«И как в одном человеке могут уживаться две такие разные личности?» — про себя подумала Хельга, трижды заметив за одну минуту смену настроения у пациента.
— Да, и этот инструмент, — указала она на цистоскоп сжав губы, чтобы не прыснуть смехом. — Нужно переделать. Сделать тоньше и короче. Ведь вас беспокоят камни в почках, а не вашего коня, Этот инструмент нам сегодня не понадобится. Если вам помогли травяные сборы, значит камень маленький и мы попробуем его опустить до мочевого пузыря, и уже в нём цистоскопом раздробим и выведем.
Хельга и сама заслушалась, как уверенно изложила пациенту про методику. Но вот ударно-резонансного аппарата под рукой не было и чем его заменить стоило хорошо подумать. В самом деле, не заставлять же прыгать почти старика по ступенькам, в надежде что камень сам провалиться.
— А тот, большой аппарат куда заносить? — дворф напомнил про дистилляционную установку.
Хельга так была занята пациентом и разглядыванием своих новых волшебных инструментов, что совсем забыла про самогонный аппарат. Маленький укол совести вновь настиг ее: кажется она попросила слишком много у больного старика. Извечная женская зажимистость, но разве стоит отказываться, если патент на всё согласен?
— Вам — никуда! Не в вашем положении таскать тяжести, — отрезала Хельга. —
У вас сейчас одна задача — пить много жидкости и соблюдать диету. и еще. — целительница протянула часовых дел мастеру в мензурку. — Герберт, мне нужен образец вашей мочи.
Девушка решительным шагом направилась к двери, оставляя своего подопечного в растерянности посреди кабинета.
Потом вернулась в кабинет через время и осматривала содержимое стеклянной мензурки с анализами на просвет. Выделение оказались такими как и предполагала целительница: вкраплениями крови. Значить могло лишь одно: небольшой камень перекочевал из почечной лоханки в мочеточник. Острые грани камня царапали нежные стенки мочеточника откуда в мочу и поступала кровь.
— Раньше крови было сильно больше, — улыбнулся. — Целительница, твое знание очень сильно.
Девушка улыбнулась. Травки бы не помогли будь там камень раза в полтора больше, но похвалу тоже было приятно слышать.
— Спасибо, приятно слышать такое от уважаемого мастера.
Хельга сделала легкий книксен. Пусть не умела и не так грациозно, как дамы на вчерашнем приеме, но дворф оценил. Однако он сказал тёплые слова не просто так, дальше продолжил уже серьезней.:
У подгорного, впрочем как и у надгорного народа внутренние рези весьма распространенный недуг. Могу ли я скромно просить, чтобы целительница приняла и других представители моего племени.
И если предыдущие слова он произнес с учтивостью джентльмена, то эти затараторил не как почтенный мастер и член гильдии инженеров Раутвиля, а словно торговец, заискивающий перед сборщиком подати.
— Я знаю что вы человек, а мы дворфы, но вы ведь помогли мне. Мы согласны платить и платить серебром… — господин Фадж словно желал избавиться от тяжелых его надгорной душе слов. Чувствовал себя не в своей тарелке: не поднимал глаз, от волнения перебирая пальцами полы своей шляпы-котелка.
Хельга оборвала его недобро посмотрев в янтарные глаза часовых дел мастера.
— Друг мой Герберт, а не просветите ли, чем боль и страдания дворфа отличаются от боли человека или же гнома? Есть причина, почему я могу отказать в лечении дворфам? — Хельга уперла руки в боки. Краем глаза заметив свое отражение в зеркале. Не дать, не взять, сейчас выглядела молодой копией своей бабушки, когда та распекала деда.
— Нипочему, — тут же испуганно выпалил дворф, прикрыв рот мозолистой ладонью.
Целительница кивком указал на табурет возле своего стола, сама же поправив платье опустилась на стул рядом и заговорила елейно мягким тоном.
— Уважаемый господин Фадж, сейчас вы, как на исповеди, расскажите мне всё о чём намекали, иначе я не только не приму ни одного посетителя по вашей рекомендации, но и перестану лечить лично Вас.
Девушка блефовала, притом грубо, топорно, не так, как привыкла. Совесть не позволит так поступить, но ведь дворф не знает об этом. А если он пришел просить за своих родственников, ему придется исповедаться.
Дворф крякнул от услышанного, по его виску побежала мутная капля пота, скрывшись в густой медной бороде. Он хлопнул себя по коленям и заговорил.
— Это ведь Раудвиль, госпожа целительница. Вы хоть и прибыли издалека, но не можете не знать о, так сказать, разногласиях в нашем обществе, — опять попытался обойтись намеками Герберт, выделив слово «разногласия».Опять намеки и недомолвки? — Хельга чуть прищурила глаза и вздернула бровку. — Я прибыла не просто издалека! Я прибыла оттуда, где и слыхом не слыхивали ни про Аркрум, ни про его проблемы, а дворфы, гномы и эльфы вообще вводятся лишь на страницах детских сказок. Ещё раз попрошу: давайте вы расскажете всё как есть, иначе я обижусь.
