– Кака, я сейчас не могу! – кричала из другой комнаты Клавдия Сидоровна. – Я разговариваю по телефону с Даней. По нашему совету Лиличка перебралась на дачу и теперь собирается вырубить там половину леса.
– Это еще зачем? – на минутку забыл про недуг Акакий.
– Чтобы не было клещей!
– Ха! Ну выдумщица! – хохотнул Акакий. – Ты ей посоветуй, чтобы она и всю траву песком засыпала, клещи, они и по траве лазят.
– Если я еще и это посоветую, там будет не загородный дом, а бункер, – нервно отозвалась Клавдия и принялась давать советы сыну. – Данечка, ты Лиле скажи, что ей теперь самое время возле врачей крутиться. Что значит не собирается в город переезжать? А ты уговори! Она вообще хочет до трех лет там жить? Пока ребенок в садик не пойдет? Ну так и пускай живет, только ж ребеночка-то сначала родить нужно. У нее ведь роды могут начаться в любой момент! Ой, да куда ты понесся? Сейчас еще не начались! Хотя... Даня, ты возьми ж отпуск...
Весь вечер Клавдия Сидоровна думала, как вернуть невестку к домашнему очагу. И даже ночью голова у нее болела лишь о Лиле, потому что приснился ей довольно идиотский сон. Будто бы весь двор Даниной дачи остался без травы, деревьев нет, кустов тоже, и даже вдалеке нигде не видно леса. А по двору рассыпан песок. И по нему ходит здоровенный слон. На его спине восседает Акакий и командует слону, чтобы тот плотнее утаптывал детскую площадку.
– Мне для любимой невестки ничего не жалко! – приговаривает. – Хочет она слона – нате вам слона! Хочет она песок – да хоть засыпьтесь!
Клавдия бегает за слоном и тревожно дергает животное за хвост:
– У нас мальчик не араб! Ему не надо слонов! Давайте лучше купим белочку, я очень славное чучело видела!
Лиля сидит тут же в шезлонге и кривит губы:
– Верблюда хочу... А вдруг все-таки мальчик арабом родится?
Клавдия проснулась в поту.
– Кака! – толкнула она мужа в бок. – У нас будет мальчик. Араб.
– Клава... – разлепил сонные веки Акакий. – У нас уже есть мальчик. И он совершенно русский... если ты, конечно, не согрешила с каким-то арабом. Спи.
Но Клавдия уже не могла сомкнуть глаз.
– Кака... проснись... – прошептала она трагическим голосом. – Я знаю убийцу. Если это он, тогда у меня все сходится. Все! Только, Кака, мне кажется, он не признается, а доказательств у нас нет.
– Ну тогда ложись, Клава, спать. Подождем, может, он дозреет.
Но Клавдия уже вскочила, достала откуда-то смятый листок и принялась чертить план. На преступника, по ее новому плану, они должны были идти сегодня же. Эх, если бы он сознался добровольно...
Несмотря на ранний час, Клавдия Сидоровна подскочила к телефону и бодро набрала номер.
– Жора? Я чувствую, ты не спишь.
– Кла-а-авдия Сидрна... – протянул сонно напарник. – У нас что, опять сбор? Старикана же поймали. Он уже раскололся?
– Нет, Жора. Зато у меня все прояснилось! – гордо сообщила Клавдия. – Я как увидела сон, так сразу и сообразила – вот он, мерзавец преступник!
– А про кого сон-то?
– Про Каку. Жора, мне к десяти утра нужна машина.
– Ну к десяти и будет, сейчас-то только шестой час.
– Шестой? – искренне удивилась сыщица. – Надо же... Так я тебе и звоню, чтоб предупредить. В общем, в десять сбор!
Ровно в десять Акакий Игоревич, уже умытый, причесанный и накормленный заботливой женой от пуза, смиренно сидел за кухонным столом и ждал Жору. Сама Клавдия просто не находила себе места.
– Понимаешь, Кака! Вот если бы я здесь играла главную роль, я бы все сделала по-правильному, но не могу. Поэтому... поэтому на передовую пойдешь ты.
– Клавушка... – романтично проблеял супруг. – Скажи мне напоследок – тебе меня хоть чуточку жалко?
– Жалко. Мне жалко, Кака, что ты все дело загубить можешь. Ведь вот он скажет чего не так, а ты, и все, и сдулся. Нет, я, конечно, буду держать ситуацию под контролем. Только разве в шкафу или под столом там где-нибудь что-то проконтролируешь? И-их-х! Не мой выход, вот чего жалко-то.
Акакий Игоревич надулся и молчком стал кидать в рот соленые орешки. Вот таковы они, женщины. У него, может быть, жизнь на волоске болтается, а ей только и расстройства, что не ее выход!
В прихожей раздался звонок.
– О! Жора!
В кухню и в самом деле ввалился Жора. Он был румян, свеж и даже неприлично широко улыбался. Хотя, конечно, ему-то что, не он же рисковать идет...
– Ну и чего? – скалился Шаров. – Идем брать преступника?
– Пока только идем... блефовать, – нервно кашлянула Клавдия. – А там... по обстоятельствам. Значит, так – адрес я узнала, имя-фамилию тоже. Каку я подготовила – сказала, что нужно говорить и какую морду квасить... Кака, ты, главное, побольше слезы в глаз пускай, у тебя тогда вид такой... Жора! А ты... ты будь возле меня, там сегодня в любой момент может понадобиться грубая мужицкая сила. А теперь присядем на дорожку...
