Джентльмен тоже пришёл в себя и вместе со своим лоском потерял напускное спокойствие. Теперь в его глазах играли чертята, а в окровавленных ладонях хищной сталью блестели тонкие стилеты. Здоровяк не был вооружен, но от этого не выглядел менее опасным. Хельга прекрасно помнила, как еще минуту назад он голыми руками мял стальной кузов парокара, точно тесто.
Двое на одного — расклад не в пользу спасителя Хельги и тем не менее, ящерица не вел себя как загнанный в угол зверь. Он с шипением показывал из пасти раздвоенный язык, бил хвостом по ногам, точно кот, готовый к прыжку и вообще выглядел сосредоточено, но никак не испуганно. Огненные чешуйки на его коже кажется даже начали люминесцировать в вечернем сумраке.
— С-с-смелее, с-с-сявочки, — наконец процедил ящерица, шипяще-свистящим тембром. — Бои-итес-с-сь? Ну тогда я с-с-сам!
Едва успели слова сорваться с его уст как человек рептилия сделал несколько праздных шагов навстречу к своим соперникам и не дойдя буквально чуть-чуть, он взмахнул руками и бросил о камень брусчатки стеклянные сферы зажатые в гипертрофированных руках.
Сферы жалобно звякнули о гранит и их содержимое выплеснулось под ноги урода, щеголя и рептилии. Едва маслянистые брызги попали на кожу человека-ящерицы, как огонь поглотил тройку.
Дикое пламя ярилось в десятке метров от паромобиля Хельги, но нестерпимый жар заставлял щурится и отводить взгляд, а черная краска лимузина начинала пузыриться и трескаться, точно грязь в иссушенных зноем лужах.
Из огня слышались крики горящих заживо людей. Секунда другая и две фигуры объятые пламенем выскочили из огня, принявшись кататься по брусчатке, едва различимой под слоем грязи. Здоровяк ревел и катался по брусчатке, пытаясь сбить пламя с остатков одежды, щеголю же не хватило сил, чтобы удержать сознание, выскочив из объятий огненной стихии, тот повалился на землю и не двигался, несмотря на тлеющие обрывки одежды.
Однако фигур было всего две, пиромант все еще оставался в огне. Вот безжалостная стихия начала терять свою мощь и Хельга, несмотря на слезящиеся глаза, смогла взглянуть на огонь. Сначала в рыжем пламени показался смутный силуэт, затем, он стал четче и наконец на раскаленную брусчатку целый и невредимый вышел сам пиромант. И сейчас, глядя на него Хельга понимала что ошибалась! Таинственный спаситель был не ящерицей, он был Саламандрой!
Здоровяк справился с дымящейся одеждой и подвывая от ожогов, что пузырились на и без того изуродованном лице, подхватив под мышку впавшего в забытье напарника, опрометью бросился прочь из тупичка, ставшего на некоторое время филиалом ада.
Страх отступал постепенно, уступая норадреналиновому откату. Хельгу трясло от осознание произошедшего, того что она только что едва не погибла, подкашивались колени. Она, та, что не раз спасала от смерти, сейчас сама обнялась с костлявой!
Саламандр не стал пытаться догнать здоровяка. Теперь он шагал к паромашине Хельги, и чего от него ждать девушка не представляла. Рептилия оперся о раскаленную крышу, заглянул хищной мордой в салон.
Увидев Гарри, что забился под сиденье, он хищно оскалился, раздвоенный язык то и дело мелькал меж мелких острых зубов. Саламандр взглянул на Хельгу и приставил палец к тонким губам.
— Тс-с-с! — просипел он. — Ти-и-хо.
На переднем сидении раздался всхлип Винни и рептиль резко повернул голову в его сторону. Его желтые глаза с красными прожилками вен ощупали взглядом силуэт мальчика и остановились на бутыле в его руках. Винни прижимал его к себе, точно спасательный круг.
Одним едва уловимым движением Саламандр перепрыгнул через длинный паромобиль, лапой разбил стекло, отпер переднюю дверь, а затем вырвал бутыль из цепких рук Винни. Мальчик сопротивлялся, не хотел отдавать бутыль с кислотой и Хельге пришлось рявкнуть, чтобы тот отпустил кожаную оплетку бутыля. Ещё несколько секунд мальчик упирался, несмотря на прямой приказ девушки отпустить, но потом всё же разжал пальцы.
Саламандр довольно заклокотал, разглядывая бутыль, звук издаваемый его гортанью был похож на стрекот сотен цикад. Он потерял всякий интерес к Хельге и мальчикам. Позади послышались полицейские свистки, пока ещё они раздавались далеко, но неведомо кем вызванные констебли двигались в их сторону. Перекинув ремни бутыля через лапу, рептиль одним прыжком запрыгнул на козырек дома, перескочил на бельевую верёвку и балансируя при помощи хвоста, перескочил на противоположное здание, а затем вскарабкался по отвесной стене и исчез на жестяной крыше, оставляя Хельгу в обществе мальчишек.
— Бобби… — Винни зло сплюнул в окно приходя в себя. — Мы почти дома, можно мы пойдём пока эти, — он кивнул в сторону откуда раздавались трели полицейских свистков, — не пришли.
