Хельга чувствовала, как уставали мышцы словно она не натирала паренька льняной тряпицей, а держала на весу кирпичи. Глаза слипались, спину ломило от напряжения, и всё это за каких-то полтора часа у кровати больного!
Упорство и методичность, может быть спиртовые пары, или всё вместе совершили нечто странное. Девушка сделала такое, что случалось в ее жизни лишь единожды: ее сознание провалилась, утонуло в подсознании, и она вновь попала туда, где ее нашел старый ведун Пересмысл.
Это было снова, трансом, помрачение сознания или же наоборот великим прозрением. ЖДевушка вновь стояла у того раскидистого и могучего дуба. Ее ноги умывали воды озера, с чистейшей, малахитовый водой. Толком оглядеться у Хельги не получилось. Пелена густого, вязкого, будто кисель, дыма скрадывала окружающее ее пространство. Однако, то и дело в сизом словно седины Пересмысла, мареве проскальзывали пугающиеся фигуры, слышался смех или наоборот рык, а иногда и вовсе мелькали алые уголки глаз.
Хельга прекрасно помнила всё, что с ней было до этого момента, осознавала, что это и есть ничто иное, как сон, осознанный сон. Вот только как выбраться обратно, как вновь вернуться к кровати Макса, мальчика, что медленно выгорает изнутри и стачивается инфекцией.
Прошлый раз или Пересмысл взял её за руку и они оба обратились в иволг и влетели в чернь дупла дуба. Точно, дуба! Девушка обернулась, чтобы разглядеть величественное дерево, корни которого умывало изумрудное озеро. Вот только свалилась с мокрых корней в прохладный, освежающие воды. Хельга подвернула ногу, содрала кожу на ладошках о грубую, словно наждачная бумага, кору.
Упав с головой в благодатное озеро, Хельга коснулась песчаного дна и вынырнула. Машинально посмотрела на свободные руки и переступила на здоровую ногу. Однако тянущая боль в лодыжке, и резь содранной кожи, так и не появилась. Нога была всё так же послушна, а кровоточащие ссадины на ладони уже затянулись молодой, розовой кожицей.
— Мертвая вода! — произнесла целительница, до конца осознавая, чем была наполнена изумрудное озеро.
— Так, — густой, чугунно-глухой баритон, который не мог принадлежать человеку, ответил ей — Ова есмь река Правь, — сердце ушло в пятки, Хельга обернулась на голос с такой скоростью, что едва снова не ушла под воду с головой.
С ней разговаривал……Дуб! Хельга не сразу различила причудливую форму коры ствола, которая напоминала лицо великана. То, что до этого она приняла за дупло, оказалось ничем иным как устами дерева.
— Кто ты? — Хельга постаралась выбраться из воды. Ноги подкашивались от волнения. Девушка чувствовала, что вот-вот, еще немного, и она потеряет сознание, несмотря на то что находится не на яву.
Однако, вместо густого, словно чугунный колокол, голоса дуба послышался мягкий и бархатный голосок:
— Девочка, поверь старому, ученому коту, сейчас ты не хочешь знать ответы на эти вопросы, — из малахитовой кроны дерева, ступая по веткам, появился… кот! — ты пришла сюда за мертвой водой, он указал на озеро в котором Хельга стояла по пояс. Набирай и возвращайся. Не задерживайся, тебя там ждут и любят, — промурлыкал чёрно-белый кот, размерами с тигра и ступающий по звеньям золотой цепи.
— Домой? К Лео? — Хельга задохнулась от нахлынувших чувств,предательски защипало в глазах.
— Там тебя не ждут, помню не ждут. В отличие от твоего нового дома, — агадочно и грустно произнес ученый кот, знакомый всем со страниц детских сказок.
Он небрежно махнул лапой и выбил из золотой цепи сноп белых искр, что обратились серебряный диском. Серебряный диск не упал, а спланировал в руки целительницы, словно палый дубовый лист.
Хельга схватила неожиданно прилетевший в руки то ли поднос, то ли блюдо и заглянула в него. В отполированной до состояния зеркала поверхности она увидела не собственное отражение, но нечто важное для неё. В серебрянном ореоле появился Храбр, который с увлечением, закусив губу, работал в кузне. Как он был хорош! Заплетенные в тугой жгут волосы, рубаха, промокшая от пота, прилипала к рельефному телу, а сильные руки, будто не замечали веса массивных деталей, которые кузнец подкладывал под молот.
Сердце у девушки затрепетало. Сейчас увидев в серебряном зеркале Храбра, она поняла, что он для неё гораздо больше, чем просто хороший друг. Девушка так залюбовалась росомахой-перевертышем, что не сразу узнала того, кто подошёл к нему. Девушке пришлось напрячь память, чтобы узнать мужчину в синем пиджаке и с золотой бляшкой мастерового на груди. Это был никто иной, как мистер Дэвид Уокер, дядя Максимилиана. Серебряное зеркало не поведало о чём говорили скив и подданный Империи, но Хельга услышала лишь то, что Дэвид Уокер почему-то называл Храбра Фаустом. Черт возьми, а ведь она могла встретить Храбра на заводе!
Зачем изображение подернулось рябью, словно водная гладь. Теперь серебряное зеркало показывало ей то, от чего в груди начал расползаться густой, липкий комок страха и ужаса.