Через час машина Жоры остановилась возле роскошной многоэтажки. Естественно, дальше порога детективов никто не пустил, и над операцией нависла угроза провала.
– Вы, пожалуйста, передайте, что приехал дед их внучки. Ну, что отец Олеси приехал, там знают, – быстро проговорила Клавдия, выталкивая на передний план упирающегося Акакия.
Однако охранник не поспешил.
– Это дед. А вы кто?
– А я кто? – опешила Клавдия. – Я его жена... а с нами сынок наш. Да вам-то какая разница? Скажите – родня к Трохиным, пусть встречают!
Здоровенный охранник с совершенно каменным лицом поднял телефонную трубку и проговорил:
– Але! Ольга Пална, к вам тут родня какая-то. Пускать? Проходите, – наконец буркнул парень и отошел в сторону.
Видимо, Ольга Павловна была дамой весьма доверчивой, если так запросто купилась на «родню». А может быть, к ним и впрямь родственники каждый час наведывались. Во всяком случае, путь был открыт.
– Ну, мальчики, вперед, – поправила прическу Клавдия Сидоровна и двинулась к лифту.
Им открыла довольно миловидная женщина лет сорока.
– Здравствуйте, сватьюшка... – тут же сквасился Акакий и намылился припасть даме на грудь.
– Ольга Пална ждет вас в гостиной, – корректно отстранилась женщина и пригласила следовать за ней.
Акакий Игоревич тут же схлопотал от законной супруги оплеуху.
– Не переигрывай! Тоже мне, Шостакович нашелся! – зашипела Клавдия, подталкивая мужа вперед.
Жора от волнения и вовсе лишился речи.
В просторной комнате сидела худенькая женщина в темном платье с совершенно седой прической. При виде вошедших она грустно улыбнулась:
– Здравствуйте, родственники. Вы уж меня простите, я что-то не припомню...
– Мы со стороны Олеси, – вышла вперед Клавдия. – Помните, Никита ваш с ней хотел пожениться...
Женщина на миг затуманилась.
– Как же, помню Олесю, славная девочка. Но вы правы, они так и не поженились. Поэтому не кажется ли вам, что называться родственниками в данном случае...
– Позвольте! – уже вошел в роль Акакий Игоревич. – Но моя дочь родила дочку от вашего сына! А поскольку...
Договорить он не успел. С женщиной стало твориться что-то непонятное. Она вдруг подскочила к Акакию, побледнела как мел и впилась в «родственника» побелевшими пальцами:
– Что вы говорите? Она... от Никиты... Это правда?! Я надеюсь, вы понимаете, что так шутить...
– А вы не знали? – ужаснулась Клавдия.
Женщина даже отвечать не могла, только помотала головой.
– Оленька – вылитый отец, что вы! Там даже сомневаться не приходится. И такая чудесная, – растерянно проговорила Клавдия.
– Молодец, девочка, – со слезами счастья пробормотала Ольга Павловна. – Какая радость! У меня есть внучка!
– И ее даже зовут так же, как и вас, – тихонько проговорила Клавдия, – Оленькой.
Женщина вдруг заметалась:
– Простите меня, но... но где сама Олеся? Где Оленька? Я немедленно хочу их видеть! У меня... Вы не представляете! Вы мне подарили жизнь, теперь мне есть для кого жить! Господи, спасибо тебе, что ты подарил мне внучку! Но почему Олеся не пришла с вами?
– Она... стесняется, – сообразила Клавдия. – И сейчас она дома.
– Так почему мы еще здесь? – удивленно захлопала ресницами Ольга Павловна.
– Видите ли... нам нужно обязательно поговорить с вашим мужем. Он скоро придет?
– Да, он уже выехал. С мужем... – вдруг огорченно проговорила Ольга Павловна. Но снова просветлела: – А вы... Знаете, что! Вы мне скажите адрес, я сама к Олесе поеду, а вы здесь подождите мужа. Он скоро будет, минут через пятнадцать. Валечка вам не помешает. Валечка – это наша горничная. Ну? Вы не сильно обидитесь, что я вас оставлю?
Гости вопросительно уставились на Клавдию. А та только пожала плечами. Вообще-то она хотела, чтобы события развивались в присутствии Ольги Павловны, но коль небу угодно оградить ее от переживаний... Во всяком случае, все складывалось даже к лучшему.
– Мы, конечно, подождем. А вы можете идти, – тепло улыбнулась Клавдия.
Женщина быстро дала наставления горничной, велела той не мешать гостям и, записав адрес, поспешно удалилась.
– О-бал-деть! – подвел черту Жора. – Выходит, мать Никиты и не знала, что у него есть дочь?
– Выходит так... – хмыкнула Клавдия. – А теперь подумай, кому это было надо. Кстати, Жора! Посмотри, какой чудесный, просторный шкаф...
В комнате все было чудесным, в том числе и шкаф. Обстановка просто не поддавалась описанию, можно было сказать только словами Карины – все на гнутых ножках.
– Вы себе такой же шкаф хотите?
– Жорж! – обиделась дама. – Уж не думаешь ли ты, что я стану его воровать? Я просто говорю... Ой, кажется, пришел хозяин дома. Жорж, за мной, в шкаф!
И уже через минуту в гостиной сидел только печальный Акакий Игоревич.
– Здрассте... – не вошел, а ураганом ворвался в комнату господин Трохин. – Мне Валентина сказала, что вы – родня? А где остальные?
– Они удалились вместе с Ольгой Павловной, – пояснил Акакий и, помня роль, немедленно старательно прослезился.