Всё оказалось до банального просто: Королевство стало Империей лишь семьдесят лет назад, когда прадед нынешнего императора Генриха IV, король Аластор II, в народе прозванный «Солнцеликим». Тогда он объявил на весь мир, что отныне и впредь в созданой им Империи все подданные являются равными в правах. Впредь любое оскорбление по расовому признаку каралось пятьюдесятью розгами. Народ недоверчиво воспринял императорский указ и громче всех недовольство выражали высокородный господа. Именно тогда Солнцеликий и устроил на дворцовой площади показательную порку. Порол сам, основательно, так, что что у подданных кожа сходила кровавыми ремнями. Но не это было показательным, а то, что помимо простолюдинов отведали розг императора и лорды Рокбелл, Нокс, Вэйс и Брэдли, сеявшие смуту.
Императору Аластору понадобилось десятилетие, чтобы жесткой волей и розгами вбить в сознании подданных, что люди, изначально жившие здесь, гномы, вышедшие из тьмы пещер и нарекшие себя дворфами и аслау,что покинули восточные горы в поисках лучшей жизни, теперь является одним народом. Не обошлось и без противодействия: четыре высокорослых дома Рокбелл, Нокс, Вэйс и Брэдли лишились всех титулов, заслуг, наделов и даже гражданства империи, с порицанием высланы за ее пределы.
Солнцеликий и в самом деле был верен своей идее. При его правлении произошло немыслимое: глава подгорной гильдии Патрик Ремольд стал виконтом Ремольдом, с пожалованьем ему не только титула, но и надела близ столицы. Следующим титулом обзавелся инженер из простонародных, сын плотника Гарри Бэнсон. Талантливый изобретатель смог совершить тогда немыслимое: заставил летать то, что тяжелее воздуха, если быть проще, то изобрел воздушный шар. А после получения титула виконта, заложил имперский воздушный флот.
Но все это было только во времена расцвета империи, при правлении Аластора. Его идей и идеалов не разделил ни сын, ни внук, а про правнука пока еще рано говорить. Народ, сплотившись за время правления императора Аластора II, после его кончины вновь расслоился, как масло и вода. Лишь на бумаге дворфы, люди и аслау были одним народом, с общими гражданскими правами. Спустя семь десятков лет, всё вернулось к изначальному укладу.
Так что, общество в своей массе поделено расово и крайне неохотно общается между собой. Хотя и бывают редкие исключения, но это именно, что исключения, которые к тому же встречаются только среди простого народа. Более обеспеченные слои обществ, такие как мастеровые, ремесленники и те же врачи, вовсе имеют негласный закон. А о высокородных и титулованных и вовсе нет смысла упоминать, они и к людям относятся как к животным, что уж говорить про отношение к представителям иных рас.
Наконец он закончил, в неяркой лаборатории повисла тишина прерываемая лишь едва слышимым треском восковой свечи. Глупо было распыляться, переубеждать закостенелого дворфа в обратном. Дворфа, который к тому же является мастеровым и сам следует этим правилам. Вот только Хельга знала минимум одного достойного джентльмена, что плевала с высоты колокольни на расовые предрассудки.
— Герберт, друг мой, давайте вы больше не будете оскорблять меня подобными предположениями. Мы закроем этот вопрос раз и навсегда, — и немного подумав Хельга добавила. — К тому же вы кое в чём ошибаетесь: я знаю минимум одного достойного джентльмена, которому как минимум безразлична эта расовая возня.- Господин Гелиот Неджи, — догадался дворф.- Именно, — подтвердила догадку целительница — Так случилось, что я знакома с его супругой и младшей дочерью. Знаете, я искренне завидую их взаимопониманию. На сегодня прием окончен, пока рано что-то обещать вашим родственникам. Для начала пусть попьет те же травяные сборы что я выписала вам.- Так уже, госпожа Хельга, уже, — часто закивал часовых дел мастер.- Вот и славно, для начала мы вылечим ваши камни в почках, если всё пройдёт удачно и вы не передумаете, я с радостью приму и остальных членов вашей семьи. Но для вашего исцеления необходим цистоскоп и кое-какие приготовления. Так что, господин Герберт, будьте добры заглянуть ко мне через неделю. Мне нужно приготовить ещё один инструмент, — Кивнула пациенту Хельга.
На самом деле ей нужно было гораздо больше: придумать каким образом можно раздробить и вывести камни застрявшие в мочеточниках дворфа. Но пока об этом ему знать не обязательно. К чему лишние переживания?
Девушка решила проводить часовых дел мастера до выхода, но не из-за врождённой учтивости, просто не терпелось взглянуть на перегонный куб, что привёз с собой в качестве оплаты дворф. Герберт залихватски свистнул, вставив в рот пару толстых пальцев и через мгновение к повозке, запряженной невысокой лошадкой, подскочила пара мальчишек, что бегали на площади, торгуя газетами и честя обувь господ.Довольно тощие, скудно одетые, они как никто знали где можно перехватить пару медяков своим трудом.
Богатый дворф свистом подозвал их, небрежно указав на выглядывающий из повозки медный бок дистилляционной колбы.
— Надобно внести сей агрегат куда укажет госпожа целительница. Быстро и бережно, если не хотите заработать помимо пары монет еще и кнутом по ребрам, — преградил он схватив предмет своих угроз с облучка, от чего парни машинально отскочили да, а лошадь заржала.