Блюдо показывало ничто иное, как припорошенный снегом монолит из белого гранита, укутанный давно увядшими траурными венками. Хельга не верил своим глазам, но то что она видела не желала изменяться: зимнее кладбище, венки с черными лентами и бронзовая табличка с выбитой надписью:
Сидорова Ольга Валерьевна
15.12.1999. −28.09.2018.
Вернуть нельзя,
Забыть невозможно.
Как это странно, иллюзорно и не по-настоящему — смотреть на собственную могилу. Горячие слезы покатились по щекам Хельги, они падали на ее промокшее платье и на корни векового дуба. Ни дуб, ни кот не трогали девушку, позволяет ей излить через слезы всю душевную горечь. Хельга сама успокоилась, вытерла остатки слез и произнесла:
— Значит ТАМ я умерла? — глядя на поднос, который показывал угрюмый и заснеженый декабрьский Оренбург.
— Увы, — с сожалением покачал головой кот. — Но ТУТ ты жива! Ты нужна этим людям и не только как целитель, но и как друг и как любовь. Да, ты можешь вернуться в свой мир, вот только там ты мертва, а твое тело лежит в деревянном ящике под двумя метрами стылой земли. И другого в том мире у тебя уже не будет.
— И что мне делать? — девушка присела на корни. Она и раньше подозревала что-то подобное, но сейчас, когда услышала это от ученого кота, из неё будто вынули стержень.
— А зачем ты явилась сюда? Разве не за Мертвой водой? — он кивнул на едва колышущиеся изумрудную гладь то ли большого озера, то ли маленького моря. — Ты же взялась исцелить отрока и девочку. Так исцели их! А с их недугами пройдут и язвы в твоей душе. Набери воды, — он кивнул за водную гладь за спиной Хельги — и исцели.
Удивительно, но упоминание Макса и Дианы, что ждали помощи а отрезвило девушку, заставило собраться и вновь сжать кулаки, чтобы дать бой «костлявой». Удивительным образом серебряный поднос в ее руках начал менять форму, превращается в большую пузатую фляжку.
Сейчас даже магия не удивляла девушку, посему Хельга наклонилась к глади изумрудной воды и наполнила сосуд доверху, а затем аккуратно закрутила серебряную крыжечку. В фляжкуумещалось не более чем пол-литра. Как же это мало, но целительница решила схитрить и унести с собой как можно больше драгоценной Мертвой воды, а посему, ещё раз с головой окунулась в изумрудные воды, чтобы платье и волосы промокли насквозь.
— Живым нельзя долго покидать Явь, Навь это обитель почивших, — он внимательно оглядел девушку которая была мокрой как мышь. Кот усмехнулся очевидно понять замысел целительницы. — Готова?
Хельга кивнула и корневища дуба разошлись, открывая темный узкий проход. Девушками неуверенно двинулась вперед, стараясь не упасть и не выронить из рук серебряную фляжку.
— Думаю мы скоро увидимся, Хозяйка мертвой воды. — промурлыкал ученый кот и виляя хвостом направился прочь, не дожидаясь, когда девушка скроется между корневищами дуба.
Хельга открыла глаза и вздрогнул. По всем ощущением пробуждение было схожим, с пробуждением от кошмара, вот только не было никакого кошмара. А еще она осознала, что очнулась и стоим посреди комнаты, в мокром платье и с серебряной фляжкой в руках. Нет, определённо это не галлюцинация, всё это было наяву, но в другом слое реальности. И не нужны доказательства, чтобы верить, она это твердо знала.
Вспомнив вкратце всё что с ней произошло — разговор с дубом и ученным котом, туман в котором мелькали тени и озеро полное мертвой воды Хельга очнулась. Нужно поторапливаться, ведь сейчас Мертвая вода, что пропитала ее волосы и платье, понапрасну стекала на пол.
Не раздумывая и доли секунды, Хельга схватила медный таз с дистиллятом и подскочив к окну, выплеснула его на улицу. Поставила таз на пол и встав ногами в его центр, начала аккуратно снимать с себя платье. Ни одна драгоценная капля не упала мимо таза.
Ночной ветер, что влетал сквозь открытое настежь окно, тёплый и пряный, холодил кожу, отчего обнажённыое тело девушки покорылась мурашками. Хельга выскочил из таза и ничего не мотаться по комнате, в поисках того чем можно прикрыть наготу.
Взять одеяло Макса, уж тем более его спящей матери Хельги не позволила совесть. Вот только не покрывал на креслах, не хоть каких-нибудь полотенец не нашлось и потому обнаженная девушка на цыпочках и двинулась к двери, в надежде что управляющий не патрулирует дом по ночам и не застанет ее «во всеоружии».
Крадучись по комнате Хельга параллельно выстраивала в голове план действий — «Так, что сейчас необходимо? Во-первых, добраться до своей комнаты или хотя бы до сумки. Во-вторых, найти чистый сосуд и собрать из таза Мертвую воду что ей удалось принести на себе. И в-третьих…»'
Додумать она не успела, под ее босую ножку попало нечто мягкое и тёплой. Девушка ойкнула от неожиданности, отскочила в сторону. Раздался сдавленный мужской стон. Ближе к выходу из комнаты стоял шкаф и своим массивом заслонял от лунного света угол у двери.
И сейчас из этого угла неуверенно поднимался мужской силуэт. Хельга уже бы давно схватила в руку что-то подходящее, чтобы дать отпор незнакомцу, однако, это не потребовалось, белые волосы и алые глаза выдавали притаившегося в темноте.