В следующую неделю круговорот событий не позволял Хельге спать больше четырех часов в сутки. И началась эта неспокойная неделя с визита под конвоем из трех дюжен офицеров в здание с бронзовой табликой «Чаббер стрит 18Б», где располагалась Тайная канцелярия. Нападением заинтересовался один уже знакомый офицер в тайной полиции — виконт Август Крайтон. Именно он занимался делом Чучельника. Из их беседы в его кабинете Хельга узнала, что те двое — здоровяк с ужасными уродствами и щеголь — есть никто иные как давно разыскиваемые пациенты больницы для душевнобольных УайнХилл братья Сберроу, которых в силу скудности информации, бульварные газеты и прозвали Чучельником.
Удивительно, но Август Крайтон больше не смотрел на Хельгу свысока, не давил происхождением и вообще, если бы не опыт, прошлого общения казался бы весьма и весьма приятным джентльменом. Первое что он сделал, когда молчаливый констебль, что руководил ее конвоем открыл дверь в кабинет, это извинился, предложил свое кресло и чашку чая!
Признаться, целительница успела себя накрутить, когда ей сообщили куда именно её конвоируют «Черные мундиры». Она ждала многого: допросов, давления, игры в плохого и хорошего копа, но никак не учтивости от того, кто раньше смотрел на неё как на грязь под ногтями.
Сэр Крайтон сразу же выдвинул теорию почему братья Сберроу на неё напали. Как известно, Чучельник нападает только на детей из смешанных семей и никогда не трогает чистокровных людей, дворфов или же аслау. Также обходит вниманием и тех, кто родился в межрасовых браках среди людей, метисы европеоидных Аркрумцев и чернокожих выходцев с материка Мадьях, их также не интересовали. Какая-то извращенная вариация расизма двигала братьями Сберроу, помноженная на неисправимую тягу к насилию.
Старший из братьев — Стивен, мог держать своих внутренних бесов на цепи, чем и пользовался, примеряя личину добропорядочного гражданина. Сэмюэль являлся младшим братом, имел буйный нрав и склонность к самоистязаниям, а ещё с ним было абсолютно невозможно договориться. Тех, кто верил что внутри этого монстра ещё есть искра рассудка и ему можно помочь, хоронили в закрытых гробах. Вернее то, что от них оставалось.
Когда на братьях Сберроу наконец поставили крест и определили дату казни, тем удалось сбежать. Как именно они смогли это сделать уже никто и никогда не расскажет: вместе с персоналом ночной смены лечебницы эти маньяки вырезали и всех пациентов. Обглоданные лица их жертв, гирлянды из кишок и подвал учреждения, в котором собралось по щиколотку крови, еще не скоро перестанут сниться тем, кому не посчастливилось увидеть место преступления этих ублюдков.
Черный лимузин марки Неджи Фантом сыграл с Хельгой злую шутку. Всему городу было известно, что сие произведение Неджи собиралось только на экспорт и лишь один автомобиль колесил по Раудвиллю, а принадлежал он старшей дочери талантливого инженера. Как известно, Диана является дочерью из смешанной семьи, серьёзно возвысившейся за последние несколько лет, а посему такая жертва могла стать показательной для всех смешанных пар.
Так сложилось, что Август Крайтон почти не задавал вопросов, Хельга не горела желанием изливать душу. Офицер Тайной полиции Август рискнул рассказать свою версию произошедшего, как именно было дело: братья Сберроу выследили приметный парокар и первым делом убили водителя, но увидев что вместо Дианы на пассажиром месте была Хельга, сильно разгневались и младший выместить злобу на ни в чём не повинной машине. Когда же послышались трели полицейских свистков, братья бросили безнадежные дела и ретировались восвояси.
И ведь вышло так, что Хельга ни разу не соврала инспектору тайной полиции, он задавал вопросы и она на них отвечала. Но никто не просил ее рассказать как всё было и уж тем более упоминать про таинственного человека-рептилию, что при помощи огня смог обратить в бегство тех, кто держал в страхе всю столицу.
Единственные, кто кроме Хельги мог рассказать как всё было в действительности, это мальчишки беспризорники Винни и Гарри, но они услышав свитки «бобби» пожелали не связываться с констеблями и предпочли раствориться в тёмных переулках квартала Горшечников.
Несмотря на то что казённый паракар привёз Хельгу в поместье далеко за полночь, целительница долго не могла уснуть. А проснувшись с первыми петухами, проведала спящего Макса, проверила у него температуру и, удовлетворившись увиденным, направилась на третий этаж.
К немалому удивлению, в конце лестничного пролета ее остановили. Четверо хорошо сложенных мужчин при турецких саблях на поясе и облаченных в кольчужное кружево оказались немы и глухи к аргументам целительницы. Как догадалась Хельга, они были бодигардами Дианы которых прислал Август Крайтон.
С девушкой оказалось всё просто замечательно. Более того, после их прошлого общения, поведение Дианы разительно изменилось: девушка была сама кротость, встала, когда Хельга зашла в комнату, и не садилась, пока не села целительница, без стеснения показала ожоги, с которыми ещё предстоит работать и даже поинтересовалась ее делами!
Однако Хельга не спешила делиться своим настроением и проблемами. В самом деле не говорить же девушке, что Хельгу вчера чуть не убили двое сумасшедших которые сейчас охотятся за самой Дианой.