу, пришлось орку постараться и испытать своё терпение. Орк кряхтел, кашлял, морщился, притом рожа у него была такая, словно ему в глотку заливали огонь:
– Ядрено пойло!
Хельга стояла рядом:
– Мертвая вода свалит и быка. – Девушка говорила эти слова громко, чтобы их услышало как можно больше людей.
Праздный народ, который как раз в большом количестве прогуливался по торговой площади мимо лавок, останавливался посмотреть на то, как огромный орк на спор выпьет целый бочонок нового напитка.
Орк пил. Упорно глотал из кружки напиток и старался не морщиться.
Хельга заметила, как Лан с тревогой смотрит на Батара. Неужели придётся отдавать добро.
Купец хотел что-то сказать, но вдруг пошатнулся, подняв ногу, и упал со стула мордой прямо на мостовую. При этом полностью перегородил вход в лавку. Его охрана растерянно смотрела на хозяина и не знала как поступить.
– Вот! – ликовала розоволосая девушка. – Заберите его! – Обратилась она к сопровождению Батара.
Но по каким-то там обычаям или правилам, орки не могли без дозволения прикасаться к своему хозяину.
Спор и всё это представление возымело должный эффект. Храпевший орк служил приманкой для зевак и потенциальных покупателей. В лавку стали подтягиваться люди и нелюди. Им приходилось перешагивать прямо через зелёного знатного орка, который теперь храпел чуть ли не на всю торговую площадь. И своим храпом привлекал новых зевак и потенциальных покупателей.
– Мертвая вода, настойки целебные, от разных хворей и недугов, – рассказывал покупателям о товаре гончар и добывал полог плавки разнообразные в бутылке и склянки.
Никогда прежде Лан не улыбался настолько приветливо, как сейчас. Да, парень понимал, как важно быть вежливым к тем, кто, возможно, купит у тебя товар.
Не зря отчим Ольги говорил, что быть торгашом – это такой же талант, как, например, играть на скрипке. И это талант парень начал сейчас оттачивать.
Правда спиртом интересовались в основном мужчины.
– Лан, не плохо было бы привлечь и дам, – Обратилась к своему компаньону Хельга. – Что мы можем предложить им кроме настоек и лекарств?
Лан протянул своей подруге два маленьких глиняных пузырька.
– А может это попробовать? Благовония.
Целительница взяла пузырьки, открыла пробки, понюхала, ощутила нежный запах луговых цветов.
– А ничего пахнет. У нас это называется духами.
Заметив у лавки двух любопытных молодых особ в пышных платьях, Лан чуть стушевался, но все-же подошел к ним и очень сказал:
– Не желаете ли посмотреть благовония, – и пригласил в лавку. При этом они, как и все остальные покупатели, перешагнули через спящего прямо на мостовой зеленого орка.
Ведун наблюдал за серыми орками. Те обречённо и растеряно топтались около своего храпящего господина:
– Ваш хозяин теперь так до самого вечера пролежит. Возьмите да перенесите его подальше от прохода, по его клыкам уже мухи роем ползают. – Сочувствуя советовал старик.
Серокожие его слова словно пропустили мимо своих огромных ушей. Они и сами всё это понимали, однако, боялись притронуться без дозволения к телу своего господина.
Храбр и Аин вернулись в лавку ближе к обеду. лица и были в ссадинах. Храбр держал в одной руке разбитые новые очки.
– Допрыгались, – иронично посмеялась на них целительница.
Да, похоже, они всё же смогли найти воров и даже подраться. Хельга не знала как и реагировать на это, то ли смеяться, то ли сочувствовать: теперь эти двое сами выглядели как работники ножа и топора. Обработала их ссадины спиртом, на всякий случай.
Гном перенес дезинфекцию ран очень стойко. Храбр шипел сквозь зубы, как дикий кот, и хватал стал девушку запястье. Делал он это очень осторожно, даже с какой-то нежностью и не отводил взгляда от прекрасной целительницы.
Через полчаса забияки и думать перестали о всех своих ссадинах и теперь очень живо рассказывали о том как ловили по всему городу вора. И, как полагается, вор действовал не один.
К вечеру торговля наладилась. Особенно пользовались популярностью благовония Лана.
Храбр с Аином постоянно отвлекались от охраны лавки и денег. Гном добыл из своего достаточно вместительного кармана кости и начал играть с Храбром.
– Так, мало вам проблем, мужики. Хотите, чтобы снова товар сперли? – строго приструнила их Хельга.
Храбр нахально ухмыльнулся Хельге. А гном Аин, ворча что-то себе под нос, спрятал кости обратно в карман. Гном не мог позволить себе перечить той, кто осчастливила его спасением сыновей. Аин теперь ведь должник крови.
Духи закончились еще в первые три часа торговли, хоть и было их немалое количество и разнообразие. Лан проявил себя как хваткий торговец. Сначала дня духи стоили всего пять грошей, а через час цена их поднялась до двух золотых, а через два до целой серебрушки[5].
Вечер опустился на землю неожиданно. За работой друзья не заметили, как солнце уже почти скрылось за деревянными смотровыми башнями Китежа. Пора бы уже и сворачивать торговлю и отдыхать. Да и поужинать Хельга тоже не отказалась бы.
А вот Лан, похоже простоял бы за прилавком до утра, пока не исчезнут с них последние бутылки и пузырьки.